Страница 3 из 110
После того как Мистер ушел, я сообщил обо всем капитану Прошеку из областного отдела безопасности».
После телефонного разговора с референтом по вопросам национальной безопасности при центральном национальном комитете Праги капитан Прошек принимает все меры к тому, чтобы в кратчайшее время установить личность подозрительного человека из деревни Брненец-Заржечи.
Сначала на столе у капитана появляется дело Эмануэля Моравеца. Это занимательное чтиво позволяет проследить, как честолюбивый юноша превращается в бессовестного карьериста, а карьерист — в предателя. У капитана Протека нет времени читать все записи об аферах Моравеца. Не интересуют капитана и подробности самоубийства предателя и его бесславный конец в майские дни сорок пятого года, так как Прошек уже знает о них. Ему довелось находиться в районе Бубенеч, когда там в июне 1945 года кто-то обнаружил могилу Моравеца. По сути дела, это была не могила, а неглубокая яма, в которую дружки предателя бросили труп и слегка закидали глиной. Эмануэль Моравец окончил свою жизнь так же бесславно, как и жил... Однако больше всего капитана сейчас интересует семейная жизнь Моравеца. В этом отношении данные оказались весьма скудными. Из них явствует лишь то, что Эмануэль Моравец был трижды женат. От первого брака у него было два сына: Иржи и Игорь, а от второго — сын Эмануэль. В то время как Эмануэль по настоянию его матери-немки (она бросила Моравеца ради майора вермахта Госсе) содержался в фашистском партийном интернате, оба его сына от первого брака служили в нацистской армии. О том, что они делают в настоящее время, в документах никаких данных не было.
«Значит, сыновья Моравеца пропали без вести, — мысленно произносит капитан. — Без вести... Ну, посмотрим!»
Прошек поднимает трубку телефона и вызывает своих подчиненных — штабных стражмистров Яна Ремту и Иржи Вухтрла.
Как только они усаживаются, Прошек сообщает им о цели вызова:
— Я знаю, что в последнее время дел у вас было более чем достаточно, но к этому парню нужно поехать тому, кто хоть немного знает район Мукачева. Дело в том, что Ковач утверждает, будто он родился именно там. Из тех мест только один Ремта, но один он ехать не может. Вы обычно работаете вместе, вот я и подумал...
Иржи Вухтрл молча кивает в знак согласия, поэтому капитану остается лишь добавить:
— Езжайте сегодня же и смотрите возвращайтесь невредимыми...
Скорый поезд Прага — Брно отправляется с Главного вокзала в половине первого дня. Среди пассажиров находятся Ян Ремта и Иржи Вухтрл. Они даже не успели предупредить своих домашних, чтобы в этот вечер их не ждали. Но в последнее время такое случалось довольно часто. Что же делать, если того требует их беспокойная служба!
Наверное, и эти два молчаливых пассажира думали в дороге о событиях последней недели, когда у них было полно хлопот в связи с исчезновением секретного архива нацистов в Штеховице.
Дело о хищении штеховицкого архива тоже довольно известно, но для того, чтобы оживить его в памяти, приведу некоторые основные данные. В понедельник, 11 февраля 1946 года, группа американских солдат и офицеров без ведома чехословацких властей проникла в расположение военного объекта неподалеку от Штеховице. С помощью бывшего эсэсовца Гюнтера Ахенбаха, которого американцы привезли с собой из лагеря военнопленных в Баварии, они вскрыли фашистский тайник, в котором находились архивные документы. Там хранилось 33 больших ящика, которые группа извлекла и переправила в Германию.
Несмотря на то что чехословацкие власти были информированы об этой акции уже в самом ее начале, они не приняли нужных мер для предотвращения вывоза ящиков за границу. Правда, потом по дипломатическим каналам был заявлен протест в связи с действиями американцев, но результатом протеста стали лишь формальные извинения. Похищенные ящики вернулись в Прагу 2 марта, однако трудно было сказать, соответствует ли их содержимое первоначальному. Многие факты свидетельствовали о том, что некоторые документы американцы незаконно присвоили или подменили. Но прямых доказательств этого не было.
Такова вкратце история штеховицкой аферы. На первый взгляд, для нас это был проигрыш. Я говорю — на первый взгляд, поскольку думаю, что и поражение может стать залогом будущей победы. В данном случае так оно и оказалось.
Изучив более подробно детали штеховицкого дела, мы установили, что оно имеет темную закулисную сторону. Это стало ясно тогда, когда канцелярия министра иностранных дел обратила наше внимание на то, что еще 14 октября 1945 года французское посольство проинформировало министерство о намерении пленного эсэсовца Ахенбаха рассказать о нацистском тайнике, расположенном неподалеку от Праги. Мы сразу же заинтересовались этим письмом и занялись выявлением лица, которому было необходимо замолчать это дело. Вскоре мы уже знали все, что нам было нужно.
Оригинал письма французского посольства находился в министерстве иностранных дел. В нем говорилось:
«Посольство Французской Республики имеет честь информировать министерство иностранных дел, что, по сообщению генерала Кенига, главнокомандующего французскими оккупационными войсками в Германии, некий Гюнтер Ахенбах, родившийся 27.8.1921 года в г. Эссен-Борбек, добровольно вступивший в части СС и находящийся в настоящее время в лагере для военнопленных Мылгузы, намеревается показать место неподалеку от Праги, где немецкие власти зарыли очень важные документы. Эти документы находятся в запечатанных ящиках, и подступы к ним заминированы.
Посольство Французской Республики уведомляет настоящим министерство иностранных дел о том, что французские власти готовы доставить под охраной Ахенбаха в ЧСР для проверки правильности показаний упомянутого пленного.
Посольство Французской Республики просит министерство иностранных дел не отказать в любезности и информировать его о результатах мер, принятых на основании этого сообщения, и пользуется случаем, чтобы вновь заверить министерство в своем глубоком уважении».
Письмо было датировано 13 октября 1945 года. Мы ломали себе головы над тем, как такое важное сообщение могло остаться без внимания, и взялись за секретаря министра. Но его совесть оказалась чиста. Он показал нам дело, из которого явствовало, что перевод французского письма 19 октября 1945 года был передан министерству внутренних дел. Конкретно — советнику министерства Завадилу.
Теперь этот ребус предстояло отгадать нашим органам безопасности. Кроме того, надо было учитывать, что доктор Завадил был для нас довольно твердым орешком, более твердым, чем тот, который мы раскололи в министерстве иностранных дел. За ним стояли все депутаты и министры народной партии. В министерстве он был фигурой номер один.
Нам же нужно было выяснить, кто утаил эту важную информацию — он сам или кто-то другой. Нас интересовало также, как об этом узнали американцы.
Несколько дней мы ломали голову над этим ребусом, а потом наш начальник отправился прямо к министру Носеку. Тот вызвал доктора Завадила и потребовал объяснить, как в действительности обстояло дело с Ахенбахом и что он сделал с письмом из министерства иностранных дел.
Доктор Завадил, как мы и предполагали, сумел выкрутиться, заявив, что информацию от французов он якобы положил в сейф, а потом в суматохе о ней забыл. Министру Носеку и нам было ясно, откуда дует ветер. Нас только интересовало, с кем Завадил сотрудничает в таких деликатных вопросах. Поэтому несколько наших сотрудников стали присматриваться к нему более внимательно.
Со временем мы установили, что доктор Завадил поддерживает контакты с шефом американской военной миссии майором Чарльзом Катеком. Правда, он не был в числе лиц, регулярно ходивших на приемы, устраиваемые Катеком, зато встречался с ним в ресторане «Штайнер» и несколько раз приглашал к себе на квартиру. В то время мы уже знали, что Катек и его военная миссия — это филиал американской разведслужбы в Праге. Понемногу ребус стал проясняться.