Страница 42 из 44
21
Москва без меня вконец испаскудилась. Грязная жижа под ногами, бесконечная толчея, забитый до отказа транспорт, злые лица, вонь столовых… Попробуйте добраться от Киевского до Медведкова наземным транспортом, если у вас на поводке волкодав, а в кармане ни копейки денег!.. Злой, как высоковольтный столб, я открыл своим ключом дверь Танькиной квартиры. Сбросив с себя промокшие шмотки, принялся скрести по сусекам — собирать съестное на завтрак Шерифу. Он разлегся в прихожей и наблюдал за тем, как я открываю тушенку из заначки, высыпаю в кастрюлю с кипятком макароны, дроблю рукояткой ножа сухари. Сварганив наконец, вполне приемлемую «биомассу», я вывалил ее в миску и, оставив на окне остывать, заперся в ванной.
Какое блаженство — плескаться в горячей воде, ароматизированной хвоей, бриться «шиком», мылить башку «Зеленым яблоком», а потом растереться махровой простыней и освежиться всевозможными дезодорантами и одеколонами, до собирания которых моя сестренка большая охотница!.. Они с Мишкой должны были вернуться через три дня, и эти три дня давали мне возможность отвести душу: я собирался содрать с Квадрата то самое «остальное», которое он обещал вечность тому назад. Костюм, впопыхах (или принципиально) оставленный Серегой после развода, пришелся впору; его же старенькие ботинки, надраенные до блеска, были хоть и великоватыми, зато сухими. Настроение и вовсе улучшилось, когда удалось натрясти из Мишкиной копилки пару рублей на дорогу. Накормив Шерифа, я приказал ему стеречь квартиру и отправился в агентство.
Всю дорогу я фантазировал, что куплю на обратном пути, а купить предстояло столько, чтобы не выходить на эту слякоть все три дня, лежать, задрав ноги, и глядеть в телевизор, Да еще чтобы к приезду родственников осталось. Интересно, насколько подскочили цены за это время: стоило учесть инфляцию при расчете. И узнать о страховке, кстати: пневмонию-то я схватил как-никак при исполнении — справка в кармане. Словом, выкачать из Квадрата все, что было можно, и немного того, чего нельзя, было моей задачей. В конце концов, я рисковал, а значит, имел право на шампанское!
Агентство стояло на прежнем месте. «Это уже хорошо!» — подумал я, предвкушая встречу с сослуживцами и бурный обмен впечатлениями о прошедших за это время событиях…
— Приветик!
Анджела подняла на меня глаза, увеличивающиеся в размерах с неестественной скоростью, и привстала.
— Здравствуйте… Ой!..
Я чмокнул ее в щечку, как раньше, и кивнул на дверь Квадрата:
— У себя?
Лицо секретарши превратилось в маску, будто она была здорово чем-то напугана.
— Ты чего?
— Ой!.. — всплеснула она руками и перешла на шепот: — Где ты был, Женя?
Зная о полном отсутствии у этой девушки чувства юмора, я выглянул в коридор, запер дверь на ключ и тоже шепотом сообщил:
— За границей.
— Как?! А задание?
— А задание, голубушка, у меня было от совместной фирмы Интеллидженс сервис и МОССАД. Не путай с Моссоветом, — оставив ее стоять с раскрытым ртом, я пошел в кабинет Квадрата…
— Здрасьте! — уселся в кресло перед его столом.
Демонстративно закурив последнюю сигарету, метко швырнул коробку с верблюдом в корзину у окна. «Не ожидали, что вернусь? — вопрошал всем своим видом победителя. — А я — вот он, живой и невредимый!»
В первые секунды лицо Квадрата в точности повторяло выражение лица Анджелы; потом он опустил глазки, несколько раз сжал кулачки, и лысина его стала быстро краснеть. Раскрыв первую попавшуюся папку, он вперил в нее отсутствующий взгляд и тяжело произнес:
— Выйдите. Из моего кабинета. Вы здесь больше. Не работаете. Документы. Получите. У секретаря.
— То есть… как это — «не работаете»?.. — настал мой черед удивляться. — А где же я, по-вашему, работаю?
— Этого я не знаю. Выйдите.
Я поперхнулся дымом: было слишком очевидно, что Квадрат не шутит и что в моей карьере приближается какой-то нежелательный поворот. И это в награду за все мои мучения?! За то, что, брошенный на произвол судьбы, я сумел выполнить сложнейшее задание с риском для своей относительно молодой жизни?! Не имея связи с агентством, без гроша в кармане, без надежды на успех?! За то, что, помогая этому бездарному адвокатишке, привыкшему загребать жар чужими руками, урвать жирный кусок, погиб человек?!
— Ты что? Не похмелился? С утра? — с огромным усилием сдерживая ярость, раздавил я в пепельнице сигарету.
Квадрат взвился, отшвырнул папку.
— Вон!!! С-сопляк!.. — заорал.
Не вставая с места, я притянул его за лацкан пиджака к себе через стол.
— А ну не орать! — прошипел. — Не то я за себя не отвечаю. Я башку под пули подставлять не нанимался. Еще неизвестно, какую роль ты играл в этом деле. Не ожидал, что вернусь, да?.. Рассчитывал, что ухлопают свидетеля твоих темных делишек?! На дурака рассчитывал, Квадрат?
— Т-ты… в-вы… — тщетно пытался он высвободиться из захвата, — Да как ты смеешь…
— А ты?! Ты как посмел впутать меня в такое, а?! — я отшвырнул его в кресло, навалился на стол. — Решил Столетника на кучу «зелененьких» обменять?! Врешь, сука!
— Каких «зелененьких»?..
— Пойдешь по этапу, Гэ! За все ответишь!..
Он вцепился в подлокотники и, глядя на меня полными недоумения глазами, пытался вставлять в мой обвинительный монолог слова оправдания:
— Да что ты мелешь-то?..
— Мол-чать! — Я не желал слушать его лепет. — За все, Квадрат! Вместе со своими корешами-«спецназовцами»!..
— Да какими…
— Ты дурачком-то не прикидывайся! Понял я, зачем вам эта контора понадобилась. Кр-расиво!.. Только на этот раз ты просчитался, Гэ: за твое ненасытное брюхо человеческой жизнью заплачено, и ее вернуть тебе не по карману!
Недоумение в его глазах сменилось страхом.
— Жи-изнью-у?.. — протянул он упавшим голосом и часто, виновато замигал. — Да о какой жизни…
— Закрой дверь! — заорал я, услыхав, что кто-то пытается войти в кабинет. — О какой — тебе на суде объяснят, понял? Я тебя выгораживал, пахал на тебя за ломаные гроши, но теперь — все, крышка! Вся коллегия твоих защитничков тебе не поможет, уж я постараюсь — будь спок!..
Выложившись до предела, я опустился на свое место. Секунд двадцать мы с ненавистью смотрели друг на друга, переводя дух. Наверно, мне нужно было уйти, но, не желая подмастить ожидавшему именно такого шага Немчинскому, я не делал этого.
— Та-ак… — пришел он наконец в себя. — Не знаю, о чем ты тут молол, Столетник, но чикаться с тобой после этого не желаю. Точка!
— Не пугай!
— А я и не пугаю. Хотя испугать тебя — два пальца обпи-сать. Я тебя, скрягу, жлоба, подонка, за карман возьму и наизнанку выверну. Не я, а ты за все заплатишь: и за моральный ущерб, и за страховку, и все, что похитили, сполна возместишь! Теперь не за наш, а за твой счет мы конфликт с клиенткой улаживать будем. Все!
Мне вдруг показалось, что Квадрат изъясняется эзоповым языком.
— Ой, ой, ой! — подбил я его на дополнительную информацию.
— Доойкался!.. Топай и жди повестку.
— Я свое отслужил, нечего меня повестками стращать.
— Это ты в другом месте объяснишь. И почему задание не выполнил, и где две недели пропадал, и прочее, что заинтересует суд в связи с иском гражданки Литвиненко.
От двери меня отделял один шаг, но что-то помешало мне его сделать.
— Какой гражданки Литвиненко? — насторожился я — Хватит спагетти на уши вешать, Гэ!
— Той самой, с пятого места, которую ты сопровождать обязался. — Он раскрыл папку и постучал ногтем по оригиналу подписанного мной задания. — Или это не твоя подпись?.. А может, ты думаешь, что люди наши услуги от нечего делать оплачивают? Тебе две «тонны» на пропой давали, а, Стольник?