Фцук

- Что ты орешь? - донесся голос старухи. - У нас такие гости дорогие, а она кричит! Неряха глупая. Что надо?

- Они здесь, оба! Приходи, а? Я не могу выбраться, они меня не пускают!

- А куда ты собралась? - Старуха показалась в лазе. - Гости хотят тебя видеть. Поговори с ними, они это любят. Смотри, какие благостные, жирненькие да беленькие! А ты кричишь. Они ведь и напугаться могут, хорошие мои.

- Я не хочу с ними говорить, - отвернулась Фцук к стене и опять ее слова отозвались странным эхом куда-то прямо в сознание.

- Дура! - крикнула старуха, но без особого зла.

Она готова была проводить с червями круглые сутки. Белая постоянно что-то бормотала, легонько поглаживала гостей, но они почти не обращали внимания. Белесые твари ползали где хотели, предпочитая собираться вокруг работницы. Сколько их было всего Фцук не могла сказать: выглядели черви совершенно одинаково.

Ночью девушка легла в постель, а Белая продолжала заниматься гостями. Фцук внутренне возликовала: хотя бы сюда они не приползут! Однако ночью ее одолели смутные, непонятные сны, а проснувшись, она увидела в камере четырех червяков. Старухе не хватило места и она выглядывала из лаза.

- Интересуются тобой, - укорила она поселянку. - А ты спишь.

- Я не хочу, чтобы они около меня были! - вскрикнула девушка, отдергивая ногу. - Они твои гости!

- Это мой дом, ты моя работница, хоть и неряха! Иди на кухню, угости червячков.

С трудом обходя извивающихся червей, Фцук прошла в кухню и стала готовить для себя и старухи завтрак. Белая теперь не выходила по утрам на поверхность, не играла с пауком Бражаном, она посвятила все свое внимание гостям. Черви приползли за девушкой, стали разевать круглый беззубые рты. Она, передернув плечами от отвращения, забросила одному из них в рот несколько корешков.

Червь заглотил их и улегся, прямо на него наползли другие. Фцук это показалось даже забавным. Она набрала клубней и стала кидать их в круглые рты. Белая увидела это и неодобрительно покачала головой.

- Ты их не любишь, а они-то к тебе ластятся! Будь любезна пообходительнее быть с моими гостями дорогими. Смотри, какие они гладенькие да сладенькие!

Весь день, стараясь занимать себя какими-нибудь делами, Фцук перебегала из камеры в камеру, преследуемая червями. Она уже привыкла, что каждое слово возвращалось в ее сознание эхом, но пропустила момент, когда это стало происходить и с мыслями.

Что-то происходило в подземелье, что-то, чего никак нельзя было допускать. Ночью девушке снились Отто, Варакша и Бражан, они дружески беседовали. Потом абаж и пасеч стали хохотать и показывать на Фцук пальцами, а чернокожий смотрел грустно и молчал. Поселянка проснулась в холодном поту. Вокруг лежали черви, но это уже не трогало ее.

Напившись воды, девушка опять легла и снова на нее навалились непонятные, слепые сны. Утром она задумалась, как черви исхитряются следовать за ней и Белой, если у них нет глаз. Неужели настолько хорошо слышат? Ушей у тварей тоже не было, но насекомые тоже прекрасно обходятся без них. Еще один день прошел в попытках скрыться от гостей, под непрерывное воркование Белой. Они больше не пили чая, старуха вообще почти не ела.

Потом Фцук устала. К червям она немного привыкла, вели они себя не агрессивно, укусить не пытались. К чему бегать по подземелью? Гости поняли это и теперь не пытались ползать за ней, а спокойно ждали, пока девушка вернется к своей лежанке. Незаметно для себя поселянка перестала работать, почти все время лежала, а Белая воспринимала это как должное.

Старуха переодевалась по нескольку раз в день, иногда в своем безумии снимая и ту же напяливая одну и ту же одежду. Почему она считала это таким важным для "обходительного" обращения с червями, Фцук не знала. Ночами Белая исхитрялась в полной темноте делать новые бусы и браслетики из всевозможных съедобных корешков и клубней.

- Почему ты с ними не поговоришь? - спросила однажды Белая.

- Они ведь не понимают, - лениво ответила с лежанки Фцук.

- Как это не понимают? Все понимают. Ты поговори с ними, особенно вот этому хочется тебя слушать.

Белая показала на червя, который если чем и отличался от других, то только белизной и жирностью. Фцук лениво погладила его.

- Как дела, червяк?

- Как дела? - пришло эхо, более сильное, чем обычно.

- У меня никаких дел нет... - ответила девушка. - Домой не попасть, да и что там делать? Никого у меня там нет, а скоро вообще весь поселок вымрет. Отовсюду меня гнали, и теперь я оказалась под землей, наверху для меня нет места. Когда надоест жить, я туда выйду. Вот и все.

- Вот и все, - сказало эхо очень приятным голосом.

- Да, вот и все. Ничего особенного. У меня есть дом, еда и тепло.

- Дом, еда и тепло!

- Мне ничего не нужно, потому что и я никому не нужна.

- Никому не нужна!

- Ты хороший, - Фцук стало так уютно в этом темном, безопасном месте. Она опять погладила червя. - Ты мне нравишься.

- Ты мне нравишься!

Девушка и не заметила, как уснула. Поднявшись ночью, она вскоре опять легла, а потом перестала обращать внимание на время суток. Мало помалу Фцук открыла, что глаза совершенно не нужны. Она хорошо знала подземелье и легко могла передвигаться по нему, не задевая стен. Краешку сознания поселянки это показалось странным, но убаюкивающее эхо быстро успокоило ее.

Белая ворковала и ворковала, но эти звуки перестали беспокоить Фцук, но она не перестала тих замечать. Когда старуха умолкала, девушка сама начинала говорить. Она не понимала слов, да и не интересовалась ими, все слилось в один сладкий, нежный звук. Только звук, смотреть было незачем и не на что. Черви красивы не внешне, а внутренне. Она, Фцук, тоже. Ее глупость - это и есть ее красота. По крайней мере гости считали именно так.

В какой-то момент девушка обнаружила себя в камере с одеждой, она копалась среди тряпок Белой, выбирая что-нибудь себе. Фцук потрясла головой, чтобы немного прийти в себя. Зачем она переодевается? Здесь темно, у червей нет глаз, да и у нее самой почти уже нет.

К ноге прижался червь, тот самый, что больше других ей интересовался, теперь Фцук знала это точно. Девушка поняла, что уже разделась и немного мерзнет, но успела нацепить на себя бусы.

- Ты хочешь, чтобы я переодевалась? - удивилась она. - Почему?

- Когда ты одеваешь красивое сверху, у тебя становится красиво внутри.

- Но ту нет ничего красивого! Все уже давно не стирано, заношено...

- Этого никто не видит. Я не вижу, ты не видишь. Считай красивым, и так и будет.

Поселянка хотела одеть свое, но не нашла, одела то, что оказалось сверху. Червю это понравилось, он опять прижался к ноге, стало уютно. Фцук широко зевнула и пошла к лежанке.

- Ах вы гости мои дорогие...

- Дорогие!

- Сладкие...

- Сладкие!

- Зачем вы так нас любите?

- Мы знаем, что вы хорошие, мы сами вас такими делаем. Спи, спи...

2

- Наверху нет ничего интересного, только суета и смерть. Все оттого, что там светло. Все глупое и некрасивое, злое и уродливое тянется к свету, вверх. Мы живем внизу. Тут тепло, тут есть пища, тут нет врагов. Мы ползаем, никому не мешая, не встречая никого.

- А мы?

- Белая спряталась в брошенную осиную нору. Ей было плохо, она засыпала вход, оставив только дырочку для воздуха. Мы услышали ее и пришли. Мы научили Белую, как жить. К сожалению, она не сможет жить по настоящему хорошо.

- Почему?

- У нее слишком много злости. Мы не можем вычерпать ее всю. Приходим, помогаем, но мы не можем оставаться здесь навсегда. Тут слишком близко поверхность, нам мешает то, что приходит оттуда.

- А что приходит?

- Зло. Глупость. Жестокость. Оно просачивается сквозь почву и надо уйти по настоящему глубоко, чтобы освободиться. Но туда открыт путь лишь тем, кто готов. Белая не готова. Она просит взять ее с собой, плачет, но она не готова и никогда не будет готова. В ней слишком много злости. В тебе нет этого. Ты добрая и хорошая, Фцук. Ты сможешь.