Страница 39 из 57
– И прошу тебя, будь осторожен, – добавила Синди. – Лэсситер очень опасен, он псих.
Я пообещал соблюдать осторожность и перевел разговор на другие предметы, более приятные, чем серийные убийства и отрезанные руки. В самом конце обеда, когда нам принесли кофе, Синди с улыбкой сообщила:
– Мы с Тоддом решили пожениться.
– Поздравляю. Но, черт возьми, кто такой Тодд?
– Я рассказывала тебе о нем. Коп из Бостона. Капитан полиции.
– Давно вы с ним знакомы?
– Три месяца, – сказала она. – Но я готова была сказать «да» уже после трех недель. Сердце ведь не обманешь.
Вот интересно, почему и Тодд, и Синди, и я – все убеждены в том, что сердце не обманешь, и только Лори продолжает сомневаться.
– Надеюсь, у вас с Лори тоже все хорошо? – спросила Синди.
Казалось, она сумела прочесть мои мысли, и это сбило меня с толку:
– Ну да, хорошо… очень хорошо… просто отлично…
Синди улыбнулась:
– Судя по твоим словам, ваши отношения постоянно прогрессируют.
– Так и есть.
– В таком случае, почему бы и вам не пожениться? – спросила она.
– Нет уж, увольте. Чтобы я когда-нибудь женился?! Я вольная птица… можно даже сказать, орел. Нет такой женщины, которая могла бы подрезать мне крылья. Хотя желающих – только свистни…
– Короче, я так поняла, что Лори не хочет свадьбы.
– Ну, не то чтобы совсем не хочет… – Я пожал плечами.
Сидя в самолете, совершающем обратный рейс, я старался мысленно обобщить те новые сведения, которые узнал сегодня. Теперь я уже не сомневался, что Линду Падилла убил именно Лэсситер, но при этом я понятия не имел, как убедить в этом присяжных. К тому же я понятия не имел, кто мог заказать ему это убийство. И зачем ему понадобилось убивать еще трех женщин.
Вопрос, почему он выбрал на роль козла отпущения именно Дэниела, тоже оставался открытым. Ведь вокруг полно гораздо более беззащитных людей, которых подставить было бы намного проще. Эти улики он мог подкинуть кому угодно. Но он выбрал Дэниела и тем самым превратил эти убийства в публичный спектакль, хотя, по идее, меньше всего был заинтересован в огласке.
Возможно, Дэниел просто нечаянно подставился. Или же у Лэсситера были к нему какие-то личные счеты, о чем мой подзащитный предпочел мне не говорить.
Пришло время еще раз потолковать с клиентом.
– Он сказал мне, что это он убил мою жену, – признался Дэниел после того, как я вынужден был как следует на него надавить.
Я заверил его, что мы обязательно проиграем этот процесс, несмотря на то, что мне известно имя настоящего убийцы. И тогда Дэниел дрожащим голосом заговорил о событиях той роковой ночи, а также о событиях другой ночи, когда погибла его жена.
Вид у него был такой виноватый и жалкий, что я поймал себя на желании придушить своего клиента с помощью его же наручников. Теперь многое становилось понятным из того, что мне следовало знать с самого начала, а не теперь, когда мы почти проиграли дело.
– Когда он тебе это сказал? – спросил я, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
– В ту ночь, когда была убита Линда Падилла. Именно с этих слов он начал тот разговор по телефону.
– О чем он еще говорил?
– Что мы должны встретиться в парке. И он скажет мне, кто заказал мою жену. То есть кто заплатил ему за убийство Маргарет.
– И ты поверил, что это он убил ее?
– Я знаю, он сказал правду, – кивнул Дэниел. – Точно знаю.
– Откуда такая уверенность?
– Он рассказал, как она была одета… Описал браслет, который я подарил ей на день рождения. Он сказал, что снял с нее этот браслет… – На последних словах голос Дэниела дрогнул. – Нет никаких сомнений, Энди. Это он убил ее.
– Ладно. Итак, ты вошел в парк и… Что случилось потом?
– Я пошел туда, куда он велел, и стал ждать его на лестнице, ведущей в павильон. Должно быть, он напал на меня сзади, потому что следующий момент, который я могу припомнить, – это как я лежу на ступенях и разговариваю с копом.
– Почему ты с самого начала не позвонил в полицию?
– Он сказал, что если я это сделаю, то никогда не узнаю, кто заплатил за смерть Маргарет. Но я должен был… я должен знать, кто это сделал.
– Это все?
Он покачал головой, но заговорил не сразу: вероятно, подыскивал нужные слова.
– Он сказал, что мог бы свалить вину за смерть Маргарет вообще на кого угодно – это для него не проблема, – дрожащим голосом проговорил Дэниел, а потом уже спокойнее добавил: – Он сказал, что запросто мог бы подставить и меня.
– Так почему же ты молчал об этом на допросах?
– Отчасти, потому что боялся. Отчасти, потому что не хотел потерять контакт с этим человеком. А кроме того, пойми, мне и в кошмарном сне не могло присниться, что в убийстве Линды Падилла заподозрят меня. Черт возьми, когда я в первый раз говорил с копом, я ведь даже не знал, что она уже мертва. А когда меня арестовали, то я подумал, что менять свои показания уже поздно.
Я пытался осознать новую информацию, но она не укладывалась у меня в голове. Сейчас я мог думать только об одном: мой клиент – самоубийца, этот придурок сам себя утопил. Пожалуй, мне стало бы намного легче, если бы я мог сказать ему об этом прямо в глаза, однако я опасался, что после этих слов он окончательно свихнется. Пока я раздумывал о состоянии его психики, эти слова сами сорвались с моих губ:
– Ты сам себя утопил, придурок.
– Я знаю… – промямлил он, заставляя меня чувствовать себя виноватым. – Теперь уже правда ничего нельзя поделать?
– Понятия не имею, – честно признался я. – О чем еще ты должен был сказать мне раньше?
– Это все. Клянусь.
– Ты в самом деле считаешь, что кто-то заказал ему убийство твоей жены?
– Мне известно только то, что он ее убил, – сказал он после довольно долгой паузы. – Не думаю, чтобы они с Маргарет были знакомы. Поэтому у меня есть все основания считать, что кто-то заплатил ему за это.
Вернувшись к себе в офис, я в двух словах посвятил в эту историю Лори и Кевина. Какое-то время мы ломали голову над тем, как лучше всего донести новую информацию до жюри присяжных. Однако вариант просматривался только один: Дэниелу придется самому все рассказать в ходе перекрестного допроса. Я не был в восторге от этой идеи, но, к счастью, решение предстояло принимать еще не завтра.
Я решил отыскать Пита Стэнтона. В районном департаменте полиции мне сообщили, что у него сегодня выходной, зато по сотовому телефону удалось связаться с первой же попытки. Я сказал, что хотел бы кое-что с ним обсудить и даже готов сделать это по телефону, если он скажет, во что мне обойдется эта услуга. Пита очень раздражал тот факт, что я богат, и он прилагал все усилия, чтобы сделать меня чуточку беднее.
– Может быть, мы обсудим твою проблему после игры «Ников»? – сказал он.
Сегодня вечером «Ники» встречаются с «Лейкерами». Я и сам собирался сходить в «Чарли» и посмотреть этот бейсбольный матч по телевизору. Так что предложение Пита меня вполне устраивало.
– Давай встретимся в «Чарли», – предложил я.
– Мне до смерти надоело это заведение.
– Ну, и где же ты хочешь посмотреть игру?
– На стадионе.
До начала бейсбольного матча оставалось четыре часа, и наверняка все билеты давно проданы. Пит выразил надежду, что проблему с билетами я возьму на себя. Причем мы оба понимали, что единственная возможность – это приобрести их у перекупщиков за безумные деньги.
– Ты ведешь себя, как жадный прохвост, который понятия не имеет о том, что на свете существует бескорыстная мужская дружба.
Оскорблять его не входило в мои планы, однако я должен был высказать то, что думаю по поводу его поведения.
– …И так далее, и тому подобное, – прервал он меня. – Короче, забери меня в шесть на аэродроме.
– Ты все еще не завязал с этим занятием?
– Поверь, старик, это даже круче, чем секс, – ответил он.
Это было недоступно моему пониманию, поэтому я предпочел промолчать. В свободное от службы время Пит подрабатывает фотографом на аэродроме Тетерборо. Он снимает людей в тот момент, когда они прыгают с парашютом. И потом продает снимки тем счастливчикам, которые сумели благополучно достигнуть земли. Его клиентами становятся в основном новички, которым в жизни не хватает острых ощущений. Что же касается самого Пита, то он серьезно занимается парашютным спортом в течение многих лет.