Рискованные мечты

Потом она встала, покружила Энди еще немного и прижала к себе. Внезапно она поняла – вот то, что ей надо! Свой ребенок, маленькие ручки на шее, ребенок от любимого мужчины. Она зажмурилась, потерлась щекой о щечку Энди. А когда открыла глаза, то увидела прямо перед собой пристально устремленные на нее глаза Брета.

Одно мгновение Хилари смотрела на него, и в это мгновение в ней родилась спокойная и твердая уверенность, что перед ней – мужчина, которого она любит и чьего ребенка хочет держать на руках. Она на самом деле уже знала это свое желание, просто до сих пор отказывалась думать о нем. Но теперь она больше не хотела себе лгать.

В этот момент Энди дернул ее за волосы и рассеял чары. Хилари поспешно отвернулась, потрясенная открывшейся ей истиной. Она не хотела этого. Как же так вышло? Ей требовалось время, чтобы подумать, разобраться в себе. Сейчас она была захвачена врасплох.

Наконец Ларри сделал знак, что кончил снимать, и Хилари вздохнула с невероятным облегчением. Усилием воли сохраняя профессиональную улыбку на лице, она чувствовала, что внутри у нее все дрожит.

– Превосходно! – воскликнул Ларри. – Вы работали словно старые друзья.

Не работа это была, Ларри, а игра воображения. Она просто фантазировала. Может быть, вся ее карьера была такой фантазией, может быть, вся жизнь… С губ едва не сорвался нервный смех, Хилари с трудом загнала его внутрь. Сейчас нельзя ставить себя в глупое положение, нельзя думать о чувствах, бурлящих внутри, и над вопросом, стучащим в мозг.

– Мне нужен перерыв, чтобы все подготовить к следующей съемке. – Ларри сверился с часами. – Сходи в кафе, Хил, перекуси. Даю тебе час.

Хилари с радостью приняла предложение побыть одной, но не тут-то было.

– Я пойду с вами, – прозвучал голос Брета.

– Нет-нет! – воскликнула она, хватая пальто и спеша к выходу.

Наверное, истерическая нотка в ее голосе заставила его поднять брови.

– То есть не стоит беспокоиться. Вас, наверное, ждет работа. Вам, наверное, надо вернуться в офис.

– Да, работа всегда найдется, – согласился он с усмешкой. – Но время от времени я нуждаюсь в еде.

Он взял у нее пальто, чтобы помочь ей одеться. Ладони задержались на ее плечах, и их тепло проникло сквозь толстую ткань, обожгло кожу, заставило Хилари съежиться. Он повернул ее к себе лицом.

– Хилари, я вовсе не собирался пообедать вами! – сказал он мягко, однако глаза явно выдавали раздражение. – Хватит вам уже шарахаться от меня.

Улицы успели очистить от снега, и он лежал только узкими полосами вдоль тротуаров и на крышах припаркованных машин. Хилари чувствовала себя в тесноте автомобиля словно в ловушке, сидя рядом с мужчиной, в которого влюбилась без памяти. Он выбрал маршрут в объезд Центрального парка, и ее напряжение мало-помалу ослабевало, сердце понемногу успокаивалось.

– Правда, красиво? – кивнула она на деревья. Голые ветви теперь оделись в белое и блестели, словно усыпанные алмазами. – Я люблю снег, – продолжала она, чтобы только не молчать. – Все кажется таким чистым, свежим, дружелюбным. Совсем как…

– Дома? – подсказал он.

– Да… – тихо проговорила она, отворачиваясь от его пристального взгляда.

Дом может быть где угодно вместе с этим человеком, подумала она. Но ни за что нельзя выдавать свою слабость. Он не должен догадаться о ее любви, закружившей сердце в вихре торнадо, которые проносятся по Канзасу поздней весной.

Потом, сидя в кафе за огороженным столиком, Хилари без умолку болтала на безопасные темы, чтобы только не возникла пауза и он не смог угадать тайну, которую она хранила в себе, как сокровище в неприступной крепости.

– С вами все в порядке, Хилари? – спросил вдруг Брет, едва она остановилась, чтобы перевести дух. – Вы в последнее время стали какой-то нервной. – Он смотрел на нее испытующе, и Хилари испугалась, что он проникнет в ее мысли и узнает ее секрет.

– Я просто волнуюсь из-за работы, – проговорила она на удивление спокойно, схватившись за эту соломинку. – Мы уже закругляемся, фотографии появятся в журнале. Как их воспримут?

– Вас волнует только работа? – отрывисто спросил он. – Полагаю, я хороший специалист, чтобы предсказать шумный успех. – Он взглянул на нее в упор. – Вы станете сенсацией. На вас посыплются предложения – от журналов, телепрограмм, рекламных компаний. Вы сможете привередничать.

– Да? – только и смогла выдавить она.

Он нахмурился:

– Разве такая перспектива вас не увлекает?

– Увлекает… конечно, – выговорила она с энтузиазмом, которого на самом деле не ощущала. – Я была бы ненормальной, если бы не радовалась, и я вам очень благодарна за шанс, который вы мне дали.

– Поберегите свою благодарность, – оборвал он ее. – Этот проект – результат работы всей команды. Вы заслужили то, что от него получите. – Он вынул бумажник. – Вы готовы? Я завезу вас в студию, а потом вернусь в офис.

Она молча кивнула, так и не поняв, чем вызвала его недовольство.

Съемки подходили к концу. Хилари переодевалась в маленькой комнатке при студии. Она увидела свое отражение в большом зеркале и задержала дыхание. Когда она достала пеньюар из коробки, решила, что он очень мил, но вполне скромный, теперь же, когда он свободно струился с ее плеч, она была очарована его красотой. Белый, легкий, как паутинка, он обтекал изгибы ее тела и мягкими складками ниспадал до щиколоток. У него был достаточно глубокий, но не чрезмерный вырез – едва открывающий грудь. Пройдясь перед зеркалом, Хилари пришла в восхищение от того, как он неторопливо вьется следом, словно легкая поземка.

Утром она позировала в роскошной собольей шубе. Вспомнив ласковое прикосновение пушистого воротника к подбородку, она вздохнула. Ларри ухватил выражение восторженного наслаждения, когда она спрятала лицо в воротник. Но теперь Хилари думала, что променяла бы этот пеньюар на десяток шуб. В нем было что-то особенное, словно он был создан специально для нее.

Она вышла из примерочной и остановилась, наблюдая, как Ларри заканчивает подготовку. На этот раз она решила, что он превзошел самого себя. Лампы были приглушены, как будто комнату освещали свечи, а дополнительная подсветка создавала впечатление лунного сияния. Эффект получился романтический и изысканный.

– Ты готова? Прекрасно! – оторвался от аппаратуры Ларри и, вглядевшись пристальнее, присвистнул. – Ты великолепна! Каждый мужчина, который увидит твой снимок, начнет умирать от любви к тебе, а каждая женщина захочет оказаться на твоем месте. Подумать только, старушка, ты еще способна меня поразить.

Она засмеялась и направилась к нему, и в этот момент дверь студии открылась. Хилари обернулась и увидела, как в комнату входит Брет с Чарленой под ручку. Синие глаза встретились с серыми, которые медленно скользнули по ней, словно погладили с головы до ног. Потом его глаза так же медленно вернулись к ее лицу.

– Вы выглядите поразительно, Хилари.

– Спасибо. – Она проглотила комок в горле, наткнувшись на ледяной взгляд Чарлены. Ее словно обдало холодным душем, и Хилари от всей души пожалела, что Брет привел с собой свою подругу.

– А мы как раз начинаем. – Деловитый голос Ларри разрушил чары, и остальные трое невольно повернулись к нему.

– Не обращайте на нас внимания, – беспечно сказал Брет. – Чарлене захотелось увидеть проект, который отнимает у меня столько времени.

Он явно подразумевал, что интерес Чарлены абсолютно законен. Настроение у Хилари стремительно упало. Она уныло напомнила себе, что ее чувства к Брету исключительно односторонни.

– Встань там, Хил, – велел Ларри, и она прошла на указанное место. При матовом освещении кожа ее засияла, подсветка сзади сделала пеньюар практически прозрачным, соблазнительно обрисовав фигуру. – Отлично, – подвел итог Ларри, – великолепно! – И включил вентилятор.

Легкий воздушный поток разметал Хилари волосы, распахнул пеньюар. Ларри схватил фотоаппарат и начал фотографировать как одержимый.