Страница 31 из 77
А сейчас здесь недоставало института рабства и простоты управления, присущего ему, и потому он с успехом поработил менеджера гостиницы и двоих его помощников. Их ка подчинились его собственной с удивительной готовностью, и люди эти действовали теперь, руководствуясь исключительно его волей. Это было всего лишь скромное начинание, но впереди у него была уйма времени.
Заместитель генерального прокурора, с которым он после полудня провел еще одну успешную встречу, теперь также был полностью управляемым. В связи с необходимостью — хотя бы временной, — чтобы этот человек был способен функционировать независимо, не вызывая подозрений, управление им применялось только на нескольких едва уловимых уровнях и он мог реагировать на несметное количество внешних раздражителей. Заместитель генерального прокурора должен был поставлять занимающих заметные посты мужчин и женщин, годных для присяги на верность Ахеху, их ка были предназначены для власти на небесах, пока же они должны были обрести могущество на Земле.
Он заметил красное свечение в зеркале на мгновение раньше, чем исчезло его собственное отражение, и увидел перед собой изображение своего бога.
«Высший жрец моего нового порядка», — обратилось к нему оно.
Скрестив руки на груди, он поклонился — столетия практики научили его скрывать свое отвращение.
— Мой господин?
«Раскрой мне свою ка. Я должен указать на первого из тех, кто будет обеспечивать мое существование».
* * *
Вики вынырнула из-под светозащитной шторы и плотно закрыла за собой дверь в спальню, подавляя дрожь, возникавшую при мысли о Генри, неподвижно распростертом на постели. Внимательно наблюдая за ним, женщина убедила себя в том, что никаких признаков помутнения рассудка у Фицроя не наблюдалось. Казалось, в это утро он не проявлял ни малейшего желания принести себя в жертву, но она должна была признать — вернее, тот небольшой инцидент, что случился прошлой ночью, заставил ее признать это, — что его нервы были натянуты до предела.
— Вампирам не положено иметь нервы, — пробормотала она, входя в гостиную и всматриваясь в рассвет. Ее приводила в ярость собственная неспособность оказать помощь своему другу.
Зевая, она сняла очки и протерла глаза. Выход из музея оказался менее сложным, чем вход; Генри просто задержал взгляд охранника, после чего они оба беспрепятственно проскользнули мимо.
Вики не смогла удержаться и проворчала:
— Мы не тайные агенты, от которых ты охраняешь музей.
К сожалению, ей не удалось выспаться после того, как они возвратились на квартиру Генри. Мысли о древних египетских богах и человеческих жертвоприношениях заставляли ее беспрестанно ворочаться и не дали заснуть. Пообещав себе лечь и хорошенько отоспаться сразу же после того, как придет домой, она упала в красное бархатное кресло и потянулась к телефону. Если Селуччи не разбудили до сих пор, ему придется проснуться немедленно.
Ее приятель снял трубку после второго сигнала.
— Селуччи.
— С добрым утром, детектив. Ты полностью проснулся, чтобы осознать кое-какие новости?
Она услышала, как Майк нервно сглотнул, и мысленно представила его стоящим в мятой пижаме, небритым, в крошечной кухоньке в Даунсвью.
— Хорошие или плохие?
— У меня есть и те и другие. Какие предпочитаешь узнать в первую очередь?
— Хорошие, конечно, я мог бы найти им применение.
— Ты вовсе не спятил. В том гробу действительно была какая-то мумия, и теперь она, кажется, разгуливает по Торонто.
— Потрясающе. — Селуччи снова сглотнул. — А какие же плохие?
— В том гробу была какая-то мумия, и теперь она, кажется, разгуливает по Торонто.
— Очень смешно. Когда мне захочется знать, кем именно она оказалась, я спрошу. И как ты собираешься ее найти?
Вики вздохнула.
— Понятия не имею, — призналась она. — Но я как раз сейчас это обдумываю. Быть может, мне удастся найти причину, по которой были убиты Трамбле и ее напарник, в то время как у сотрудников Королевского музея только... ну, скажем так, стерли из памяти определенные события.
— Быть может, мне стоит побеседовать с доктором Шейн.
— Конечно, почему бы и нет. Она ведь, как мне показалось, пребывает в состоянии восхищения твоей персоной. — «Идиотка! Даже не верится, что я сказала это. — Вики больно шлепнула себя по лбу свободной рукой. — Сколько раз твержу: сперва подумай, потом говори!»
Женщина очень ясно представила себе, как поднимаются брови ее собеседника.
— А когда ты встречалась с доктором Шейн?
— Вчера в музее. — Если не сказать ему об этом, Майк, как осел, придет к выводу, что она следит за ним. — Когда я занималась расследованием по поводу твоей мумии.
— Ах вот как!
Ехидная усмешка, отчетливо проступившая в его голосе, подействовала Вики на нервы.
— Пошел ты знаешь куда, Селуччи! Еще слишком раннее утро для подобного паскудства. Позвони мне, если твоя доктор сообщит что-нибудь полезное. — Она повесила трубку прежде, чем Майк смог ей ответить.
— Думает, будто я ревную, — сообщила она своему отражению на глянцевой черной поверхности навороченного музыкального центра, стоящего в гостиной. — С чего бы это я стала ревновать его к Рэйчел Шейн, когда я не ревновала к его грудастым шлюшкам, на которых он постоянно делает стойку?
«Потому что доктор Шейн весьма похожа на тебя», — предположило ее отражение.
Женщина щелкнула по нему пальцем и вытащила себя из кресла.
— Я всегда знала, что рано утром не следует заниматься такими вопросами.
* * *
Дождь прекратился, но небо нависало так низко, что до него можно было, казалось, дотронуться рукой, а холодный ветер гнал Вики всю дорогу от Колледж-стрит до полицейского управления. После довольно продолжительного сна и неторопливого завтрака она осознала, что разговор инспектора Кэнтри с шефом о рутинных делах в отделе все еще беспокоит ее.
— И не похоже, что у меня есть другие нити, — напомнила она себе, ожидая зеленый свет на перекрестке. Через улицу здание управления смотрелось, словно конструкция в стиле ар деко, собранная из набора деталей «Лего». Некоторые считали его невероятно уродливым, но сама Вики полагала, что оно, скорее, должно внушать оптимизм.
На ступеньках она мгновение помедлила. Вики приходила сюда пару раз за те четырнадцать месяцев после того, как оставила полицейскую службу, однако каждый раз посещала одно из таких безопасных мест, как, например, морг или отдел судебных медицинских экспертов, и ни разу не заходила в свой бывший отдел. А теперь, чтобы попасть в кабинет инспектора Кэнтри, ей нужно было подвергнуться тяжкому испытанию — пройти через весь убойный отдел Где кто-то другой будет сидеть за ее столом. Где старые друзья и коллеги ведут непрерывную битву за то, чтобы в помоях не захлебнулся весь город.
«Где никто из них не может выполнить работу, которой теперь занимаешься ты, борясь против угрозы не менее реальной». Эти слова помогли. Женщина взглянула на часы — двенадцать двадцать семь.
— Да что я, в конце концов, из себя строю? — Она расправила плечи и пошла к двери. — Быть может, все они вышли на ленч.
На ленч отправились не все, но в большой комнате Вики, с бейджем посетителя, висящим у нее на лацкане, словно «алая буква»[6], увидела только двоих знакомых, причем один из них едва смог ее поприветствовать, а затем вновь углубился в разговор по телефону. К несчастью, тип номер два располагал свободным временем.
— Ну и ну! Неужели сама Виктория Нельсон возвращается в наши ряды?
— Привет, Сид. — Хотя многие женщины, работающие в полиции, жаловались, что он ведет себя подобно мартовскому коту, Вики не чувствовала особой неприязни к Сидни Остину. С профессиональной точки зрения она считала, что к работе он относился не слишком серьезно, и была несколько удивлена, что он все еще состоит в штате убойного отдела. — Как дела?
Остин взгромоздился на край своего стола и ухмыльнулся.
6
Намек на одноименный роман американского писателя-романтика Натаниэля Готорна (1804-1864). Алая буква в XIX в. считалась символом позора.