Страница 15 из 17
Отвернувшись, он молча и неторопливо пошел к соотечественникам, дружно вставшим при его появлении. На меня они даже не взглянули. На визитке, которую я внимательно изучил по пути со второго на шестой этаж, было написано: «Салман Закаев. Предприниматель.» Номер телефона. И все. Очевидно, остальные титулы все, кроме меня, и так знали наизусть.
Скинув пиджак, я завалился на кровать. Ничего мне не хотелось, никуда я не стремился. Все вокруг слаживалось как-то само по себе, с пренебрежением принимая мое посильное участие. Вот уж воистину — как… цветок в проруби. Прав был Рихо. Но идти-то некуда. То, чем меня хотел занять Стрекалов, имело хоть какой-то смысл. А путь отца… Нет. Недавний «предприниматель» был маленькой, крохотной копией моего папы, но даже этот масштаб внушал мне отвращение. Я родился сытым благодаря ему, в моих глазах никогда не горели голодные огоньки, но именно поэтому жажда денег, власти, могущества не имели для меня никакого значения. Вернее, имели, но — отрицательное. Я не хотел быть наследным принцем. А уж тем более — Императором.
Закурив, я налил себе «Joh
— Алле? — спросил в трубку писклявый девичий голос.
— Алле, — согласился я. Чем несказанно ее обрадовал.
— Молодой человек, отдохнуть с привлекательными девушками не желаете? — протараторила она, успевая при этом манерно придыхать и жеманничать.
— А сколько будет девушек? — несколько опешив, поинтересовался я.
— А сколько вы хотите? — профессионально отреагировала девица.
— Да я пока вообще не хочу, — опомнился я наконец.
— Пока не хотите… — печально констатировала жрица любви. — А когда захотите?
— Когда без молодых и привлекательных отдохну, — отрезал я.
— Ну, ладно. Я вам тогда еще позвоню. Меня Лара зовут, вы запомните, что вы со мной договорились, — подвела она итог.
— О чем договорились?! — с отчаянием возопил я. Но мадемуазель уже положила трубку.
Я от души выругался. Всякая охота к пьянству и самобичеванию сгинула вместе с философским состоянием духа. Недолго поразмышляв над тем, насколько здоровый образ жизни полезнее нездорового, я решительно отставил стакан и направился в ванную. С тем чтобы принять душ и вовремя лечь спать. Впервые за много дней. Но… Увы. Осуществиться моим благим намерениям было не дано.
Буквально через три минуты я понял, что за время моего отсутствия в ванной случился какой-то природный катаклизм. Что при ее возрасте было и неудивительно. Вода, которая по всем законам природы должна была вытекать из нее, на практике этого делать совершенно не собиралась. Этакие, чисто московские, понты — «Каждая капля должна стремиться стать водохранилищем». Когда нечто подобное случилось со мной во время гастролей Камерного Драматического, я пошел путем наименьшего сопротивления. Будучи монтировщиком без страха и упрека, засучил рукава и, матерясь и кряхтя, собственноручно справился с этой проблемой. Но повторять трудовой подвиг еще раз — нет, это уже чересчур.
Вполголоса проклиная советский сервис и все, что с ним связано, я начал одеваться. Проверив наличие в пиджаке денег и документов, и прихватив на всякий случай трофейный «браунинг», бродил я по нескончаемым коридорам, силясь хотя бы приблизительно понять логику обслуживающего персонала. Где искать этот народ в десятом часу вечера, я решительно не представлял. Наконец, после двадцати с лишним минут хождений и блужданий, мне повезло. Из-за неплотно закрытых дверей буфета доносились женские голоса, причем в тональности, явственно подсказывающей, — народ гуляет. Мои проблемы, скорее всего, были им до лампочки, но и меня их праздник особо не возбуждал. Работать надо больше. Чай, не социализм строим. Я решительно толкнул дверь.
— Ой, девочки, смотрите, какой к нам мужчина! — громко и радостно закричала одна из уже изрядно захорошевших дам. Остальные оглянулись. За двумя сдвинутыми столиками, накрытыми казенной простыней и уставленными яствами местного засола и разлива, присутствовало человек семь-восемь. В смысле — женщин. Когда большинство из них были девочками, я еще под стол пешком ходил, так что тут они сильно преувеличивали. А в остальном я попал именно туда, куда надо.
— А мы сегодня гуляем… — продолжала свой спич та, самая глазастая. — У Люды вот день рождения, празднуем. Выпьете рюмочку, молодой человек, за ее здоровье?
— С удовольствием, — заявил я, потому что отступать было совершенно некуда. Вокруг Москва, а позади напрочь засорившаяся ванна. Так что — сначала за здоровье, потом за сантехников.
Когда я изложил наконец свою проблему, тетки восприняли ее на удивление здраво и энергично.
— А ну, Лариска, сходи-ка с ним, посмотри, — распорядилась одна из них, видимо, старшая по званию.
— Хорошо, — неожиданно знакомым фальцетом ответила самая юная из присутствующих здесь дам.
Я едва не расхохотался, когда понял, что это — та самая Лара. «Жрица любви» телефонная. Вот и отдохнули… Паноптикум. Пока мы шли по коридору, я рассмотрел ее повнимательнее. Лет 18–20, простенькое личико, миловидное в основном за счет юности, а не из-за небесной красоты черт. Слабое подобие макияжа и маникюра. Веснушки, безжалостно вылезающие из-под загара. Одета она была в светлую блузку и юбочку, размерами и длиной напоминавшую пилотку, а сверху накинула синий рабочий халат. В общем, мастер на все руки. И ноги. Многостаночница.
В номере я имел возможность убедиться в этом воочию. Быстренько оценив ситуацию, несостоявшаяся путана сбегала в какую-то кладовую и, вооружившись длинным тросиком, вступила в неравную схватку с коварной стихией. Минуты через три мне вдруг стало ужасно неудобно наблюдать за тем, как тоненькая девушка орудует несвойственным ей по природе инструментом, прочищая засор в моей ванной. Уж лучше бы я столкнулся с ней по другому поводу и в иной сфере ее деятельности. Все как-то естественней. Окончательно застеснявшись, я решил погулять, пока суть да дело. Изучить достопримечательности. К телефонному звонку, остановившему меня на пороге, я почему-то отнесся на редкость несерьезно. Вернулся, снял трубку. На том конце царила непробиваемая тишина. Наверное, тетки проверяют, чем занимается их трудовая смена. Может, она тут засоры телом вышибает? Им же интересно.
Лара вовсю шуровала в ванной, телефон молчал, делать мне тут пока было нечего. Сообщив ни на шутку разошедшейся даме о своем решении, я аккуратно прикрыл за собой дверь и пошел по коридору в сторону небольшого холла с парой кресел и телевизором, примеченного мною ранее. Хоть новости какие-нибудь посмотрю. А то ведь дичать начал со всей этой чехардой.
Взрыв прогремел минут через двадцать, разом выбросив меня из нагретого кресла. Коридор был полон черного, едкого дыма, сверху где ручейками, а где и струями хлестала вода из сработавшей пожарной системы, выбитая вместе с косяком дверь моего номера валялась на полу. Одного взгляда внутрь было достаточно, чтобы понять — все мои сантехнические проблемы разрешились сами собой. Вместе с жилищными. Что тут рвануло, я не знал, но искать внутри Ларису было бессмысленно. Там вообще не оставалось никакого «внутри», даже чугунную ванну разнесло в лоскуты. Вот и помылись.
Я оглянулся. В коридоре появились люди, где-то вдалеке показалась пара «синих костюмов». Помогать было некому. А объяснять нечего. Самому бы понять. Единственное, что еще было можно сделать, так это испариться отсюда. Торопливым шагом, почти бегом, расталкивая попадающихся на пути людей я добрался до холла, в который выходили двери лифта. И увидел его. Спокойно, пропуская вперед какую-то женщину, в лифт входил среднего возраста и роста человек — Вещий!