Страница 15 из 62
Старший брат кивнул, потом махнул рукой в сторону, туда, где поблескивал огонь и нестройно шумели сытые соплеменники.- Они оставили нас одних?.. Странно.
Эль тяжело вздохнул и принялся разрезать путы на ногах пленника. Когда Класа схватили и поволокли прочь от костра, Турн прогнал его обратно к костру, и у охотника хватило выдержки изобразить покорность. Под бдительными взорами Ма и старейшины мужской цепи, вскоре вернувшегося, Элю пришлось есть, смеяться, петь и даже шутить, но странное ощущение обреченности на свободу от этих людей помогло делать это естественно. Через некоторое время удалось довольно удачно изобразить усталость, тогда охотник отошел от костра и приготовил себе обычное спальное место, где, скрытый травой, он терпеливо выждал около часа. Потом осторожно отполз в темноту и отправился искать брата.
Это было нетрудно, Класа унесли недалеко, к тому же он сопел разбитым лицом на всю Степь. Эль помнил много драк среди Пожирателей Гусениц - все они, конечно, случались после удачной охоты. Но никогда Турн сам не отдавал приказаний связать и избить кого-либо. Иногда старик рассказывал о событиях, дошедших до него в пересказах других стариков, там говорилось о других племенах, о борьбе за охотничьи угодья, даже об убийствах...Эль никогда всерьез не задумывался о таких вещах, убийство человека из дроугого племени казалось ему столь же обычным делом, как и убийство хищника. Ведь другие люди, чужаки, должны и выглядеть как-то иначе, и вести себя не так, да и вообще никто никогда их не видел. Может быть, их, других, и не существует! Но Клас существовал, более того, он был единственным родным человеком, да еще таким, с которым можно было говорить обо всем, даже о недалекости Ма и Турна. А уж сам-то брат с удовольствием поговорил бы и о вещах посерьезнее, правда, этого Эль ему не позволял. Небо лучше не трогать.
Теперь с Класом что-то случилось, что-то такое, отчего племя перестало считать его своим. Наверное, для других он и правда стал чужаком, ведь они совсем перестали его понимать. Все, кроме Эля, который по прежнему видел перед собой брата, изменившегося, больного, но брата. Младшего, который сейчас более всего нуждается в его защите.
- Мы должны уйти. Ты и я, - подкрепил свои слова Эль энергичным тычками себе и брату в грудь. - Оставаться нельзя. Ма хочет, чтобы Турн убил тебя.
- Ма?.. - глаза Класа выражали не непонимание, а скорее страх понять. - Ма?.. Турн?..
- Идти! - старший брат уже встал и затопал ногами. Какая-то потревоженная мелочь зашуршала травой прочь.
- Идти... - повторил Клас и догадался. - Нельзя! Погибнем! Степь! - он вспомнил выученное слово, обозначавшее то ли мясо, то ли пищу назвал его, тоже тыкая себе и брату в грудь. - Мы погибнем в Степи, двое - это просто добыча!
В ответ Эль снова назвал Турна и замахнулся на Класа копьем. Некоторое время они стояли, молча глядя друг на друга, потом младший брат обнял старшего и забрал у него копье.
- Эль!.. - и он показал рукой в сторону костра.
- Один хочешь идти?.. Правильно Ма говорила, что тебе еще в детстве в голову личинка заползла.. Все там подъела, подчистую. - Эль немного устал, разговор двух глухих заставлял его напрягаться. - Копье тогда оставь, хорошая вещь, зачем выбрасывать... Дурак. Все, идем.
Он повернулся и решительно зашагал в Степь не разбирая дороги, да это и трудно было бы сделать в темноте. Класу оставалось только позавидовать смелости старшего брата и побежать за ним, высоко задирая ноги. Позади, у костра, кто-то затянул старую песню о девушке-охотнице, перепутал слова, раздался взрыв смеха...
И тут на всех накатился Гнев С Неба, подобный волне невидимого огня.
6
"Пора идти, маленькая."
- Дело ведь не в том, что для них восьмилапые - крохотные насекомые, так?
Элоиз стояла возле шатра запрокинув голову. Какие яркие, огромные звезды...
"Не в этом. Мы отвратительны для большинства людей. Это чувство лежит глубоко в их природе. Было нужно, чтобы ты это поняла и приняла."
- Ты ведь не думаешь, что стал противен мне?.. - девушка обернулась и посмотрела на Анзу.
"Надеюсь, что нет. Но ты идешь к людям и должна быть человеком, а не пауком."
- Это гадко, как они себя вели... Как тебе все это удалось?
"Я долго трудился. Кое-что получилось. Хотя их города и машины были не совсем такими. Пора идти. Забирайся на спину."
- У тебя еще не затянулись раны... Я смогу дойти сама."Ночью трава полна опасностей. Я смогу донести тебя."
- Где они, далеко?.. Мы не можем подождать до утра? - Элоиз взъерошила волосы, нахмурилась. Какие-то смутные предчувствия мучали ее.
"Мы на пути миграции одного из племен. Видимо, их охота была удачна и они остановились где-то неподалеку. Я слышал странный по силе сигнал примерно в одном дневном переходе отсюда. Человеческом переходе. Недавно это повторилось."
- Анза, я боюсь...
"Ты могла бы не говорить мне об этом, маленькая. Мы пойдем и посмотрим. Ты выйдешь к людям только если это будет безопасным. Возможно, на них напал патруль. Тогда мои планы будут разрушены."- Почему? Что сделает с ними патруль? - девушка не произнесла вслух последней мысли: "Их съедят?.."
"Патруль отберет лучших и отправит к городу. Остальные... Погибнут. У них все равно нет шансов выжить - люди в Степи вымирают. Глупо терять лучших из них."
Элоиз промолчала, задумчиво проведя пальцем по клыку восьмилапого.
"Прости. Ты видела, эти люди не такие как ты."- Как тот... Как Крафф...
"Нет. Крафф знаком с пауками. Он всего лишь боролся за власть для своего вида. Дикие люди не таковы. Ненависть к паукам спит в них."
- Они не знают о вас? - искренне удивилась Элоиз, для которой существование восьмилапых было так же естественно, как людей.
"Они потомки бежавших. Они постарались забыть и забыли, я говорил в городе с людьми Степи. Проиграв битву, побежденные ушли и забыли о поражении. Теперь они вымирают - это наказание за убитую память."
- Зачем они тебе, Анза?
"С последними из этих людей можно попробовать начать заново, иначе. Чтобы не было таких, как Крафф."
- Все это так сложно... Но в твоем сердце добро, я его слышу... - девушка закрыла глаза и прижалась к пауку. - И еще я слышу как болят твои лапы, как ноет клык... И как ты спешишь... У меня никого нет кроме тебя. Обещай, что ты меня не предашь.
"Обещаю, маленькая. Забирайся. Мы поговорим еще в пути."
Элоиз осторожно залезла на спину восьмилапого, опираясь на услужливо подставленную мохнатую лапу. Паук несколько секунд постоял на месте, как бы примериваясь к новому распределению веса на шесть оставшихся конечностей, чуть наклонился вперед и быстро побежал через ночную Степь.
7
Клас закричал и удивился, как долго длится его крик, какой длинный звук могут извлечь из себя его легкие и горло. Наконец воздух кончился, и тут юноша крепко зажал себе рот дрожащими руками, заставил организм дышать через нос, принудив себя замолчать. Тут же он услышал рядом с собой мощный, однотонный рев почти без эмоциональной окраски - это кричал Эль. Можно было разобрать и разноголосый хор от костра.Гнев С Неба жег сердце, леденил кровь, и от этого в жилах бущевал пар ужаса, вырываясь через голосовые связки бессмысленным криком, парализуя мозг Пожирателей Гусениц, и без того не слишком склонный к работе.
Повинуясь внезапному импульсу, Клас ударил брата прямо в кричащий рот. Эль повалился навзничь, продолжая кричать, но тут же закашлялся, поперхнулся кровью, выгнулся дугой, тяжело перевернулся и замолчал, вжался в траву. Изгой ослабил дрожащие ноги, упал на колени и постарался разобрать происходящее у костра, все так же зажимая себе губы. Стало чуть легче.
Гнев С Неба приходил к племени и раньше, старики передавали предание об этом из уст в уста в течении поколений. Оставаясь реальной, опасность размылась, приобретя расплывчатые формы страшной сказки. Люди свято соблюдали принятые предками обычаи: ходить отдельными цепями, спать далеко друг от друга, не позволять приближаться беременным женщинам, но послабления наступали одно за другим. Детская цепь слилась с женской, шалашики на ночь сооружались все ближе... И уж совсем без мер предосторожности обходился праздник Гусеницы. Боги не должны были приходить после счастливой охоты!.. И вот теперь оказалось, что это правило выдумали сами люди.