Нулевая область

– Теперь ты.

Макс отдал перочинный нож Пашке. Тот несколько секунд вытирал лезвие об штанину, потом пару раз тяжело вдохнул и выдохнул, и наконец, скривившись, чикнул по мизинцу.

– У, блин – выдохнул он и стал зажимать ранку большим пальцем.

Дед опустил ружьё и улыбнулся.

– Странно – сказал он почти дружелюбно – Всё-таки, как вам удалось сюда приехать-то? Странно, в самом деле.

– Так мы что, прошли что ли ваш дурацкий тест? – спросил Макс.

– Прошли, прошли – кивнул дед.

– Так в чём прикол-то? – Макс вдруг смекнул, что дед может не понимать молодёжного сленга – Так что вы проверяли-то? – переспросил он.

– Кровь, сынок. Цвет крови, если правильнее – Дед провёл рукою по лбу, словно вытирая пот после тяжёлой работы – Так вы это, может чайку попьёте? Я его как раз на костерке сейчас вскипятил.

– Не-е, мы поедем лучше – торопливо сказал Пашка, делая вид, что собирается уходить.

Макс быстрым движением ухватил его за рукав.

– Ладно, давайте попьём вашего чайку – сказал он деду, и слегка одёрнул Пашку.

Ему вдруг всё это стало интересно – полусумасшедший дед со своими идиотскими проверками, слова о том, что сюда нельзя приехать, наставленное ружьё. Макс решил докопаться до смысла такой странной и совсем не гостеприимной встречи. Если это просто маразматические причуды деда, то и ладно, хоть чаю можно напиться, а если тут что поинтересней, то может на этом есть вариант какую-нибудь выгоду поиметь?

Макс, несмотря на склонность к бессмысленным и частенько не приносящим никакого дохода авантюрам, был всё же какой-то своей частью торгаш, или как он сам любил себя называть – коммерс, и в каждой ситуации он искал возможность подзаработать. Он не забыл, что дед заикнулся об охоте, и подумал, что может быть здесь удастся выменять на водку мясо какого-нибудь дикого зверя, если оно есть, или вдруг у этого деда завалялись те же шкурки. Ценных в данной полосе конечно с роду не бывало, но он где-то слышал, что и за волчью можно выручить тысяч пять-шесть деревянных.

– Ну, тогда пойдёмте – сказал дед, и повернувшись, бодро зашагал к порожкам дома. Его широкие плечи плавно, с уверенностью, покачивались, и читалась в этом покачивании былая сила, а может быть и ещё оставшаяся. Пашка смотрел на спину деда недовольно, мысленно осуждая Макса за то, что тот согласился остаться ещё на какое-то время возле этого опасного человека.

– Чё ещё этому деду в голову придёт? – думал он, идя чуть позади Макса – Может он потом захочет наши внутренности посмотреть. Вот так даст ножик, наставит ружьё и скажет – покажите-ка пацаны мне ваши селезёнки. Ну, Макс блин. Вечно его тянет развивать по полной всякие говнистые ситуации. Герой, блин.

Дед легко поднялся по ступенькам, и открыв дверь дома, скрылся в сенях.

– Валим, блин – прошептал Пашка прямо в ухо Макса.

– Да подожди ты – недовольно отмахнулся тот.

– А если он всё же пальнёт?

– Не пальнёт уже.

Макс почему-то был уверен в этом. Он чувствовал это нутром, а нутро его никогда не подводило. Бог наделил его хорошим чутьём, почти женским, и Макс был благодарен ему за это. Чувство, конечно, не совсем мужское, но полезное – с этим не поспоришь.

Макс шагнул в полумрак сеней и остановился, как и полагалось приличному гостю.

– Проходите, хлопчики, не разувайтесь – прокричал дед из смежной комнаты, и Макс уверенно шагнул в дверной проём.

Дед стоял возле столика, протирая тряпкой подкопчённые снизу кружки. Ружьё было тут же, прислоненное к стене и кажущееся уже не таким опасным.

– У меня тут не совсем чисто – сказал он – Но я один живу. Правда, внучка иногда приходит, помогает прибраться, готовит тоже, когда птицу какую подстрелю. Али зверя.

– А в деревне много людей? – спросил Макс, присаживаясь на деревянный табурет у стены, и измеряя взглядом расстояние до ружья.

– Сорок человек – сказал дед, и стукнул себя ладошкой по лбу – Совсем забыл, чайник же на улице, возле костра.

Он собрался идти за чайником и уже почти дошёл до дверного проёма, в котором стоял Пашка, опасливо поглядывая на деда, но вспомнив про ружьё, вернулся и взял его в руку.

– Ну-ты – лукаво улыбнулся он – Чуть не забыл. А ты чего там стоишь, хлопчик? – спросил он, глядя на напряжённое Пашкино лицо – Заходи, садись, табуретов на всех хватит.

Пашка быстро вошёл и плюхнулся на табурет возле стола.

– Ну, сидите, ждите – сказал дед, и ушёл за чайником и вскипячённым в нём чаем.

– Чёрт – буркнул Макс – Вспомнил про ружьё, блин.

– А ты что хотел ружьё взять? Лучше не надо, Макс. Разозлишь ещё его – быстро прошептал Пашка, наклоняясь вперёд.

– Да чего ты шепчешь? Дед ушёл.

– Мало ли, может подслушивает под окном.

– Да ну тебя, Пашка – Макс улыбнулся – Перестань уже присыкать. Ни чё нам дед не сделает.

– Да странно ведь всё, тебе не кажется? – Пашка округлил глаза – Чё это за концерты, блин? Ружьё, кровь, ну его нафик, нужно было валить отсюда и насрать на всю эту картошку.

– Мы бензина знаешь сколько прокатали? А чё-нибудь полезное сделали? Нет. Так вот, надо хотя бы бензин оправдать, понимаешь? Да и причём тут картошка? Может у этого деда шкуры какие есть.

– Угу. Таких же как мы заезжих идиотов. И чё-то мне подсказывает, что скоро у него станет на две шкурки больше.

– Не гони пургу – скривился Макс – Хочешь, вали отсюда. Только придётся тебе это делать пешочком.

– Как пешочком? Макс перестань.

– Ну тогда заткнись – буркнул Макс – Хорош уже лишнего страху нагонять.

В сенях послышались тяжёлые шаги и звон металла. Видимо дед зацепился чайником за ручку двери.

– Тьфу-ты, чертяка! – громко высказался он – Ну что там, хлопчики, не заждались ещё?

В кухню вошёл он улыбающийся, без ружья, держа в правой руке чайник, такой же подкопчённый снизу, как и кружки.

Макс и Пашка промолчали, а дед подойдя к столу, принялся суетиться, разливая по кружкам зеленоватую, дымящуюся жидкость.

– У меня чай из трав – нежно приговаривал он – Душистый, полезный.

Наконец, он присел, и обвёл взглядом двух молчащих друзей.

– Ну что, давайте знакомиться, что ли? – спросил он, и тут же представился сам – Меня Егорычем зовут.

– Максим – сказал Макс, кивнув для приличия головой – А это мой друг Пашка – он бросил взгляд на друга. Пашка уже успел подтянуть к себе кружку, и обхватив её ладонями, внимательно смотрел на деда.

– Ну, вот и хорошо – Дед улыбнулся – Пробуйте, пробуйте моего чаю.

Макс взял ближнюю к нему кружку, подтянул к себе и заглянул внутрь. Чай оказался не просто зелёного, а какого-то зелёно-фиолетового цвета.

– Там мята, чабрец – сказал дед – И мать-и-мачехи немножко.

Макс поднял кружку, сделал маленький глоток и невольно скривился. Настой был до неприятного горьким.

– А сахара нету? – спросил он, кривя лицо.

– Да откуда ж здесь сахар? – дед отхлебнул из своей кружки – Привыкайте к такому.

– Чего это, привыкайте? – не понял Макс – Я вообще-то только кофе пью. Между прочим, не фуфло какое-нибудь, а хороший. Двести рублей маленькая баночка.

– Двести? – удивлённо переспросил дед – Так это ж две месячных зарплаты. Ну, когда она была, та зарплата – поправил он себя.

– Ты чего это, дед? – спросил Макс и улыбнулся – Какие две месячные зарплаты?

– Ну, агрономские были. Сто целковых в месяц. А у механизатора девяносто пять.

Макс на секунду задумался. В его голове замелькали размытые, почти бесформенные мысли, и он попытался ухватить их, чтобы хотя бы на ощупь понять о чём они. Мыслилось хоть и что-то смутное, но до боли знакомое. Макс погрузился в память и извлёк оттуда ответ.

Конечно, Макс большую часть жизни прожил в стране, которая была сейчас, но детство его прошло ещё в той, когда-то имевшей место, но однажды развалившейся супердержаве. И именно там, как он до сих пор помнил, были те самые зарплаты, о которых сейчас говорил старик.

– Я чё то совсем тебя не понимаю, уважаемый – медленно произнес Макс – Ты издеваешься над нами, что ли? Такие зарплаты были лет двадцать пять-тридцать назад.