Страница 8 из 123
А вот какое трогательное и наивное по нынешним временам воспоминание я услышал из уст капитана морозовского «Зенита», одного из самых авторитетных игроков поколения 80-х защитника Анатолия Давыдова:
— Это позже в футболе игрокам капельницы с неотоном начали ставить. А раньше укрепляли силы при помощи натуральных продуктов — меда, орехов. Сами научились делать смесь: изюм, лимон, курага. Я сам этим постоянно пользовался. Потому, может, до 43 лет и доиграл.
Морозов был человеком своего времени. Советского. Об этом лишний раз свидетельствует история подписания первого контракта Кержакова с «Зенитом», которую мне в красках поведал ее свидетель — Евгений Шейнин, директор школы «Зенит» (в которой Кержаков и получал свое футбольное образование). Поскольку в устных пересказах эту историю я слышал в Питере от многих, сомнений в ее достоверности нет.
— После успешного сезона, проведенного в команде «Светлогорец», мы с ее главным тренером Владимиром Казаченком привезли Кержакова к Юрию Андреевичу, — рассказывает Шейнин. — Морозов говорит: «Вот, Саша, твой контракт. Подписывай». И дает ручку. Игрок отвечает: «А я могу почитать?» Морозов — на дыбы: «Что-о?! Что ты читать хочешь? Я тебе с "ЗЕНИТОМ" контракт даю подписывать!» Кержаков: «Нет, я почитаю». Морозов: «Значит, так. Сейчас будешь подписывать? Нет? Все, пошел вон». После следующей тренировки — та же история. Кержаков — один из немногих игроков, который даже в 18 лет мог постоять за свои права. И снова Морозов в гневе! В конце концов, как сейчас помню, 7 января 2001 года мы встретились с президентом «Зенита» Виталием Мутко и председателем спорткомитета Санкт-Петербурга (школа «Зенит» принадлежит городу. — Прим. И. Р.). Разговаривали четыре с половиной часа и все-таки пришли к выводу, что Кержаков должен играть в «Зените». Хотя у него были заманчивые предложения из «Шахтера», «Ростсельмаша».
— А сколько, кстати, клуб «Зенит» заплатил одноименной школе за Кержакова?
— Там была другая схема. У клуба был договор со школой. Клуб должен был в течение трех лет каждый месяц платить школе 30 тысяч рублей, чтобы мы могли распределять их на премии детским тренерам. Плюс одну квартиру в год. Клуб задолжал нам за 9 месяцев — и, получив от нас Кержакова, закрыл этот долг. То есть заплатил 270 тысяч рублей. Такого, чтобы мы что-то получили за Сашу дополнительно, не помню. Но это, по крайней мере, было хоть что-то. В более ранние времена, когда школа отдала в «Зенит» Панова, Угарова, Давыдова-младшего и Зезина, мы не получили от клуба вообще ничего. Времена такие были.
Об упомянутом Шейниным начале 90-х, когда применительно к «Зениту» говорить о победе в Кубке УЕФА мог только сумасшедший, мы еще вспомним не раз. Пока же вернемся к Морозову.
Орлов анализирует:
— Морозов предвидел многое в футболе даже не на годы, а на десятилетия вперед. Помню, в 80-м году была в «Зените» пара нападающих — Климентьев и Герасимов. Он все время говорил им: «При потере мяча вы должны, как бультерьеры, бросаться на защитников, чтобы выгрызть обратно этот мяч». И научил их! А ведь это — принцип футбола XXI века, так сегодня играет Аршавин — и вообще этого требуют от всех форвардов. Тогда же это было что-то совсем новое.
Рапопорт:
— За свою тренерскую карьеру Морозов две команды привел к бронзовым медалям — «Зенит» в 1980 и 2001 годах. Убежден: по своему таланту и пониманию футбола он должен был выиграть куда больше. Он был не только практиком, но и серьезным теоретиком. Юрий Андреевич — кандидат педагогических наук, причем не липовый, а настоящий. У него много научных трудов, он работал в Ленинградском институте физкультуры имени Лесгафта — и действительно вел всю работу. Я учился у него в институте, поэтому подтверждаю высочайший уровень его знаний.
Думаю, проблема была в его противоречивом характере Из-за него Морозов и добился гораздо меньше того, чего заслуживал. Те же Аршавин и Кержаков сегодня понимают, кто такой Юрий Андреевич — но когда они работали у него каждый день, их отношение к нему было несколько иным. И у предыдущих поколений — тоже. Чтобы добиться большого результата, надо, чтобы команда не просто была здорово подготовлена, но еще и играла за тренера. А он своим поведением игроков от себя нередко отталкивал. Я понимал, что через пять минут Морозов не будет держать зла на человека, на которого накричал — но его резкость, а порой даже грубость не способствовали тому, чтобы ребята за него ложились костьми.
Наверное, Рапопорт прав. Но именно Морозову к началу 80-х удалось подобрать и выстроить коллектив, обладавший великолепной совместимостью. Не будь в «Зените» такого коллектива — ни за что эта команда не стала бы чемпионом. Тренер не подтачивал его изнутри интригами, не действовал по принципу «разделяй и властвуй», что свойственно многим его коллегам. Наоборот, Юрий Андреевич давал футболистам возможность сплачиваться, воспринимать коллег по работе как братьев. Да, тренера они боялись как огня — но в страхе этом держались сообща. Садырину же, когда тот пришел на место Морозова, хватило мудрости не перестроить команду заново, «под себя», а творчески развить плоды работы предшественника.
Сергей Иванов вспоминает:
— Соревнования в одной из групп футбольного турнира Олимпиады-80 проходили в Ленинграде. При этом чемпионат СССР не прерывался. Я был на стадионе имени Кирова по служебным делам. И так вышло, что в один день там был матч олимпийского турнира, а на следующий «Зенит» проводил игру чемпионата.
Я тогда уже пользовался определенными возможностями — и после матчей мог находиться около раздевалок. А потому видел игроков «Зенита» буквально с метра, слышал их диалоги, шутки, даже перекинулся с кем-то парой фраз. И по результатам наблюдений возникло ощущение психологической устойчивости этой команды. Того, что она — на подъеме, и это не на один день.
Я почувствовал, что сила этой команды — в ее молодости и хватке. Почему? Когда ты молодой и голоден до побед, у тебя есть мощный стимул выигрывать. Позже, когда победы к тебе уже пришли и ты, скажем, выиграл три чемпионата страны, эти здоровые жадность и хватка ослабевают — такова особенность человеческой психологии. Но те парни… Помню, как выбегал на поле Казаченок. И остальные тоже. Видно было, что ребята вылетают с желанием разорвать соперника. Такое, с одной стороны, не скроешь, а с другой — не изобразишь. В других командных видах спорта — к примеру, в баскетболе — то же самое.
Желудков, Мельников, Степанов, Бирюков… Мне как болельщику следить за этой командой было одно удовольствие. Еще и потому, что тот «Зенит» показывал зрелищный футбол, постоянно стремился атаковать и забивать. Такая игра зрителям и нравится, она — магнит для болельщиков. Матч 1984 года, который, мне кажется, психологически все и решил, был выигран «Зенитом» именно так — у «Спартака» в Лужниках. Я тогда как раз вернулся из своей первой долгосрочной загранкомандировки, был в Москве и пошел на стадион. И до сих пор помню, как Желудков дважды со штрафных ударов забил самому Дасаеву в один и тот же угол!
Вспоминая о голах-близнецах Желудкова, один из самых влиятельных государственных чиновников России счастливо рассмеялся. Фамилии кумиров молодости он произносил нараспев, как будто читал стихотворение. Вот какие эмоции вызывал тот «Зенит» даже у людей, жизнь которых одним футболом, мягко говоря, не ограничивалась.
Полузащитник чемпионского состава «Зенита» 1984 года Дмитрий Баранник рассказывает:
— В своем доверии молодым Юрий Андреевич был велик и уникален. Но надо сделать оговорку: с одной стороны, он доверял, а с другой — смотрел, кто выживает. Он никого не щадил. Те, кто чего-то добился в карьере, поработав с Морозовым, прошли хорошую школу, которая дисциплинировала и закаляла на всю жизнь. Чтобы выиграть серьезные турниры, ему не хватало гибкости, психологического взаимопонимания с игроками — но в тактике и в остальных компонентах футбольной науки это был один из величайших людей футбола того времени.