Марсианский патруль

Полгода различные развлекательные шоу так или иначе муссировали тему межпланетных отшельников, ставших синонимом непроходимой глупости. Но отыскались люди, принявшие близко к сердцу подобные идеи. И к две тысячи сто второму в поясе астероидов существовало уже около десятка поселений.

Правительства всех трех планет смотрели на этих чудаков (наиболее мягкое выражение, применявшееся к жителям астероидного пояса) с недоумением и непониманием. Тратить громадное количество энергии, чтобы поддерживать жизнь на астероиде?! Безумие! Ведь достаточно какой-нибудь мелочи, чтобы поселение людей превратилось в братскую могилу! И когда случайный обломок разрушил солнечные батареи на одном из астероидов, когда в результате катастрофы погибло три сотни человек, эпитет «чудаки» был заменен на гораздо более резкий. Все сокрушенно покачали головами, выразили соболезнования и благополучно о поселенцах забыли — на какое-то время.

Время это закончилось в тот момент, когда на Земле вдруг поняли, что местные предприниматели ведут оживленную торговлю с поясом астероидов.

Редкие металлы не были редкими для пояса, а минимальные (по сравнению с добычей на истощенной Земле) затраты позволяли обитателям астероидов не только сводить концы с концами, но и жить припеваючи.

Что?! Вылавливать в пространстве обломки и продавать их Земле?! Да как они посмели? Это же не их богатство, это все общее! Ну, или если учитывать, что переселенцы были землянами, то это богатство принадлежит исключительно Земле. И в две тысячи сто тридцать втором в пояс астероидов направились четыре боевых корабля с Земли. Полтора десятка астероидов, несколько сотен жителей — ерунда, справиться с ними будет несложно.

Но половина этих жителей были первоклассными пилотами, привыкшими к сложным маневрам в опасном поясе астероидов. А земные корабли оказались такими громоздкими и неповоротливыми в этих условиях. И никому из них вернуться было не суждено.

Кроме того, произошла неожиданная атака на исследовательские базы на Луне — возможно, именно после этого случая жителей астероидов и окрестили пиратами. А категоричное заявление о том, что на обнаруженную на спутнике Земли Башню Джонсона обитатели астероидов имеют не меньшее право, просто вызвало шок. Как-то не рассматривали переселенцев как людей, имеющих право на что бы то ни было в Солнечной системе.

Венера и Марс, независимо как от Земли, так и друг от друга, кинулись помогать наводить порядок в пространстве. И тоже были втянуты в бессмысленный водоворот, не имеющий в перспективе ничего. Каждая из планет считала пояс астероидов своим, и ни одна из них не могла себе позволить даже высадить туда исследовательскую команду на более или менее продолжительное время. И так продолжалось до самого две тысячи сто пятидесятого года.

После Апокалипсиса стало ясно, что обитатели пояса астероидов по каким-то непонятным причинам уцелели. И в первые десять-двадцать лет они очень хорошо давали понять планетам, что ничего не забыли. Атаки на спутники и на сами планеты, диверсии, захваты и уничтожение кораблей — это стало обычным делом.

Постепенно укрепившиеся космические флоты планет справились с этой болезнью, но не до конца. Изредка пираты нарушали покой мирных граждан. И появление их в кратере Галилея служило тому лишним подтверждением.

Песчаная буря разыгралась вовсю, от экранов внешнего видеонаблюдения толку не было никакого. Фил старался сесть так, чтобы хоть краешком глаза видеть экран радара вездехода, по которому и ориентировался водитель. Было понятно, что машина вплотную приблизилась к стенам кратера Галилея и сейчас въезжает в широкий вертикальный разлом. Вскоре мельтешение песка сделалось слабее, можно было уже рассмотреть, где именно они находятся, и мощные фары выхватили из темноты громадный грузовой контейнер. Когда-то он был, как и все грузовые контейнеры, раскрашен яркими желтыми и черными полосами, но, очевидно, торчал он тут давно, и постоянная обработка песком оставила цвета лишь в самом низу — узенькая извилистая желто-черная ленточка.

Вездеход остановился, люк распахнулся, впустив внутрь завывающий ледяной ветер и клубы пыли. Фила и остальных выволокли наружу, пришлось опять зажмуриться, но по звуку и направлению движения было понятно, что ведут их к этому самому контейнеру. Скоро под ногами загромыхало железо, ветер ослаб и затем и вовсе стих, и Фил смог осмотреться.

Грузовой контейнер был стандартным — три ярда в высоту, восемь ярдов в ширину и двадцать — в длину. Но на этом его сходство с обычными контейнерами заканчивалось.

Внутри были наварены перегородки, снабженные дверьми, и контейнер сейчас представлял собой некое подобие жилого помещения или скорее склада. Некоторые из дверей были распахнуты, и за ними виднелись штабеля коробок и ящиков. Особенно неприятно поразило Фила то, что некоторые из них, судя по виду, содержали боеприпасы и оружие. Настоящий арсенал, с неудовольствием подумал Фил. Да еще под самым боком у Золотого Треугольника. И наверняка здесь даже живут. Судя по всему, даже обогрев тут работает исправно, единственное, чего недостает, — вентиляции. В воздухе отчетливо ощущается затхлость, пахнет машинной смазкой и краской и еще разогретым пластиком.

Полицейских провели в одну из дальних комнат, оказавшуюся совершенно пустой, втолкнули внутрь и заперли за ними дверь. Маски с них сняли и забрали с собой. Очевидно, чтобы отбить всякое желание выходить наружу. Но это сейчас Фила волновало мало. Едва дверь за ними захлопнулась, он повернулся к Гусю и с ненавистью произнес:

— Ну что? Поговорим, а?

Гусь огляделся, подошел к стене и присел возле нее на корточки, привалившись здоровым плечом к железу. Небрежно наложенная одним из байкеров повязка сползла, и рана Гуся опять кровоточила, хотя и не сильно. Лицо его было бледным, наверное, от потери крови, но Фил изо всех сил старался не обращать на это внимания.

— Поговорим? — напирал он, возвышаясь над Гусем, словно скала. — Ну же, Гусь! Или все-таки не Гусь? Или все-таки Лис?

— Вы все равно не поверите, — ровным голосом ответил Гусь, не глядя ни на кого.

— Чему? — спросил Фил. — Тому, что ты обо всем этом знал? Не беспокойся, поверим!

Гусь повозился, уселся на пол поудобнее и закрыл глаза.

— Давай, рассказывай! — потребовал Тур, тоже опускаясь на пол. — Что это за корабль такой, из-за которого, как я понял, весь этот сыр-бор и разгорелся.

Гусь открыл глаза, посмотрел на них и неожиданно задумчиво произнес:

— А может быть, это действительно единственный шанс…

— Ага, сто пудов! — подтвердил по-русски Тур и сразу же начал переводить: — «Сто пудов» — это значит…

— Не грузи, — по-русски же ответил Гусь и усмехнулся. — Я этот язык не хуже тебя знаю.

— Так, — кивнул Фил. — А что ты еще знаешь? Программы для новейших бортовых компьютеров — это я уже в курсе. Наркотики знаешь хорошо. Пиратов знаешь, лично знаком. Еще что?

Гусь не отрываясь смотрел на Фила. И под этим взглядом Филу стало немножко не по себе. Было в глазах Гуся что-то, какая-то необъяснимая сила. Словно внутри него горел яркий свет, способный на многое.

— Ладно, — сказал Густав Саневар. — Слушайте…