День Астарты

Пума Батчер бросила взгляд на подростков, которые уже успели найти в мини-лагере вытянутый мяч для регби, и сейчас, пытались придумать к нему правила в процессе, собственно, игры, на берегу и в воде. Рон задумчиво почесал в затылке.

— Мы с Пумой часто бываем на Элаусестере. Это другой случай. Тамошние юниорки рожают в пятнадцать, в четырнадцать, но уж никак не в двенадцать. И еще: ты видел, какие они здоровые? А это таиландка и выглядит на свои двенадцать.

— Ну, — Кирли кивнул, — док Рохо это самое и сказал. Но, других-то вариантов не было. Сделали, как там. Стимуляция, и в семь месяцев — шлеп. Вроде, ничего, все здоровы. Фигня началась, когда стали решать, кто заплатит за всю эту медицину.

— Страховой фонд, — не задумываясь, ответила Пума.

— Какой фонд? — спросил Кирли, — Гэйдж здесь появилась без страховки, и в уже таком состоянии, в каком страхуют только те фонды, что специализируются на космонавтах, коммандос и экстремальных дайверах. Ставки соответствующие.

— Тогда кто заказал, тот и платит, — предположил Рон.

— Все верно, бро, — констебль кивнул, — Эдо и Сатти выложили семь штук фунтов, они ребята не бедные. Их это устраивало. Гэйдж здорова и мелкий здоров. Тем бы дело и закончилось, не появись опять этот блядский Лаполо.

— Опять? — удивленно переспросил Майо, — да он просто морской демон какой-то.

Констебль махнул рукой и потащил из пачки очередную сигарету.

— Что ты, бро! Морской демон это так, явление природы, а Лаполо гораздо хуже! Он прослышал о семи штуках и подбил ребят взыскать это с правительства по суду. Мол, правительство допустило рабовладение на территории Конфедерации, значит, оно и виновато во всей этой фигне. Пусть компенсирует затраты за счет резервного фонда.

— Ну, это уже перебор! — возмутился Рон, — Откуда правительство знало, что какой-то марокканский шейх купил девчонку на невольничьем рынке в Таиланде?

— Оттуда. Лаполо приперся в суд, потребовал, чтобы вызвали шефа INDEMI, и в лоб спросил: «Полковник Андерс, у вас есть досье на шейха Казима Ат-Дареша, из Рабата, гражданина королевства Марокко?». Досье, разумеется, было. Подробное. А дальше Лаполо говорит: «Если бы этого Казима вытряхнули на Таити из лайнера и взяли за жабры, то он бы выложил любую компенсацию, только чтобы убраться живым. И это нормально по праву, потому что авиатранспорт в аэропорту не экстерриториален».

— Бред, — фыркнул Рон, — Если транзитных пассажиров так вытряхивать, то через наши аэропорты никто летать не будет. Это минус миллионы фунтов, а то и миллиарды.

— Ага, — Кирли кивнул, — Представитель правительства говорил то же самое. А Лаполо процитировал Хартию. Там не написано, транзитный ты или нет. Обратил человека в физическое рабство — получи ВМГС.

Пума задумчиво сложила губы дудочкой и почесала себе спину.

— По ходу, этот Лаполо в чем-то прав, а в чем-то нет.

— Он квирулянт, — возразил констебль, — Ему наплевать, прав он или нет, ему просто нравится собачиться в суде, как детям нравится играть в пятнашки. Верховный суд отказал, и он вытащил эту тяжбу на Конференцию окружных судов. Полсотни судей неделю обсуждали, на кого надо повесить эти семь тысяч. Решили, что пополам.

— Вот! — обрадовалась Пума, — Я же говорю: в чем-то прав, а в чем-то нет! Если бы им ничего не компенсировали, то вышло бы, что правительству насрать, что по нашему океану ползают всякие говнюки. А если бы им все компенсировали, то в завтра у нас миллион таких швонцев пошли бы в суд, и отхарили из общака штук по несколько!

— Жаргон у тебя… — буркнул Майо.

— Так быстрее и понятнее, — лаконично ответила она.

Кирли прикурил сигарету, которую до того крутил в пальцах, и продолжил.

— …Все это дело, конечно, публиковалось в «Судебном мониторе», который можно прочесть в интернет из любой страны, и из Марокко тоже. Шейху доложили, и он подумал: эти приемные родители очень бедные, раз они таскаются во все суды из-за мелкой суммы. И послал адвоката, чтобы выкупить своего биологического сына.

— Куда послал? — не поняла Пума.

— Сюда, — констебль для понятности похлопал ладонью по грунту, — Вернее, адвокат сначала написал Лаполо на e-mail: есть такой вопрос и надо обсудить сумму. Ну, как адвокат с адвокатом. Типа, он решил, что Лаполо это такой меганезийский адвокат.

— А ты откуда знаешь, что он написал? — подозрительно спросил лейтенант Теллем.

— Ну… — произнес констебль, подняв глаза к небу.

— Майо, что ты как маленький, — проворчал Рон.

— Ладно, проехали, — проворчал преторианец, — А что Лаполо?

— Точно не известно. С этого ящика он не отвечал. Но, по ходу, как-то сообщил, что предложение интересное. Типа: приезжай, обсудим. Тот и приехал, как дурак.

Возникла многозначительная пауза.

— Утонул в море? — предположила Пума.

— Нет, — Кирли покачал головой, — Закопался ночью в песок, вон там, в углу пляжа.

— Это как…?

— Ну, по ходу, так, — констебль изобразил гребки ладонями, — А рано утром парень, уборщик, пошел сгребать мусор, и нашел адвокатскую голову.

— Голову адвокат сам себе отрезал? — не скрывая скепсиса, спросил Рон.

— Нет, голова была при нем. Просто он закопался до подбородка.

— Сам? — спросила Пума, не скрывая сомнений в голосе.

— Утверждает, что сам. Типа, выкопал яму, встал в ней руки по швам, и закопался.

— Чем закапывался-то? Хером что ли?

— В протоколе он написал: «Не помню». Он почти ничего не помнил, и очень хотел побыстрее улететь домой. А у меня не было оснований его задерживать. Такие дела.

— Кирли, а ты сам общался с Жераром Лаполо? — спросил Майо.

Констебль многозначительно кивнул.

— А как же! Обыкновенный дедушка-фермер, маори или малаец, а может, метис. И разговоры сплошь фермерские. Природа, погода, грядки с ямсом и рыбалка. Когда он играет с другими дедушками в шашки, то не вдруг угадаешь, который из них Лаполо. Любит детей, ворчит на молодежь, рассказывает про старые добрые времена, когда пальмы были маленькими, а селедки — большими и жирными. Если попробуешь с ним говорить о серьезных делах, то оглянуться не успеешь, а разговор уже идет о том, как правильно варить кукурузное пиво. И еще он любит говорить о женщинах. Это у него третья по значимости тема — после селедки и пива. Женщинам, кстати, он нравится.

— И с адвокатом он поступил, как фермер, — пошутил Рон, — типа, маленькая грядка…

— А вы слышали историю про круизный лайнер «Pacific Ring»? — спросил констебль.

— Нет, — сказал Майо, — А это тоже имеет отношение к Лаполо?

Кирли снова кивнул и сделал несколько глотков уже немного остывшего какао.

— У мексиканца, капитана лайнера, оказался фэйк на морской карте. Пролив между атоллами Рароиа и Такуме был нарисован на четверть мили шире, чем в реальности. «Pacific Ring» налетел на рифы южной оконечности Такуме на скорости 25 узлов, распорол борт ниже ватерлинии, и начал опрокидываться, практически на ходу.

— Происки Лаполо? — снова пошутил экс-коммандос.

— Нет, наоборот. Лаполо организовал местных молодых бездельников, и они сняли пассажиров и экипаж раньше, чем это мексиканское корыто показало киль. Когда появилась спасательная служба, лайнер уже фотографировали на память дайверы на глубине сто футов, а круизная публика в полном составе сидела на солнышке и пила ямсовый самогон для снятия стресса. Лаполо сделал было вид, что он не при чем, но молодежь сдала его прессе с потрохами. Ветеран гражданской войны за Хартию…

— Чтобы обогнать спасательную службу, нужна обученная команда, — заметил Рон.

— Ну, — согласился констебль, — Так и есть. Я в тот момент случайно оказался на юге Такуме, и все видел. Они работали по той же схеме, что и ваш полувзвод.

Рон Батчер сделал большие глаза, артистично изображая полное недоумение.

— Что-что?! Какой — такой, наш полувзвод?

— Бро, не прикидывайся морским огурцом. Что я, не видел, как вы работаете? Вот, на берегу полсотни бичей, болтают ногами в воде, или лежат кверху пузом. Свисток — и тринадцать из них резко начинают что-то делать. Ну, спецоперация или типа того.