Страница 123 из 162
Самарская губерния. 5 мая 1918 года уральские казаки взяли село Александров-Гай. 9 мая там было убито 96 пленных красноармейцев. В общем-то, говорить тут не о чем, для белых это не число — если бы не один нюанс: раненых закапывали в землю живыми. А всего в селе убито 675 человек.
…В октябре 1918 года, в связи с наступлением Красной Армии, заложников из Поволжья решили вывезти на Дальний Восток. Эти эшелоны называли «поездами смерти»: людей, в числе которых было много женщин и детей, везли в нетопленых вагонах, почти не кормили. В пути погибло от голода, болезней и расстрелов около трети.
В Ижевске взявшие город эсеры заявили, что у них не может быть даже и речи о применении смертной казни. Потом они устроили баржи-тюрьмы. Одну из них назначили «заложницей», угрожая затопить при приближении красных. 17 октября три миноносца под командованием Раскольникова сумели увести эту баржу, в которой находилось 432 заключенных, все раздетые догола. Цена принципов ижевского правительства колеблется в пределах от 500 до 1000 казнённых[249].
На юге на фоне общей картины выделяются расстрелы, проведенные немцами в Николаеве — 5 тысяч человек.
Территории, контролируемые так неосмотрительно упущенным из-под домашнего ареста генералом Красновым: за 1918 год убито более 30 тысяч человек.
3 августа 1918 года Временное Сибирское правительство постановило: предать суду всех представителей советской власти на своей территории. Только в одном Омске, несравнимом по численности населения со столицами, было расстреляно 1500 человек.
Север. На территории с населением в 400 тысяч человек только через архангельскую тюрьму прошло 38 тысяч арестованных, из которых 8 тысяч расстреляно[250]. На острове Мудьюг возле Архангельска был создан лагерь смерти: из 10 тысяч содержавшихся там заключенных в живых осталось около двухсот.
В Екатеринбургской губернии в ходе подавления крестьянских восстаний было уничтожено около 25 тысяч человек.
Только в застенках сибирского атамана Семенова (одного из военачальников «Адмирала» Колчака) убито и замучено около 6,5 тысяч человек.
И, напоследок, вернемся на десять лет назад. В благословенной «России, которую мы потеряли» во время борьбы с революцией 1905 года власти ввели практику военно-полевых судов. Суды эти формировались из строевых офицеров, не имевших никакого представления о судопроизводстве вообще, проводились ускоренным порядком. За восемь месяцев данные «органы правопорядка» вынесли около 6 тысяч смертных приговоров. А вместе с карательными операциями цена «замирения» страны составила, по разным данным, от 16 до 40 тысяч жизней. Россия тогда не находилась в состоянии войны — ни гражданской, ни обычной. Это была просто операция по подавлению.
Из сопоставления цифр я делаю вывод: никакого «красного террора» не существовало. Это просто бирка, ярлык, прикрывающий что-то другое. Что именно? Попробуем разобраться…
~ ~ ~
Он прощал не потому, что верил в раскаянье, а потому, что не хотелось марать руки. Руки остались чистыми, а вот жизнь он потерял, и не только свою.
5 сентября было принято постановление Совнаркома о «красном терроре».
«Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Всероссийской чрезвычайно комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью, что для усиления деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных товарищей; что необходимо обезопасить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры».
Все замечательно, за одним исключением: создается ощущение, что резолюция ВЦИК и постановление Совнаркома говорят совершенно о разных вещах. В этом документе нет ни слова про убийство Урицкого и покушение на Ленина, принят он по докладу Дзержинского, стало быть, речь идет о каких-то чекистских делах — а ВЧК никогда не занималась массовыми операциями, её не для того создавали. И вообще неясно, имеет ли постановление Совнаркома связь с резолюцией ВЦИК или же просто совпадает по времени.
В той части постановления, которая касается террора, идет речь о двух вещах. Первое — изоляция «классового врага» в концлагерях. Знать бы ещё, что имеется в виду под понятием «классовый враг». Кем, к примеру, является потомок князей с десятилетним анархистским стажем, вступивший летом 1917 года в партию большевиков, а через год ограбивший советский магазин в компании с двумя пролетариями? А если при этом его родной брат, будучи полковником царского Генерального штаба, состоял к моменту данного преступления на службе в Красной Армии, всё ещё больше запутывалось. Классовую проблему безуспешно пытались решить на протяжении двадцати лет, а потом попросту плюнули и окончательно уравняли всех в правах. Что же касается концлагерей, то дело это было по тем временам новое[251] и новизной своей, конечно, будоражило воображение… но по данным Лациса, в 1918 году в концлагеря был заключен 1791 человек. Для уездного города Н. нормально, а для всей России как-то несерьёзно…
Что же касается собственно операции «красный террор», то она заключается в последней фразе постановления, а именно: «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам».
Ну, во-первых, если бы расстреливали всех, кто был «прикосновенен к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам», шестью тысячами на всю Россию не отделались бы, это точно. В одном Петрограде насчитывалось около шести тысяч арестованных «контрреволюционеров». А во-вторых, зачем проводить это решение через Совнарком? Коллегии ЧК имели право самостоятельно вынести и привести в исполнение все необходимые приговоры, не беспокоя высшие органы государственной власти.
Чтобы проделать все именно так, как это было сделано, имелись, как минимум, две конкретные причины. Первая — эволюция взглядов на меры наказания в Советской России. Вплоть до лета 1918 года политические преступления в ней считались маловажными и суровому преследованию не подлежали.
Смертная казнь была отменена еще в феврале 1917 года и до февраля 1918-го не восстанавливалась (не считая недели, проведенной под «муравьевским декретом»). В сочетании с амнистией Керенского, роспуском полиции и революционной обстановкой эта мера привела к небывалому взлету преступности. Через год после Февраля в Петрограде насчитывалось около 40 тысяч уголовников, многие из которых не слишком-то церемонились с чужой жизнью. Их, конечно, ловили, и нередко даже успешно. Раньше осужденных преступников отправляли на каторгу, а теперь они все оставались в Петрограде, переполняя тюрьмы. Властям поневоле приходилось искать способы разгрузки мест заключения, и в первую очередь под судебное и правительственное милосердие попадали как раз политические заключенные.
Во-первых, многие из советских деятелей в недавнем прошлом сами были политзаключенными. А во-вторых, они считали, что эти люди должны иметь чувство чести и с ними можно договориться. Поэтому в первые месяцы советской власти широко применялись моральные наказания. В большом ходу были такие «приговоры», как «объявить врагом народа» (в прямом смысле — про человека писали в газете, что он «враг народа», и отпускали), вынести общественное порицание, посадить под домашний арест, освободить под честное слово. И не надо смеяться — это было в реальности, так начиналась советская правоохранительная система!
249
Статья о терроре в Ижевске приведена в приложении.
250
По наиболее реалистическим оценкам, примерно столько же было жертв крымских расстрелов 1920 года, которые сами большевики заклеймили как преступление. По этому поводу председатель ВЧК говорил: «Крым был основным гнездом белогвардейщины, и, чтобы разорить это гнездо, мы послали туда товарищей с абсолютно чрезвычайными полномочиями. Но мы никак не могли подумать, что они ТАК используют эти полномочия». Когда говорят о «красном терроре», то Крым используют в качестве козырного туза. Когда говорят о «белом», про Архангельск и Мудьюг даже не вспоминают — такая мелочь…
251
Впервые концлагеря были созданы англичанами во время англо-бурской войны.