Страница 12 из 60
За успешное выполнение боевой задачи, как и обещал Командующий Армией, весь переменный состав (штрафники) был, как сказали бы теперь, реабилитирован, многим были вручены боевые награды: ордена Славы III степени, медали “За отвагу” и “За боевые заслуги”. Это были герои, из подвигов которых вычитали числящуюся за ними вину, но и после этого хватало ещё и на награды. Надо сказать, что штрафники не радовались ордену Ошвы. Дело в том, что это был по статусу солдатский орден, и офицеры им вообще не награждались. И, конечно, многим хотелось скрыть своё пребывание в ШБ в качестве рядовых, а этот орден был свидетельством этого…
На всех штрафников мы, командиры взводов, срочно писали характеристики-реляции, на основании которых шло и освобождение штрафников, и их награждение. А комбат наш Осипов представлял к наградам офицеров батальона.
В деле награждения многое, если не всё, зависело от командования. Вот генерал Горбатов освободил всех штрафников, побывавших в тылу у немцев, независимо от того, искупили кровью они свою вину, или не были ранены, а просто честно и смело воевали.
Я об этом говорю здесь потому, что были другие командующие армиями, в составе которых батальону приходилось выполнять разные по сложности и опасности боевые задачи. Однако реакция многих из них на награждение весьма отличалась от горбатовской. Так, командующий 65-й армией генерал Батов Павел Иванович при любом успешном действии батальона принимая решение об оправдании только тех штрафников, которые погибам или по ранению выходили из строя» .[69]
Итак, вопрос об освобождении переменного состава зависел не от загадочного Особого отдела неизвестно какой части или соединения, неизвестно где находящегося, а от командующего армией, в распоряжении которого находился штрафной батальон.
Горбатов освободил всех штрафников после успешных боёв, Батов — лишь погибших и раненых. Но и Батов, которому автор воспоминаний откровенно не симпатизирует, не нарушает принцип — ранен штрафник, искупил вину кровью — значит, полностью восстанавливается в правах.
Ну, а что по этому поводу принципиальной разницы между офицерскими штрафными батальонами и штрафными ротами говорят те, кто воевал в штрафных ротах?
Вот что в октябре 2004 года в интервью газете «Труд» заявил Герой Советского Союза Владимир Васильевич Карпов:
«Создатели фильма, к сожалению, не познакомились с документами, определявшими организацию штрафных подразделений в годы войны. И, похоже, не проконсультировались у специалистов. То, что они показывают в этом сериале, в основе своей, к сожалению, не соответствует фронтовой действительности. В приказе о создании подобных подразделений сказано, что штрафные батальоны комплектуются только из осуждённых и разжалованных офицеров. Командиры назначаются из кадровых офицеров. В фильме же показан штрафной батальон, в котором собраны уголовники, политические, проштрафившиеся рядовые. Такого не было и быть не могло.
— Но вы ведь, Владимир Васильевич, сами попали в штрафники из лагеря, будучи политическим заключённым.
— Это другое дело. Проштрафившиеся рядовые, а также уголовники, политзаключённые, изъявившие желание воевать, направлялись в отдельные штрафные роты. Такие роты в штрафбат не входили, а придавались стрелковым полкам. Я, например, воевал в 45-й отдельной штрафной роте на Калининском фронте. Она была сформирована в ноябре 1942 года в Тавдинлаге из заключённых, которых освободили по добровольному желанию идти на фронт. В лагере я отбывал срок по печально знаменитой 58-й статье — за антисоветскую пропаганду.
— Но вернёмся к фильму. Значит, по вашему мнению, главная ошибка авторов в том, что, озаглавив его “Штрафбат”, они на самом деле показали отдельную штрафную роту?
— Если бы этим всё ограничилось. Во главе этого придуманного штрафбата, а также командирами рот поставлены уголовники. Опять же такого просто быть не могло. В соответствии с организационными документами командирами штрафных подразделений назначались только строевые офицеры, причём наиболее опытные и перспективные. Нарушивший этот приказ тут же сам оказался бы в штрафбате. Более того, назначение на штрафную роту или штрафной батальон для офицера считалось удачным, потому что там воинское звание присваивалось на одну ступень выше.
Так что показанный в фильме абсолютно безграмотный в военном отношении генерал-майор непонятно почему сетует на то, что у него не хватает кадров для командных должностей в штрафбате. К тому же штрафбат данному генералу не мог подчиняться, ибо это — формирование фронта. Показанному же генерал-майору, если даже он был командиром дивизии или корпуса (из фильма не понять), штрафной батальон мог быть лишь придан».
И Владимир Карпов прежде всего подчёркивает — в штрафбате отбывали наказание только бывшие офицеры. Показательно, что в той же газете «Труд» был опубликован материал, в котором режиссёр фильма Николай Досталь утверждал, что автор сценария Эдуард Володарский «встречался и беседовал кое с кем из оставшихся в живых штрафников. Но готовый фильм мы всё же не успели им показать: они, к сожалению, до этого дня не дожили и не увидели, что у нас получаюсь». Беседа с анонимными «кое кем», которые не дожили — аргумент потрясающей силы в устах взрослого человека. Жуков с Эйзенхауэром тоже не дожили. Что бы они сказали, прочитав, какие «воспоминания» вместо них сочинил Володарский?
Вот свидетельство ещё одного непосредственною участника боёв в качестве штрафника, тоже находившегося в штрафной роге — известного адвоката Семёна Львовича Арии. 27 июля 2002 года, задолго до выхода сериала «Штрафбат» на экраны, у него брал интервью для радиостанции «Эхо Москвы» Матвей Ганапольский, который очень хотел услышать кошмарные подробности жизни штрафников на войне. Причём его интересовало не столько описание боевых действий, сколько ужасы, исходившие от советского руководства. Но получилось не совсем то, чего, судя по вопросам, ожидал Ганапольский.
«Ганапольский: Завтра 60 лет приказу “Ни шагу назад”
Сегодня мы будем говорить о приказе Министра обороны СССР 227, о знаменитом приказе, подписанном народным комиссаром обороны, И. В. Сталиным, приказ, который в народе назвали “Ни шагу назад”. Я в первую очередь приветствую замечательных гостей — адвокат, Семён Львович Ария — он воевал в штрафбате, поэтому приказ его конкретно касается, и вся наша передача будет посвящена тому, что такое штрафбат…».
И вот что ответил ветеран:
«Я попал не в штрафбат, а в штрафную роту. Отличались они тем, что в штрафных ротах должны были воевать провинившиеся лица солдатского и сержантского состава, а в штрафные батальоны провинившиеся офицеры. Вернее, не провинившиеся, а осуждённые военными трибуналами. Вот таким образом я туда и попал. Я был осуждён военным трибуналом. За что? — я до этого был танкистом, механиком-водителем танка Т-34, и на марше, во время боевых действий, мы в течение дня допустили целый ряд аварий с танком. В результате к концу дня танк вышел из строя. Конечно, в основном сказывался недостаток технического опыта, потому что веемы были подготовлены скоропалительно, но факт остаётся фактом — танк вышел из строя, и в результате, по приказу командира бригады, я как водитель, и командир танка, отвечающий за всё, офицер, — были отданы под суд военного трибунала. Нас осудили обоих к 7 годам исправительно-трудовых лагерей. Но в соответствии с существовавшим тогда законом, — было такое примечание к статье 28 УК, исполнение подобных приговоров отсрочивалось до окончания военных действий, с направлением осуждённых в действующую армию. Фактически это было условное осуждение, оно влекло за собой направление осуждённых в штрафные части.
М. Ганапольский: А что такое были эти штрафные части?
69
Пыльцын А. В. Штрафной удар… С. 41–43.