Скрывая улики

Лицо Стива тотчас просияло.

– Постойте-ка, я об этом слышал! – сообщил он, обращаясь к Лори. – Ты надрала ему задницу, верно? Я слышал, как наши парни это обсуждали.

– Он поскользнулся и упал, – сухо сказала Лори. – Я просто не успела его подхватить.

– А ты чем занимался, пока леди разбиралась с подонком? – Стив повернулся ко мне. – Сторожил ее кошелек?

Такая постановка вопроса в очередной раз убедила меня в его невысоких умственных способностях. Он был абсолютно не в курсе событий. Ну, взять хотя бы тот факт, что в руках у Лори в ту ночь был не кошелек, а сумочка.

Я изготовился и нанес ответный удар.

– Если вы такие умные, то почему сразу же отпустили того подонка? Из-за этого сегодня пострадала женщина.

Стив презрительно фыркнул и направился в сторону телефона. Быстро переговорив с кем-то из своих коллег, он вернулся, исполненный самодовольства.

– Никто его не отпускал. Ваш Рик до сих пор сидит в камере, – сообщил он. – Вот так-то, умник.

Я на секунду растерялся, но быстро нашел выход из положения.

– Значит, он сумел организовать это покушение.

Поскольку к моим словам Сингер не испытывал ни малейшего доверия, Лори решила прийти мне на помощь.

– И в самом деле, Стив, это не похоже на случайное совпадение. Рика я предупредила, и он побоялся действовать открыто, потому что понимал: подозрение в первую очередь упадет на него.

Похоже, что Сингера нам удалось убедить, и он отправился в участок, чтобы потолковать с Риком.

– Мне будет не хватать его остроумных шуток, – сказал я Лори после того, как ее бывший коллега ушел.

Через несколько минут доктор сообщил нам, что Сондра пришла в сознание, и мы можем поговорить с ней.

Она выглядела совсем обессиленной, что неудивительно, ведь пуля тридцать восьмого калибра, попавшая в плечо, имеет свойство вызывать у человека упадок сил.

Девушка не имела ни малейшего представления о том, кто в нее стрелял.

– Машина довольно медленно проезжала мимо, и я увидела, как опустилось стекло. А что было потом, я не помню.

– Ты уверена, что целились именно в тебя? Может быть, рядом находился кто-то другой, кого и собирались застрелить? – спросил я.

Она печально покачала головой:

– Нет, им нужна была я. Именно я.

Сейчас она была просто не в состоянии сообщить хоть что-нибудь полезное для нас. А поскольку ей вскоре предстоит отвечать полицейским на те же самые вопросы, мы решили оставить ее в покое.

В машине, по дороге домой, Лори сказала:

– Энди, мы должны ей помочь.

– Сначала она должна захотеть, чтобы мы ей помогли, – заметил я.

Лори покачала головой.

– Нет. Так мы уже поступили в прошлый раз. Она не захотела, чтобы мы ей помогли, и мы успокоились. Типа, наше дело предложить… А этого оказалось недостаточно.

– И что ты теперь предлагаешь?

– Помочь ей, даже если она будет отказываться. Убедить ее в том, что она неправа. И только после того, как она дойдет до этого своим умом, мы сможем успокоиться. Мы не можем толкнуть ее обратно на улицу, не дав ни единого шанса.

– А как это будет выглядеть на практике?

– Мы устроим ее на работу и найдем жилье. Надо создать ей такие условия, чтобы она могла почувствовать себя человеком.

– Отличная идея, – сказал я.

В понедельник утреннюю прогулку с Тарой я свел к минимуму. Я собирался встретиться в тюрьме с Ричардом Уэллесом до того, как состоится его беседа с моим клиентом Рэнди Клеменсом, назначенная на половину десятого. Так что опаздывать было нельзя.

Я приехал даже пораньше, чтобы успеть позавтракать в ресторанчике «Блинная Доньи», который находился поблизости. Я заказал их фирменное блюдо – блинчики с бананом и грецким орехом. И когда мне его подали, оно выглядело как толстая лепешка с горкой бананово-ореховой пасты. Ни с того ни с сего я вдруг почувствовал себя старым. Наверное, потому, что помнил те славные времена, когда бананово-ореховая начинка находилась не поверх, а внутри тонкого блинчика.

Кроме меня в зале были только три посетителя, официантка маялась от безделья, и я решил поделиться с нею своим внезапно нахлынувшим чувством ностальгии.

– Представьте себе, я помню те времена, когда начинка из бананов и орехов была спрятана внутрь блинчика. Я чувствую себя таким старым!

– Как вам угодно, – сказала она, демонстрируя полное пренебрежение к моим культурно-историческим наблюдениям. – Принести вам кофе?

– Спасибо, не надо. Я не пью кофе до тех пор, пока не закончатся Олимпийские игры.

– Как вам угодно.

В двадцать минут десятого я поднялся из-за стола и направился в сторону здания тюрьмы. Блин раздулся в желудке, как пляжный мячик, и казалось, что этот мячик останется там навсегда.

Возле ворот меня поджидали Ричард Уэллес и Пит Стэнтон. Я немного удивился, увидев здесь офицера полиции, потому что Ричард ничего не говорил о своем намерении пригласить кого-либо еще. Однако потом я решил, что если Рэнди собирается назвать имена людей, замешанных в убийствах, то присутствие полиции просто необходимо.

– Доброе утро, друзья, – сказал я.

В ответ никто из них даже не улыбнулся.

– Энди, я пытался тебя предупредить, но ты был уже в дороге, – нахмурившись, сказал Ричард.

– Пришлось поменять планы?

Такое случалось сплошь и рядом, когда администрация тюрьмы по своему усмотрению переносила время свиданий.

– Энди, Клеменс убит.

Меня будто обухом по голове ударили.

– Как это произошло?

– Сегодня утром его зарезали по дороге в столовую.

В первую секунду я почему-то подумал о дочери Рэнди, которая никогда не узнает, каким замечательным человеком был ее отец и как сильно он ее любил. Когда она повзрослеет и будет готова понять, я обязательно разыщу ее и расскажу всю правду.

Пит первым нарушил молчание. Он положил руку мне на плечо и сказал:

– Пойдем, Энди, надо поговорить с начальником тюрьмы.

Мы прошли внутрь, и к тому времени, когда оказались в кабинете начальника, к охватившей меня печали добавилась уверенность в том, что убийство не было случайным. В стенах тюрьмы Рэнди провел четыре года, и у него не было не только конфликтов, но и вообще каких-либо недоразумений с другими заключенными. А именно в тот день, когда он собирался рассказать об убийствах, его самого убили.

– В коридоре завязалась драка, – сказал начальник тюрьмы. – Кто-то закричал, и все столпились вокруг. Клеменс оставался в стороне, и в суматохе никто не заметил, как он упал. Скорее всего, так и было задумано.

– Значит, в организации убийства принимали участие несколько человек? – спросил я.

– Именно так. Это было спланированное действие.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– Подозреваемых сколько угодно, и при этом ни одной улики. Однако могу вас заверить: если случается что-то подобное, то наверняка с подачи Доминика Петроне.

Доминик Петроне был известен как крестный отец организованной преступной группировки, которая вполне успешно действовала в Нью-Джерси. Рэнди Клеменс не имел к этой банде никакого отношения. Подозреваю, что Доминик Петроне даже никогда не слышал про Рэнди, а не то чтобы имел на него зуб. Если он и в самом деле организовал это убийство, то причина может быть только одна. Ему стало известно, что Рэнди Клеменс собирается рассказать нечто такое, что может ему повредить.

Эта дорожка снова вела к Линде Падилла и ее отношениям с преступным миром. Если это действительно так и ее убийство на совести бандитов, то мой клиент невиновен. Очень жаль, что я сумел это понять только тогда, когда погиб мой другой клиент.

По дороге назад я припоминал подробности нашей последней встречи с Рэнди. Я вспомнил, с какой настороженностью он оглядывался по сторонам и как на секунду замер перед тем, как выйти из комнаты. Он прекрасно понимал, что рискует своей жизнью, но ему не терпелось выбраться из тюрьмы, и он не мог не воспользоваться этим шансом.