Нулевая область

– А как же башня? А они? Все они… А может я ещё в нулевой?… – зашевелился мозг через несколько минут, показавшимися долгими часами.

– Картошка – тут же сухо напомнила рациональная часть.

– Да, картошка – повторил он шёпотом и медленно поднялся.

Какими-то ватными руками, он принялся снимать с себя одежду, выжимал её, снова напяливал на мокрое, замерзающее тело. Его стал пробирать озноб, но он не обращал на него внимания. Ему было наплевать.

Одевшись в выжатую, но от этого не ставшую ни на каплю теплее, одежду, он поднялся вверх по плите, и выбрался на высокий берег. В свете звёзд была видна дорожка шириною в метр, и он бессмысленно поплёлся по ней, размышляя стынущим от вечерней прохлады и холодной одежды, мозгом.

– Как я выбрался? – думал он, бездумно петляя вместе с тропинкой среди высокой травы – Неужели башня? Да, чёртова башня выбросила меня за ограду. Определила как-то…

Он вдруг остановился и огляделся. Местность показалась ему знакомой, и он напрягая зрение и мысль, стал вглядываться в полумрак вокруг себя. И наконец, понял.

– Это же окраина города. Возле пруда.

И он снова, уже быстрее зашагал по дорожке, теперь зная наверняка куда она его приведёт. Через пару минут дорожка поползла вверх, и он тяжело взобрался на крутой пригорок. Когда-то очень давно, по рассказам сторожилов, этот пригорок был берегом реки, но со временем река обмелела, настолько, что между нею и пригорком образовалось не меньше двух сотен метров суши.

Поднявшись, он заспешил по улице частного сектора. Он не раз ходил по ней к пруду и обратно, иногда в компании, чтобы искупаться, иногда в одиночестве, чтобы половить рыбу. Но ни разу он не прошёл по ней вот так, потеряв целый мир.

Избегая редкий людей, которые вряд ли сумели бы адекватно отнестись к его мокрому и обречённому виду, он примерно через час добрался до своей пятиэтажки, и набрав код, вошёл в подъезд.

И тут же на него разом навалилась здешняя жизнь. Вся. Вместе с видом стен, с запахами. Словно огромная бетонная плита, она придавила, прибила, и он замерев на месте, тяжело и шумно задышал.

Он простоял так долго. Тяжесть уходила медленно, как будто по миллиграмму, и он прислонясь к стене плечом, ожидал. Идти было бессмысленно. Он бы не смог взобраться и на первую ступеньку с таким весом на плечах.

Наконец, он почувствовал себя более-менее в норме, и медленно, словно боясь, что тяжесть вот-вот вернётся, он стал подниматься по лестнице на четвёртый. Где-то в животе всё ещё чувствовался бетонный монолит, тот, который застыл там, у реки, и Макс вдруг чётко осознал, что теперь этот чёртов монолит, никуда не исчезнет. Он навечно. Потому что уже никогда не принять эту жизнь так, как можно было принимать её раньше. Никогда уже не станет она «своей», привычной и однозначной.

Подойдя к железной двери, он сперва машинально потянул её на себя, поддевая за краешек пальцами. Жена часто забывала её захлопывать. Но на этот раз дверь оказалась закрыта, и он вскинув руку, надавил на кнопку звонка. Внутри раздался нелепый звонок, похожий больше на смех идиота, или скорее дятла, и Макс опёрся на стенку плечом. Пару раз нервно провёл ладонью по лбу.

– Чёрт – пришла вдруг в голову здравая мысль, и он удивлённо хмыкнул – А ведь сейчас придётся как-то объяснять своё отсутствие. Что-то как-то я и не подумал насчёт этого. Может, про нулевую область рассказать?

Макс усмехнулся во-второй раз. В такую историю может поверить только любимец жены, кот Васька, да и то, если его предварительно накормить колбасой.

Он уже хотел в полголоса рассмеяться своей дурацкой шутке, но смех застрял где-то в самим лёгких.

– Кто там? – спросил голос из-за двери. И был этот голос отнюдь не его жены, и даже больше того, он даже не был женским.

– Не понял – громко сказал Макс – Так, давай открывай.

– Ты кто?

– Сосед я снизу. У меня с потолка вода хлещет. Открывай говорю.

Последнюю фразу Макс почти крикнул, и когда щёлкнул замок первой двери, а потом и железной, он резко рванул её на себя, так, что находившийся внутри человек, невольно повалился вперёд. Но Макс только оттолкнул его в сторону, и быстро вошёл в квартиру.

– Не боись – сказал он, обернувшись и уставившись на незнакомца – Убивать не буду – он холодно улыбнулся.

– Ты кто? – переспросил незнакомец.

– А чё, сам не можешь врубиться?

– А-а – на лице незнакомца появилось напряжение – Слушай, она сказала ты ушёл от неё, я не в курсах короче чё у вас за отношения – забормотал он, нервно теребя халат.

Макс кивнул головой.

– Мой любимый – сказал он – За три штуки год назад брал. Мягкий, скажи? А она где?

– В зале… уснула… понимаешь, мы вина… потом это…

Макс прошёл в зал. Бросив вгляд на свою жену, спавшую с довольной улыбкой на губах, он открыл шкаф, и стал скидывать с себя одежду. Он бросал всё на пол, и доставая из шкафа чистые, и главное, сухие вещи, переодевался в них.

– Максим? – услышал он за спиной испуганный, дрожащий голос.

Макс обернулся.

– И ты тоже не бойся. И тебя пальцем не трону – пробурчал он – Я буквально на минутку.

– Ты сам виноват – сказала вдруг жена, и Макс на секунду удивлённо замер – Ты исчез, ничего не сказал, и что я по твоему должна была делать?

– Ты чё? Совсем уже берега путаешь? – спросил Макс, глупо ощущая, что внутри него совершенно нету злости, даже капли – И две недели не прошло – закончил он с каким-то непонятным для себя спокойствием.

– Две недели это много, Максим. Ты же знаешь, что я не могу быть одна – жена деланно придала голосу истеричных ноток – Я же тебе говорила, я не могу одна. Мне нужно чувствовать, что я кому-то нужна. А одна я не могу, не могу, слышишь?

– Перестань – спокойно отреагировал Макс – Совсем не интересный спектакль.

Он отвёл от неё взгляд, и открыв верхний ящик, поднялся на носочки.

– Деньги хоть остались? – спросил он, беря в руки пачку банкнот.

– Половина где-то – уже спокойным голосом ответила жена.

– Половина? – Макс хмыкнул – Тут же сотня была.

– Это между прочим как и твои деньги, так и мои. Мы муж и жена с тобою.

– Это хорошо, что ты помнишь.

Макс разделил пачку пополам и стал засовывать в карманы джинсов. Засунув одну половину, он от второй отсчитал десять тысячных купюр и положил обратно в ящичек.

– Это тебе – сухо сказал он.

– А с квартирой что? – спроила жена.

Макс снова перевёл на неё взгляд. И вдруг он увидел то, что до этого ощущал, как пустоту. Но это оказалось совсем не пустотой. Это была стена тумана. Серовато-грязная, размывающая контуры её лица, и она была плотно окружена этой полупрозрачной стеной.

– Значит, это не моя вина – блеснула чёткая, и освобождающая мысль – Я пытался, а она меня не пустила. Она не любила меня никогда… вот оно.

Он взял из ящичка свой телефон, документы, и развернувшись, двинулся в прихожку.

– Так что с квартирой? – повторила вопрос жена.

Макс остановился и обернулся.

– А чего это ты так, а? – спросил он, холодно улыбнувшись – А вдруг я тебя прощу?

– А ты простишь?

– Знаешь, до того, что со мной произошло за эти две недели, я бы наверное простил. Даже думаю, стопудово простил бы. Ради привычки. Понимаешь? Но теперь…

– А-а, я поняла – перебила криком жена – Ты был с другой. Да? Всё это время. Да? Отвечай!

Макс только криво усмехнулся, и направился к выходу. Прошёл мимо прижавшегося к стене хахаля, не обратив на него никакого внимания, хлопнул железной дверью, и почти сбежал вниз по лестнице.

– Хм. Как-то даже пофик – подумал он, остановившись на порожке подъезда. Он прислушался к ощущениям в области желудка. Бетонного монолита больше не ощущалось.

– Ну и правильно – выдохнул он, и заспешил через двор к дороге.

Уже через пару минут он поймал такси, и расслабленно плюхнулся на заднее сиденье.

– Куда? – монотонно спросил водила.

– В «Зелёный двор» – сказал он, но тут же поправил – Не, сначала возле какого-нибудь гастронома притормози, а потом уже в гостиницу.