Страница 36 из 42
2
Денег они тоже не взяли — своих девать некуда. Бесполезную теперь фотокамеру в виде заколки для галстука, видимо, просто не нашли — она лежала в кармане, завернутая в носовой платок. Осталось ощущение, будто все это было не со мной, будто я спал и видел явление Дяди Вити со свитой во сне. Когда бы не то, что осталось от двух томов дела в тарелке из-под графина и не разбитый телефон, я бы улегся и досмотрел этот детектив до конца.
Я схватил бутылку «Представительской» со стола, отхлебнул пару глотков, выведя себя из оцепенения. Наскоро одевшись, выключил свет и приоткрыл балконную дверь. Без сомнения, в коридоре и холле оставлена слежка.
Третий этаж — это не четвертый, но рисковать ногами не пришлось: от перил соседнего балкона меня отделяли метра полтора, а там можно было дотянуться до пожарной лестницы…
Кавалькада из трех машин промчалась по видимому отрезку улицы, когда я был на высоте человеческого роста от земли. Красный «мерседес» сопровождали «ауди» Шороха и черная «вольво»: Дядя Витя не солгал, приехали они не вчетвером.
Приземлившись рядом с мусорными контейнерами неподалеку от стоянки, я осмотрелся. В темном салоне двухдверного «гольфа» мелькнул огонек сигареты.
— Милиция! Майор Вениаминов! — подбежав к машине, приложил я к запотевшему стеклу раскрытое удостоверение. — Срочно нужна машина!
Наверно, владелец был трижды прав — на его месте так поступил бы и я: приспустив окошко на пару сантиметров, он высунул ствол револьвера. Я успел отскочить прежде, чем раздался выстрел и длинное красно-синее пламя раскололо темноту. Пахнуло газом «си-эс». Высадив ногой окно, я схватил стрелявшего за руку и выдернул из салона. Им оказался мальчишка лет семнадцати на вид, к тому же без штанов. Поскольку я сам недавно был в таком же положении, то проникся к нему сочувствием и смикшировал его приземление на асфальт так, чтобы отключить минут на пять, не больше.
Ключи оказались в замке зажигания. Я рванул со стоянки прежде, чем услышал пронзительный женский визг. Совершенно голая пассажирка не успела выскочить: сзади не было дверей.
— Не ори! — приказал я, вылетев на мостовую.
— Выпустите меня! Стойте! — металась она на сиденье. — Куда вы меня везете?
— Заткнись, я сказал! — сунул я ей в нос экспроприированный газовый револьвер, предназначенный специально для таких целей.
Машины моих «гостей» оторвались на большое расстояние. Оставалось только пожалеть, что шлюха не выбрала клиента из числа владельцев «порше» или «понтиаков». Я продолжал преследование по инерции — не поворачивать же обратно.
— Одевайся, живо! — швырнул я ей платье, вытащив его из-под себя.
— Вы меня отпустите? — зашуршала она колготками.
— С удовольствием! Сейчас остановлю, и можешь отнести своему клиенту штаны.
Кавалькаду я догнал на углу набережной и улицы Ясен-ской: в свете неонового рожка блеснула серебристая «ауди» Шороха. Нас разделял квартал. Заметив сигнал поворота на замыкающей «вольво», я пересек осевую и поехал по параллельному переулку; теперь мы были на равных.
Ехать далеко не пришлось: как я и ожидал, все три машины припарковались у «Наполеона». Шорох и Дядя Витя в сопровождении Жигарина и еще двоих охранников направились в свои владения, двое остались внизу.
Видимо, Дядя Витя заправлял гостиницами и ресторанами города, не случайно я видел его возле «Паруса», а Жигарин собирал налоги с барыг и сутенеров. Шкура! О нем мне не хотелось даже думать.
— Вы меня выпустите? — подала голос девица.
Я глянул на нее в зеркальце. Одетой она выглядела лучше. Худое лицо… широкие зрачки… горячечное дыхание…
— А ну, дай-ка мне твою сумочку, детка! — протянул я руку.
— Нет! Я закричу! — испуганно прижала она сумочку к груди.
— А я тебя пристрелю, паршивка ты этакая, — напомнил я ей о газовой «пукалке». — Только попробуй пикнуть!
Я высыпал содержимое сумочки на сиденье. Пудреница, помада, пятидесятимиллиметровый флакончик духов, презервативы, расшитый бисером тощий кошелек, паспорт на имя Порошиной Аллы Станиславовны, проживающей на Морской, 33, в квартире 192, интереса не представляли. А пара одноразовых шприцев подтвердила мои подозрения относительно ее пристрастий.
— Колешься?
Похоже, она вообще не умела моргать, как Вера Холодная.
— Где наркоту берешь? Говоришь — я отдаю тебе сумку и высаживаю к чертовой матери, нет — едем в милицию, там все расскажешь. Ну?
— Это не мое, честное слово, не мое! — плаксиво ответила шлюха.
— Что не твое?
— Крэк не мой.
То, что крэк — сильнодействующее производное кокаина для внутривенных инъекций, я знал, но в сумочке ничего такого не было: помада… презервативы, духи… Отвинтив золотистый колпачок в виде розового бутона, понюхал… Никакого запаха. Духи без запаха — это что-то новенькое.
— Это крэк? Она кивнула.
— Как же он к тебе в сумочку попал?
— Он дал.
— Кто?
— Ну, этот…
— В качестве оплаты?.. Сколько здесь? — Я поднес флакон к ее глазам.
— За… за двести потянет.
— Чего двести?
— Баксов, чего…
Сама шлюха тянула на двадцать в базарный день.
— Кто он такой?
— Я, что ли, спрашивала?
Из гостиницы вышел Шорох и один телохранитель, сели в «ауди». Я собрал все в сумку — за исключением странного флакона — и бросил ей.
— Выметайся! Я тебя не видел, ты — меня. — Откинув кресло, выпустил ее из машины.
Девица побежала и вскоре скрылась за поворотом.
«Ауди» Шороха рванулась с места, взвизгнув покрышками, но я предпочел подождать Дядю Витю.
В «бардачке» «гольфа» ничего интересного не было, не считая пустой черной коробки с золотым тисненым изображением розы. «ЗОЛОТАЯ РОЗА». Духи. ЗАО «Мак». Градинск».
Если бы пацан влил крэк во флакон из-под духов, розовый запах все равно должен был остаться. Отсутствие же запаха наводило на мысль, что во флаконе духов никогда не было. Значит, крэк фасуют в предназначенную для Духов тару прямо на заводе? Но если это оптовый товар — его производство накроется, как только первый такой флакон попадет в руки милиции. Получается, что фасовка предназначена не для продажи, а для транспортировки. Где могут вскрывать коробки с духами? На таможне? Куда-то отправляют небольшими партиями и там флаконы с духами отделяют от таких же — с крэком, а последние опустошают и ампулируют или кристаллизуют?
Неплохо придумано! Хотя и не ново: случаи провоза нар котиков в тюбиках с зубной пастой, растворенными в вине, водке, не говоря о всевозможных лекарствах…
Постой, постой, Веня!
Если это крэк — лабораторного изготовления, а не пацан влил его в тщательно вымытый флакон…
И в водке «Представительской»!..
И в духах «Золотая роза»…
И в лекарствах фармацевтической фабрики…
Во всей продукции закрытого акционерного общества «Мак» среди бутылок, флаконов и пузырьков с содержимым, соответствующим наименованию товара, транспортируется аналогичная тара с крэком?
Они получают кокаин из Санкт-Петербурга в партиях сырья для филиала фармацевтического производства… в подпольной лаборатории производят крэк… и переправляют морем… через Украину?.. Онуфриев встречался с Терещенко. Он говорил, что инвестор приезжал из Киева для заключения договора о создании совместного предприятия на базе объединения «Мак»… Нужно узнать, какой груз и куда сопровождал начальник караула ЧОП «Зодиак» Миляев шестого августа!
Вся эта механика показалась мне вдруг такой простой, что было непонятно, как о ней не догадался Володя. Я ведь не следователь, а он… Или догадался? Догадался, и за это его…
Стекла «гольфа» запотели. Я поискал глазами тряпку и наткнулся на темный предмет, валявшийся за спинкой пассажирского сиденья, — им оказались брюки юного любителя острых ощущений. Для протирки стекол они не годились, зато в заднем кармане на «молнии» я нашел водительское удостоверение на имя… Ардатова Валерия Васильевича, 1978 года рождения, выданное в июле сего года, а в нем — доверенность на автомобиль «фольксваген-гольф» 1983 года выпуска, принадлежащий Ардатову Василию Семеновичу — брату владельца кафе «Сфинкс» на улице Московской!