Слуги и союзники

- Он сильно изменился, - заметил Питти, провожая глазами паука. - Но вода действительно холодная, и я потерял сандалии. Эль, Дорни, здесь уже растут эти ваши степные травы?

- У тебя просто слишком большие ноги, - проворчал Эль. - Сейчас сплету...

2

"Ты думаешь, мамочка нас не сильно будет ругать?" - в десятый раз спросила Глуви.

"Вообще не будет ругать. Мамочка просто обрадуется, когда мы вернемся," - устало утешила ее сестра. - "Все, они ушли. Спускаемся."

"Будьте очень осторожны, через мост идите по одной," - глухо донесся из холмов голос Кеджлиса.

"Хорошо," - небрежно пообещала приставучему самцу Урма.

Распрощавшись с Дорни, Кеджлис не стал ждать его возле Пчелиного Ущелья, а побежал к проходу в скалах, некогда проделанному бомбардирами. Могучие взрывы разметали каменные глыбы. Теперь можно было свободно проникать в долину, откуда открывался прямой путь к Монастырю. Здесь он и повстречал ожидающую его Урму.

Не успели они обменяться новостями, как появилась и Глуви. Она спешила из Монастыря со строгим приказом от Элоиз: немедленно отправить домой обоих отравившихся. Кеджлис, посланный Смертоносцем Повелителем заботиться о несчастных малышках, похищенных из Запретных Садов, попросил ничего не говорить Питти о встрече.

Урма и Глуви ничего ему не обещали, но, конечно, обрадовались возможности завести собственную тайну. Уж они-то знали что недалекий и, в общем-то, добродушный Кеджлис не представляет для обитателей Монастыря никакой опасности. Смертоносцы почти не умеют лгать, а такие, как он - не умеют совсем. Умолчать - вот предел их возможностей.

Обе восьмилапки проводили друга почти до места встречи с Дорни, и совсем уже собрались возвратиться ко входу в Подземелье, когда Кеджлис сообщил им о появлении Питти и Эля. Оба больных шли на своих ногах, мало того, преодолели вместе с Дорни Пчелиное Ущелье. Урме показалось это подозрительным, и малышки очень осторожно приблизились к стоянке. Ночью Кеджлис заговорил с ними опять, и передал предложение Питти идти в Степь. У смертоносца хватило ума сразу согласиться - он понимал, что Урма не сможет остаться.

По опекой Кеджлиса волею Повелителя оказалось три восьмилапика, из них две самки и один самец. Природа смертоносца заставляла его заботиться прежде всего о самках, поэтому Анза, оставшийся в Монастыре на попечение людей, Кеджлиса не тревожил. В то же время более активной, уверенной в себе Урме не составило большого труда уговорить Глуви отправиться за обманщиками. Она всего лишь обещала сестре, что они выйдут к Питти и Элю, как только отряд углубится в Степь. Того же просил и Кеджлис. Вот только гнев мамочки не давал Глуви покоя.

"Она расстроится... Будет за нас бояться..."

"С ней Анза, он будет ее утешать. Кроме того скоро у Касы родится человеческий детеныш, им будет не скучно."

"И мы не увидим..." - продолжала горевать Глуви. - "Ждали, ждали..."

"Можешь вернуться!" - вскипела Урма, подбираясь к мосту. - "Еще не поздно! Мы увидим в Степи гораздо больше, глупая!"

Когда Урма приготовилась переправляться, издалека донесся слабый сигнал Кеджлиса. Он ничего не мог сказать на таком расстоянии, но видел восьмилапок, и хотел показать, что может прийти на помощь, если его позовут.

"Самцы такие глупые..." - тихо пробормотала Урма и побежала через реку.

Она старалась не смотреть вниз, на мерзкую, предательскую водную поверхность. Как люди только могут есть эту рыбу! Ведь она живет в воде, а ничего хорошего в такой среде водиться не может. И ведь Глуви тоже ее пробовала. Говорит, что просто безвкусная гадость.

"Иди!" - она не заметила, как оказалась на другом берегу.

"Смотри, какая большая голова!" - Глуви неуверенно перебирала лапами.

"Мерзость!" - отшатнулась Урма. - "Идем отсюда скорей!"

Глуви в свою очередь взошла на мост, но в отличии от сестры не могла не смотреть вниз и двигалась медленнее. Когда из вспенившейся воды показалось огромное щупальце, он сначала побежала, а сразу за серединой моста прыгнула. Оказавшись таким образом возле самого берега, восьмилапка на миг свесилась головогрудью вниз и застыла, глядя на речное чудище, медленно переводившее мутные глаза на слишком быструю дичь.

"Ну что ты там?" - беспокоилась Урма.

"А оно и правда могло поймать Питти," - поделилась наблюдением Глуви. - "Люди медленные и мягкие, а еще у них только четыре лапы."

"Две."

"Бедные..."

"Кто быстрее до того холма?!"

Почувствовавшие свободу смертоносики бросились бегом. Развиваемой ими скорости могли бы только позавидовать лучшие из человеческих бегунов, да и мало какому животному удалось бы с ними сравниться. Но в царстве насекомых восьмилапки проигрывали многим, им предстояло еще долго расти, чтобы войти в настоящую силу.

"Справа!" - вырвавшаяся на повороте вперед Глуви резко свернула, Урма повторила маневр.

Из кустов, которыми густо порос склон холма, на них мрачно смотрел крупный самец шатровика. Представители низших пауков привольно чувствовали себя в этих местах, а с подобными себе чужаками мириться были готовы еще меньше, чем с людьми. Слева раздался треск ломаемых сучьев, Глуви завертелась на месте, не зная, с какой стороны ждать нападения. Эти насекомые своими размерами намного превосходили пещерных сородичей.

"Успокойся, Кеджлис совсем рядом," - приободрила сестру Урма. - "Мы только немного подеремся и убежим."

"Он нас не услышит! Мы не должны драться, Урма! Они сильнее нас!"

"Самцы!.." - презрительно бросила упрямица и тут же атаковала пробирающегося по верхушкам молодых деревьев шатровика.

Хищник явно не ожидал такой смелости от мелкой добычи. Он попятился и задом слез на землю, выставив из зарослей ядовитые клыки. Глуви, чувствуя необходимость защищать сестру от нападения сзади, отступала перед своим противником.

"Еще один," - мрачно сказала Урма, заметив третьго, спускающегося с холма врага. - "Трусы. Бежим!"

Они рванулись прямо через кусты, срезая дорогу по склону холма. На их счастье новых врагов там не оказалось, но зато старые быстро их догоняли. Длинные лапы шатровиков позволяли им передвигаться в зарослях скачками, цепляясь за деревья. Погоня грозила закончиться очень печально, но через несколько мгновений восьмилапки оказались в поле зрения занявшего позицию на верхушке холма Кеджлиса. Тот уже беспокоился и был готов действовать. Получившие сокрушительный ментальный удар шатровики застыли, а смертоносики удирали еще некоторое время.

"Стой, стой! Ты выскочишь прямо на Питти и Эля!" - позвала Урма. - "Опасность миновала, подождем здесь!"

"Выходите," - почти потребовал Кеджлис. - "Это слишком опасно, оставлять вас одних. Смертоносец Повелитель..."

"Помолчи! Глуви, не бойся, мы теперь будем убегать сразу," - Урма попыталась успокоить закрутившуюся на месте сестренку. - "А как только окажемся в Степи... Отсюда они вернут нас домой!"

"Я хочу," - прямо заявила Глуви. - "Хочу домой. Мамочка ждет."

"Трусиха!" - обиделась Урма. - "Если так, то ты иди к ним, а я убегу от вас в холмы!"

"Я не позволю тебе этого сделать," - опять загудел Кеджлис. - "Я..."

"Помолчи! Глуви, пожалуйста."

Испуганная восьмилапка еще немного потопталась на месте и наконец замерла. Глуви очень хотелось вернуться в Монастырь, где нет таких больших и сильных созданий. Те, пещерные шатровики, были гораздо меньше, и не такие злые...

"Хорошо. Но ты обещала: сразу как только окажемся в Степи!"

"Вечером..." - осторожно поправилась Урма. - "Мы подкрадемся к ним вечером. А утром они нас увидят."

3

К вечеру полоска холмов на горизонте стала почти неразличима. Перед путешественниками простиралась Степь, ровная, поросшая высокой травой. Здесь можно идти целыми днями, так и не повстречав ни одного деревца. А уж сколько здесь потребуется времени, чтобы найти хоть одного жителя, оставалось только гадать.