Ласточка

– А, вы не можете! – ядовито прошипел Черный Пит. – Ну, делать нечего, принуждать я вас не буду… Эй, вы! – обратился он к своим разбойникам, – вздерните-ка эту черномазую… Да не сразу, черти! Пусть она сначала попляшет между небом и землей… Забавно будет полюбоваться на ее кривляние.

Бедная Сигамба в один миг была приподнята на веревке, так что только кончики ее ног касались земли. Сузи не могла вынести вида ее почерневших, искривленных губ, закатившихся глаз и судорожно подергивавшегося тела.

– Отпустите ее! – крикнула она, едва помня себя от ужаса, негодования и жалости. – Я исполню ваше желание, ван-Воорен, только, ради Бога, прикажите освободить эту несчастную!

И, подойдя к негодяю, она взглянула на него в упор и проговорила задыхающимся от гнева голосом:

– Целуйте!.. О, как я желала бы, чтобы мои губы были пропитаны ядом!.. Целуйте же!.. Чего же вы ждете?

– Не нужно… не нужно!.. Не делайте этого! – кричала хриплым голосом Сигамба, еле живая от душившей ее петли и удара о землю, когда по знаку Пита разбойники выпустили из рук веревку.

– Вы ошибаетесь, – с улыбкой возразил Пит, отступая назад и уперев руки в бока, – не я должен поцеловать вас, а вы меня.

Сузи даже отскочила назад. По знаку палача Сигамбу снова подняли в воздух. Это заставило нашу бедную девочку опять подойти к негодяю и прикоснуться своими губами к его губам. Он сейчас же обхватил ее и целовал до тех пор, пока она не лишилась чувств. После этого даже его сообщники потребовали, чтобы он оставил свою жертву. Когда Пит наконец выпустил Сузи из рук, она грохнулась на землю. Провожавший ее кафр, все время отчаянно кричавший и шумевший из сочувствия к ней, тотчас же поднял ее и стал приводить в чувство.

Когда она очнулась, первой ее заботой было взглянуть, что сталось с Сигамбой. Она уже была освобождена от петли и спешила надеть свою одежду, которую ей милостиво возвратили.

Оправившись, Сузи молча села на свою лошадь и повернула на дорогу к дому, одарив Черного Пита таким взглядом, от которого даже он побледнел.

Она тихо ехала, погруженная в свои грустные размышления. Вдруг лошадь остановилась. Сузи вздрогнула и, поспешно взглянув вниз, увидела стоявшую на коленях Сигамбу, которая целовала край ее платья и бормотала:

– Может ли Сигамба когда забыть, что из-за нее вынесла Белая Ласточка?

– Встань, – ласково сказала Сузи, – ты в этом не виновата.

– Как не виновата? – возразила Сигамба. – Повторяю: все это случилось из-за меня. Черный Пит находит и меня красивой, а потому… Но зачем грязнить уши чистой Ласточки.

– Ничего, – с горьким смехом проговорила Сузи, – по крайней мере, и уши будут под стать моему уже замаранному лицу… Но я угадываю, что ты хотела сказать.

– Если угадываете, то должны понять, в чем состоит моя вина перед вами. Я, жалкая черная женщина, на которую ваш народ смотрит с таким презрением, – не хотела купить себе жизнь тою ценой, которую вы, дочь белого начальника, отдали добровольно, чтобы сохранить мне эту жизнь!

– Если я сделала этим доброе дело, то Бог запишет мне его в Свою книгу, в которую заносятся все поступки людей.

– Это запишется не только в книгу вашего Великого Духа, но и в моем сердце… О, слушайте, моя добрая госпожа! Иногда на меня находит облако, и в этом облаке я вижу то, что должно случиться впереди. Вот и сейчас меня накрыло облако, и я вижу в нем, что через много месяцев я спасу вас так же, как вы сегодня спасли меня.

– Может быть, – сказала Сузи. – Я знаю, что ты можешь угадывать будущее… Ну, теперь прощай! Отыщи своих и укройся у них от своего врага.

– Своих мне очень далеко искать, – со вздохом ответила Сигамба. – Да они и не захотят принять меня.

– Почему? – удивилась Сузи.

– Потому что я по рождению должна бы быть их начальницей, но они требовали, чтобы я вышла замуж, иначе не желали признать меня своей начальницей, а я не хотела и не хочу замуж: природа создала меня телом и душой не так, как других женщин… Я поссорилась со своими и пошла искать счастья у чужих.

– Плохое же ты нашла здесь счастье: веревку Черного Пита!

– О, нет! Очень хорошее: я нашла Ласточку и свободу… то есть, не свободу, а нечто лучшее – добровольное рабство. Вы дорогой ценой купили мое сердце, и я ваша раба навсегда… У меня ничего не осталось: Черный Пит все отнял, кроме ума в моей голове, и я…

– Что же ты думаешь теперь делать? – спросила Сузи, видя, что маленькая женщина замялась.

– Идти за вами и служить вам до конца моих дней, – горячо ответила Сигамба.

– Это доставило бы мне большое удовольствие, – сказала Сузи. – Но я не знаю, понравится ли это отцу.

– Что нравится Ласточке, то понравится и ее отцу. Я не буду вам в тягость и сама заработаю себе пищу.

– Хорошо, иди за мной, – решила Сузи. – Когда вернется отец, я попрошу его оставить тебя у нас.

Когда Сузи привела к нам знахарку, я была очень недовольна и не хотела позволить этой язычнице остаться у нас, но Сузи уговорила меня подождать приезда отца и Ральфа, а до их возвращения разрешить черной женщине жить в пустой хижине возле нашего крааля.

Мужчины возвратились через десять дней. Поздоровавшись, Ян прежде вceго спросил:

– Были англичане?

– Были и уехали, – ответила я.

Ян более ничего не стал расспрашивать об этом деле, но я видела, что он и так все понял и в душе чувствовал себя нехорошо: он всегда был против любого обмана.

У Сузи была длинная беседа с Ральфом. Из этой беседы он узнал, что случилось между его невестой и Черным Питом. Даю это вышло так. Ральф хотел на радостях поцеловать свою невесту, но она сказала, что недостойна его поцелуя, и этими словами чуть не свела его с ума. Прежде чем все рассказать ему, она заставила его поклясться, что он не убьет того, из-за кого она сделалась недостойной его ласки. Это еще более смутило бедного молодого человека и заставило его предположить самое худшее, так что он колебался, дать ли ему требуемую клятву. Но Сузи настояла на своем, и когда он поклялся, она рассказала ему о поступке Пита. Ральф смыл с ее лица поцелуй негодяя своими поцелуями; но в его глазах Сузи прочла, что он никогда не забудет, как Черный Пит оскорбил его невесту, хотя и обещал «на этот раз» не требовать с него кровавой расплаты.

Узнав об этой истории, Ян тоже страшно вознегодовал и сказал, что следовало бы проучить негодяя за его дерзость, но находил неудобным наживать себе смертельного врага в лице такого богатого и опасного человека. Поэтому советовал выждать время, когда можно будет найти законное основание обезвредить его.

Вечером пришла Сигамба. Она была очень миловидна в ее вышитой и очень опрятной кароссе.note 5 Сначала Ян говорил с ней очень сурово и обвинил ее в том, что его дочь перенесла из-за нее такую неприятность. Но потом он даже согласился, по просьбе Сузи, оставить у нас в доме знахарку с тем, чтобы она безвозмездно лечила скот, в случае, если он заболеет.

Так Сигамба осталась у нас. Хотя я и чувствовала, что мы приобрели в ней надежную защиту против своих врагов, но все-таки душа моя была очень неспокойна, и ночью, ложась спать, я сказала Яну:

– Знаешь, мне кажется, что наше мирное время безвозвратно миновало и теперь нас ожидают бури и грозы.

– Да, и мне кажется так, – со вздохом ответил он. – Наше счастье повернулось к нам спиной с того дня, когда тебе пришла несчастная мысль солгать англичанам и убедить меня согласиться на эту ложь.

Увы, он был прав.

VI. КАК РАЛЬФ «ПРОУЧИЛ» ЧЕРНОГО ПИТА. ЧТО УКАЗАЛА ЗИНТИ КОРОВА

На другой день утром я хотела переговорить с Ральфом относительно его свадьбы с Сузи и отправилась искать его, но нигде не могла найти. Предполагая, что он в нашем краале, я пошла туда. Проходя мимо хижины Сигамбы, я увидела негритянку, которая сидела на пороге своего жилища.

Note5

Меховая одежда кафрянок.