Кровавый орел

Закончив ужин, Фабель и Сюзанна прошли к берегу и сели на скамейке у воды. Солнце закатывалось за их спинами.

Глядя на собственную вытянутую тень на дорожке, Фабель слабо улыбнулся:

– Извини, что я сегодня такой некомпанейский.

Сюзанна потянулась к нему и мягко поцеловала в губы.

– Ничего. Я понимаю. – Затем звонко чмокнула его в щеку и подхватилась. – А теперь айда к тебе – пить и любить друг друга!

Фабель рассмеялся:

– Согласен.

Не прошли они и нескольких шагов, как зазвонил сотовый телефон Фабеля.

Он ожидал услышать голос Вернера, но звонил Махмуд.

– Что же вы опять пропали? – с упреком сказал Фабель. – Я за вас переживаю.

– Йен, нужно срочно встретиться. Это очень важно, я не хочу по телефону.

– Ладно, приду. – Фабель метнул взгляд на часы, потом на Сюзанну, которая уже нахмурилась. – Вы где?

Махмуд назвал адрес в Шпейхерштадте.

– И как вас туда занесло? – рассмеялся Фабель. – Снимали порнуху на мешках с кофе?

Но обычно жизнерадостный Махмуд, казалось, не был расположен к шуткам.

– Уж вы меня не подведите, – попросил он. – Приезжайте прямо сейчас.

– Хорошо, буду минут через десять.

– И вот еще что, Йен…

– Да?

– Приезжайте один.

После этих слов Махмуд тут же повесил трубку.

Фабель озадаченно захлопнул сотовый и задумчиво уставился на него. На протяжении долгих деловых отношений с Махмудом Фабель, боясь случайно засветить своего информатора и хорошего приятеля, всегда – всегда! – приходил на встречи с ним один. Поэтому Махмуд не мог сказать большей глупости, чем «приезжайте один». Единственное объяснение: он сам не один, и ему велели сказать гаупткомиссару, чтобы тот приезжал один.

– Увы, я должен идти…

– Опять по делу Сына Свена?

– Нет… Похоже, у моего хорошего друга какие-то неприятности.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, спасибо. – Фабель с улыбкой вручил ей ключи от своей квартиры. – Твоя задача – согреть постель.

– Если это опасно, не лучше ли тебе прихватить кого-нибудь в помощь?

Фабель погладил Сюзанну по щеке.

– Не делай из мухи слона. Просто нужно выручить друга. Я справлюсь. Давай поймаем тебе такси.

Поначалу Анна реагировала хоть и жестко, но вежливо. Однако после того, как к ней подкатил со своими глупыми фразочками пятый или шестой клубный повеса, она начала беситься. И на очередной «Приветик!» оглянулась, оскалив зубы и с молниями в глазах.

Максвейн даже шарахнулся от нее.

– Ах, извините, это вы… – сказала Анна, стремительно меняя выражение лица. – Меня тут достали всякие… Добрый вечер.

– Мне лестно, что вы их отшили.

– Не воображайте много о себе, – шутливо возразила она. – Подходила всякая шушера… Я уже и не надеялась, что вы придете.

– Увы, задержался на работе. Прошу прощения. – Он протянул ей руку. – Разрешите представиться: Джон Максвейн.

– Сара Клеммер, – назвалась Анна, используя имя школьной подруги.

– Очень приятно.

– Вы действительно англичанин?

– Почти, – ответил Максвейн. – Есть хотите?

Анна пожала плечами:

– Ладно, давайте смоемся отсюда. Тут не поговоришь.

Из фургона Пауль Линдеманн сообщил команде внутри клуба:

– Внимание, они направляются к выходу.

Шпейхерштадт в переводе означает «складской город». Шпейхерштадт – крупнейший городской складской комплекс в Европе – находится на острове и дышит европейской купеческой стариной. Семиэтажные сооружения из красного кирпича с зелеными медными башенками были построены на стыке девятнадцатого и двадцатого веков, во время Второй мировой войны разрушены и потом любовно восстановлены. Между внушительными зданиями – узкие улочки и каналы с живописными мостиками. Многие склады соединены между собой галереями – поверх улицы или канала, иногда на уровне третьего-четвертого этажа. Шпейхерштадт также самый большой таможенный склад на планете: миллионы тонн кофе, чая, табака и специй на десяти квадратных милях наряду с более современными товарами – электроникой, автомобилями и так далее. В последнее время тут появились антикварные магазины и кафе, открылись офисы многих компаний, но основное назначение этих кварталов сохранилось – они по-прежнему активная часть жизни Гамбурга как одного из важнейших портовых городов мира.

Фабель оставил машину на Дайхштрассе и пошел в Шпейхерштадт пешком. Улочку, названную Махмудом по телефону, он разыскал не без труда. Солнце еще не коснулось горизонта, и в городе было достаточно светло, но в расщелинах Шпейхерштадта царил мрак позднего вечера. Улочка вдоль канала была по-настоящему глухая – ни кафе, ни магазинчиков и ни единого окна на первом этаже. Фабель нашел нужный дом. У массивной двери висела небольшая табличка: «Клименко Интернэшнл». Фабель огляделся по сторонам – ни души в пределах видимости. Он вынул «вальтер» из кобуры и толкнул дверь – открыто.

Помещение было внушительных размеров – добрых пятьсот квадратных метров и высотой в три этажа. Совершенно пустое, кроме приподнятой высоко над полом будки управляющего у дальней стены. Под далекие своды уходили кирпичные и металлические колонны. Окна были у самого потолка, а из множества ламп дневного света, свисающих с потолка трапециями, горела только одна группа. Хотя света было достаточно, чтобы ориентироваться.

За Фабелем захлопнулась тяжелая дверь. Огромный зал отозвался громким эхом. Ну вот, если тут кто есть, он извещен о приходе гаупткомиссара!

Сжимая «вальтер», Фабель осторожно двинулся вдоль стены, лицом к будке. Столбы были слишком узкие, чтобы за ними укрыться. Если тут кто-то прячется, то или в будке, или за ней. Пространство под будкой хорошо просматривалось.

Фабель, оглядевшись, пробежал к углу будки и остановился. Полная тишина. Он быстро заглянул за будку – никого. Фабель прошел к двери и стал медленно подниматься по крутым ступенькам, опираясь левой рукой о перила. Из будки не доносилось ни звука.

Но только он коснулся дверной ручки, как в его затылок уперлось что-то твердое. Уперлось так убедительно, что не было резона гадать, что это такое.

– Пожалуйста, герр Фабель. Не надо делать неприятности… – Голос был женский, с отчетливым славянским акцентом. – Убирать палец от спусковой крючок и поднимать пистолет над голова.

Фабель подчинился. «Вальтер» мгновенно выдернули из его поднятой руки. Он смотрел на белую дверь будки. Неужели это последнее, что он видит в своей жизни? Он лихорадочно пытался вспомнить, какими словами его учили на семинарах разряжать подобную ситуацию или просто тянуть время.

И тут зеленая дверь распахнулась. Перед ним стоял невысокий коренастый мужчина под семьдесят. Знакомое славянское лицо. О, эти зеленые холодные буравчики! Он их видел однажды так близко!.. Старик, который напал на него в квартире Ангелики Блюм.

Пока Максвейн открывал перед ней дверь серебристого «порше», Анна «рассеянно» обежала улицу глазами. Старенький желтый «мерседес» был припаркован метров в двадцати за «порше», и за его ветровым стеклом она заметила слабое движение. Ребята начеку. Она улыбнулась Максвейну и юркнула в его автомобиль. На узком заднем кожаном сиденье она заметила прикрытую большую плетеную корзину. Максвейн, включая зажигание, перехватил ее взгляд и пояснил:

– Это для пикника.

Анна продолжала улыбаться, хотя на душе скребли кошки. Во-первых, можно только гадать, что в корзинке – хотя бы и топорик! Во-вторых, пикник – это где-нибудь на природе и далеко. Чем дальше от города, тем рискованнее. Тем больше шансов, что он случайно или намеренно оторвется от группы поддержки… Анна покосилась на боковое зеркало. Желтый «мерседес» следовал за ними.

– И куда мы едем? – весело осведомилась она.

– Сюрприз, – сказал Максвейн с улыбкой, не отрывая глаз от дороги.