День Астарты

…А вот в операциях по борьбе с бандитизмом эти молодые ребята уже участвовали. Понятие «бандитизм» здесь толковалось очень широко. В него включались и просто безработные, грабившие на дорогах и, собственно, «классические» банды, и группы исламских боевиков с которыми часто шли перестрелки на кое-как демаркированной границе с Западным Тимором. К категории «потенциальных бандитов» новая власть относила всех постоянных обитателей палаточных городков для беженцев. Городки построила миссия ООН в конце прошлого века, и они превратились в полноценные трущобы с населением полтораста тысяч человек, имевших только два источника существования: международная гуманитарная помощь и мелкий разбой на дорогах. Жители палаточных городков подлежали не поголовной ликвидации на месте (как бандиты), а (как сообщалась в хронике) «добровольному перевоспитанию».

(«…И толстый-толстый слой шоколада», — скептически прокомментировала Люси).

На европейском политическом сленге «Перевоспитанием» называется уничтожение «асоциальных элементов и носителей чуждой идеологии», желательно, с получением хозяйственной выгоды. Самый распространенный метод — тяжелая работа (например, в каменоломнях) почти без еды — изобретен 500 лет назад католическими европейскими padre в Новом Свете для «перевоспитания» туземцев-язычников. Метод оказался эффективным: примерно 80 миллионов перевоспитались и умерли. В эпоху первых двух мировых войн этот же метод применялся в СССР, Германии и Японии, а позже — в молодых «развивающихся национальных демократиях» Азии и Африки. В европейской полит-мифологии авторство «Метода Перевоспитания» приписывается советским коммунистам. Грубый, но действенный PR-ход, позволяющий прикрыть торчащие уши самой традиционной и массовой европейской религиозной лавочки.

Салот Сар (более известный, как Пол Пот) изучал «Перевоспитание» во Франции, у католиков-гуманитариев. Близость к истокам метода принесла Салот Сару мировой рекорд в «Перевоспитании». За 4 года Красные кхмеры «Перевоспитали» четверть населения Камбоджи. Ним Гок, в отличие от Салот Сара — Пол Пота, в католических университетах не учился. Его наставниками были прагматичные бандиты, которые не превращали истребление людей в культ, т. е. считали убийство средством, а не целью. Соответственно, «Перевоспитание» по версии Ним Гока выглядело неубедительно…

Общее мнение лаконично и четко выразил Хаген:

— Это обычная каторга на строительстве, но хавчик — говно. Это даже отсюда видно.

— Почему говно? Конвоиры едят из того же котла, — возразил Оскэ.

— Вкуснее оно от этого не становится, — стоял на своем Хаген, — И вообще, что это за сортир? Накопали ям, и сри туда, как зайчик. Трудно, что ли, нормально сделать? А вместо душевой вообще бочка на ножках. Про домики я просто молчу. Сараи. И еще инструмент. Кто же такие работы делает лопатами? Трактором проще и дешевле.

— Страна бедная, — заметила Флер, — Соответственно, и каторга такая.

— На ликвидационный лагерь по-любому непохоже, — вмешалась Люси.

— Это самое существенное, — поддержал ее Микеле Карпини, — Я не вижу тут ни одного голодного человека. И ни одного серьезно больного.

— Эти кхмеры не совсем красные, — подвел итог Оскэ, — А на тракторы у них денег нет.

Тракторы (точнее — трехколесные мини-тракторы) появились в следующей рубрике — «мирный труд». Ним Гок и доктор Немо передавали сто этих машин представителям только что созданных социалистических агро-кооперативов.

— Это «Jirafa», — Хаген ткнул пальцем в трактор, — Их выпускает фирма «Ta-o-Vave» на Тонга, для малобюджетных стран. Дешевле — только одноколесная садовая тачка.

— Откуда знаешь? — спросила Люси.

— Я программировал моторику для сборочного робота под это производство.

— Мир тесен, — проворчал Микеле.

— Это точно, дядя Микки. А товарищи коммунисты сэкономили на своих фермерах.

— Так ведь даром отдают, — вставил слово Оскэ, — Все лучше, чем ничего.

— Фиг даром, — фыркнула Флер, — Потребуют долю с урожая, я тебе точно говорю.

— С урожая чего? — спросил Микеле, — Что там вообще выращивают?

— Ну… — она задумалась, — … Не знаю. Можно посмотреть в интернет.

— Да, — Микеле кивнул, — И еще глянем, какие там грунты и как обрабатываются.

— Это еще зачем, па?

— Так, на всякий случай… А это что за шоу?

На экране мягко и стремительно вертелись несколько парней в серой униформе.

— Типа, красивый камбоджийский бокс в молодежной программе, — ответил Оскэ.

— Реклама записи в милицию, — добавил Хаген, — Вон, справа-сверху картинка.

— Ну, рекламный ролик, — согласилась Флер, — А вообще — нормальная молодежная программа. Музыка, танцы, спорт и…

— Добровольная запись в лагеря коммунистического труда, — мрачно подсказал Оскэ.

— Добровольность — фэйк, — сказала она, — Но эти лагеря не похожи на тот долбанный кошмар, про который в прессе… Хотя, конечно, вопрос еще, что и как там снимали…

— Вот-вот, — хмуро добавила Люси.

— Тихо, дети, — вмешался Микеле, — Начинается рубрика международные отношения.

Международные отношения у СРТЛ были только с тремя странами.

Очень плохие — с Индонезией (в виду будущей войны).

Мутные — с Австралией (по концессионной нефти в Восточно-Тиморской акватории).

Вполне приличные — с ДМА, Доминионом Моту-Атауро (Северный Тимор).

Каким образом маленький остров Атауро, лежащий менее, чем в 15 милях к северу от столицы Восточного Тимора, города Дили, избежал захвата кхмерскими рейдерами, в начале было непонятно. Видимо, что-то там произошло еще 1 марта.

— Атаурцы в первый день пнули красных кхмеров по клешням, — предположил Хаген.

— Чем пнули? — поинтересовалась Флер, — И кто конкретно пнул? По справочнику, там 8000 жителей, из них половина — еще дети. А посчитай еще женщин, стариков…

— Но пнули же, — возразил он.

— Ага. Вот я и думаю: кто. Не местные же рыбаки на лодках из фанеры second-hand…

— Упс… — перебил Оскэ, тыкая пальцем в экран.

«…Рабочий визит товарищей Ним Гока и Ройо Исо в дружественный ДМА, — вещал диктор, — Они передали мэрии ДМА двух иностранных асоциальных элементов из группировки т. н. «голубых касок» для последующей передачи властям их стран. Эти асоциальные элементы были вчера задержаны милицией за попытку пособничества бандформированиям. В ходе визита, товарищи Ним Гок и Ройо Исо посетили новый морской грузовой терминал, фабрику легкомоторной техники и экспериментальную ферму агро-кооператива, а также мобильную батарею береговой охраны…».

— Фанера second-hand, — передразнила Люси старшую сестру.

— Типа, рыбаки, — буркнул Хаген, глядя на квадроциклы-амфибии с гранатометами и комплексами ПВО на турелях, легкие штурм-флаеры «Abris» учебно-боевые компакт-виропланы «Tartar», и мото-понтоны с мортирами жуткого калибра.

— У пирса под маск-сеткой вообще что-то зверское, — предположил Оскэ, снова тыкая пальцем в экран, — Может, ракетные летающие лодки, или типа того.

«…Посетили эко-деревню-кемпинг в Туа-Койн, — продолжал диктор, — и беседовали с туристами из Австралии. Товарищ Ним Гок признал, что в данный момент на Тимор-Лесте не так спокойно, как на Атауро, но подчеркнул: это временные трудности, из-за бандитизма транснациональных плутократов и фундаменталистов. Он предложил не верить лживой буржуазной пропаганде и приезжать в СРТЛ уже в следующем сезоне, когда будет построен новый аэропорт и улучшена транспортная инфраструктура…».

Люси сложила губы трубочкой и, предразнивая диктора, повторила:

— …Когда будет улучшена транспортная инфраструктура, лошадки после дождика не будут увязать в грязи на тропинке в аэропорт, и туристы смогут туда добраться.

— А я вот думаю о том, что показали на ферме, — задумчиво сказал Микеле, — Это ведь свежие посадки триффидов, и они сделаны ровно по той методике…

— …Которую ты придумал вместе с доком Мак Лоу еще давно, на Алофи, — перебила Флер, — И Уфти этому учился для Африки, а значит Уфти там, на Атауро!..