Люди тумана

– Вот как Желтый дьявол хоронит своих мертвых и лечит больных! – произнес Оттер.

– Я достаточно видел, – сказал Леонард и начал поспешно спускаться с дерева. Его примеру последовал Оттер, но с гораздо большим хладнокровием.

– Ах, баас, – сказал карлик, когда они спустились на землю, – ты, однако, малодушен; сердца же тех, которые были в лагере рабов, крепки, да и, в конце концов, лучше быть в желудке рыбы, чем в руках работорговца. Как! Кто делает эти вещи? Разве не белые люди, твои братья, которые, делая все это, произносят много молитв Великому Человеку на небе?

– Дай мне вина! – произнес вместо ответа Леонард, который был не в состоянии сейчас защищать блага цивилизации в том виде, в каком она практиковалась в Африке. Он с ужасом думал, что судьба несчастной рабыни может ожидать и его.

Сделав несколько глотков из бутылки с вином, Леонард некоторое время молча сидел, поглаживая бороду и глядя на сгущавшийся мрак своими соколиными глазами.

– Поди сюда, Соа! – произнес он наконец. – Мы пришли в это место по твоей просьбе. Посоветуй же теперь, что делать дальше. Как освободить твою госпожу из лагеря?

– Освободите рабов, и пусть они убьют своих господ! – лаконично отвечала старуха.

– Я сомневаюсь, что у этих рабов много мужества! – заметил Леонард.

– Здесь, должно быть, около пятидесяти людей Мэвума, – возразила Соа, – они будут драться хорошо, если дать им оружие!

Леонард посмотрел на Оттера, ожидая дальнейшего развития плана.

– Мой Дух говорит мне, – сказал карлик, – что огонь – надежный друг, когда врагов много. Тростник здесь сух, а морской ветер начнет дуть еще до полуночи. Кроме того, можно зажечь и все эти дома. Однако, разве у войска могут быть два предводителя? Ты наш предводитель, баас. Говори, и мы исполним твою волю. Здесь один совет так же хорош, как и другой. Пусть судьба говорит твоими устами, баас!

– Очень хорошо, – сказал Леонард. – Вот мой план. Мы должны войти в гнездо, пока еще довольно темно. Я знаю пароль – «Дьявол» и, может быть, часовой пропустит нас без дальнейших расспросов, увидев наши костюмы. Если же он задержит нас, то мы должны будем убить его, соблюдая полную тишину!

– Хорошо, – ответил Оттер, – но как быть с этой женщиной?

– Мы оставим ее в кустах. В лагере же она может только помешать нам!

– Нет, белый человек, – прервала его Соа, – я пойду с вами. Моя госпожа там, и я хочу видеть ее!

– Как хочешь! – отвечал Леонард и затем продолжал развивать свой план:

– Проникнув в ворота, мы должны идти по краю канала, отделяющего гнездо от лагеря рабов. Если мост будет поднят и мы не сможем опустить его, тогда нам остается переплыть канал, обезвредить часового и проникнуть в лагерь рабов, где мы попытаемся некоторых освободить и пошлем их через сад в тростник, чтобы поджечь его. Тем временем я смело войду в гнездо, поздороваюсь с Перейрой, выдав себя за работорговца, прибывшего с товаром к устью реки; скажу, что хочу купить рабов и прежде всего попрошу белую девушку. К счастью, у нас есть порядочно золота. Вот мой план пока; остальное надо предоставить случаю. Если удастся мне купить девушку, – хорошо, если же нет, то я постараюсь вырвать ее оттуда каким-либо иным способом!

– Пусть будет так, баас, – сказал Оттер, – а теперь нам надо поужинать: ведь ночью нам понадобится вся наша сила. После этого мы пойдем к воротам и попытаем счастья!

В девять часов они, осторожно крадясь по кустам, вышли снова на дорогу и берегом канала пошли к воротам. Дойдя до того места, где привязывались лодки и барки, они остановились. Из гнезда до них доносился шум пирушки, а из лагеря рабов стоны несчастных пленников. Мало-помалу небо несколько прояснилось.

– Тут есть лодка, – сказал Леонард. – нам лучше немного проехать в ней; она может облегчить нам возвращение из гнезда.

Едва он успел произнести эти слова, как послышался шум весел, и мимо них проехала лодка, направляясь к воротам.

– Кто идет? – раздался окрик часового на португальском языке. – Отвечай живей, или я буду стрелять!

– Не спеши так, глупец, – отвечал часовому грубый голос. – Самый лучший из друзей, честный купец, по имени Ксавье, едущий со своей плантации рассказать вам о хороших новостях!

– Виноват, сеньор, – отвечал часовой, – в этой темноте не рассмотришь даже и такого рослого человека, как вы. Но какие же у вас новости? Есть покупатели?

– Сойди вниз и помоги нам привязать эту проклятую лодку; потом я расскажу тебе все!

Часовой быстро сбежал по ступенькам лестницы, ведшей от ворот к пристани. Человек, назвавший себя Ксавье, продолжал:

– Да, покупатели есть, но не думаю, что они придут в эту ночь из-за ветра, а завтра ты увидишь, как будут выгружать черных птиц. Один, впрочем, прибыл из Мадагаскара, капитан-иностранец, здоровый француз или англичанин, точно не знаю, по имени Пьер. Я послал ему свой привет, хотя самого его и не видел. В своей записке я извещал его, что сегодня ночью будет очень интересный аукцион, что было весьма великодушно с моей стороны, так как этот капитан может быть очень серьезным соперником!

– Он приедет сюда, сеньор? Я спрашиваю об этом потому, что тогда надо пропустить его!

– Не знаю; ответил, что приедет, если будет возможность. Но скажи, как идут дела с английской девушкой? Сегодня ночью она будет продана?

– О, да, сеньор, в двенадцать часов будет большое собрание. Как только она будет куплена, патер Франсиско повенчает ее со счастливым человеком. Старик настаивает на этом. Он сделался суеверным и говорит, что выдаст ее замуж самым настоящим образом!

Ксавье громко засмеялся.

– Я приехал за этой девушкой, – произнес он, – думаю, что мне удастся купить ее за сто унций золота.

– Сто унций золота за девушку! Это большая сумма, сеньор, но вы богаты, не то, что мы, бедняки, подвергающиеся такому же риску, но получающие мало барышей.

Гребцы между тем привязали лодку к пристани и вынули из нее багаж; что было в нем – Леонард не мог разглядеть. Ксавье вместе с часовым поднялся по лестнице, сопровождаемый двумя лодочниками, и ворота сейчас же снова были заперты, как только эти люди прошли в них.

– Хорошо, – прошептал Леонард, – мы кое-что узнали, по крайней мере. Ну, Оттер, я – Пьер, французский работорговец из Мадагаскара, а ты – мой слуга; что касается Соа, то она гид или переводчик, или все, что хочешь. Мы пройдем в ворота, но настоящий Пьер не должен проникнуть через них. Поэтому надо устранить часового, который бы впустил его. Как ты думаешь, Оттер, кто это сделает лучше, ты или я?

– Мне пришло в голову, баас, что мы можем последовать примеру этого Ксавье. Я могу что-нибудь оставить в лодке, и часовой должен помочь мне взять это оттуда, пока ты уже будешь в воротах, а затем… я ловок, силен и не люблю шума!

– Ты должен действовать ловко, точно и без шума. Малейший крик – и все пропало!

Подкравшись к лодке и отвязав ее от пристани, все трое сели в нее и спустились тихо по течению ярдов на пятьдесят от пристани. Затем они повернули лодку назад, и игра началась.

– Что это, дурак, куда ты идешь? – громко сказал Леонард Оттеру на ломаном арабском языке, слывшем за туземное наречие в этих местах. – Поезжай к берегу, тебе я говорю, к берегу! Проклятый ветер и эта тьма! Стой теперь, безобразная черная собака! Должно быть, это те ворота, о которых говорилось в письме, так или нет, женщина? Зацепи за пристань багром!

Окно в воротах открылось и раздался обычный окрик часового.

– Друг, друг, – отвечал Леонард по-португальски, – иностранец, приехавший засвидетельствовать свое почтение вашему предводителю, дону Антонио Перейра, и поговорить с ним о деле!

– Как ваше имя? – подозрительно спросил часовой.

– Пьер мое имя; собака – имя моего слуги, а эту старуху можете называть, как хотите!

– Какой пароль? Никто не входит сюда, не сказав пароль! – заявил часовой.

– Пароль? Ах, что стояло в письме дона Ксавье – «враг»? Нет; да, вспомнил – «Дьявол». Я из Мадагаскара, где есть еще спрос на то добро, которым вы богаты. Ну, впустите нас, мы не можем сидеть здесь всю ночь и пропустить аукцион!