Страница 26 из 104
— Ты где? — Тимоти вышел на веранду. — Любуешься? Пошли пить кофе.
— Подожди. — Ричард перешел на шепот. — Видишь того… сейчас заворачивает за клумбу. Я его узнал… Это тот… с фоторобота. Турок!
— Померещилось. Для многих европейцев все турки на одно лицо.
— Если бы! Тихо. Сейчас он побежит обратно. Точно, Григгс, это он.
— Хосе! — позвал Тимоти слугу. Они о чём-то переговорили по-испански. — Хосе говорит, что видит этого сеньора под нашими окнами вот уже несколько дней. Тот каждый день по утрам два часа бегает трусцой. Живет в отеле «Фламбойян». Шикарный отель. Чтобы попасть туда, нужно иметь счет в швейцарском банке. Может, показалось?
Ричард не успокаивался.
— Только бы не вспугнуть!
— Есть у меня один журналист. Эдуарддо Ари Сивера. Проверен на деле. Пошлем к нему с интервью: «Ваши впечатления от Майорки? Довольны ли вы сервисом в отеле? Ваши пожелания?» Как, подойдет?
— Грубо. Просчитает мгновенно и исчезнет.
— Давай тогда попробуем через Хосе. Дадим ему корзину с апельсинами. «Я торговец цитрусовыми. Сеньор такой-то купил у меня фрукты и просил принести в номер». Вот увидишь, сработает.
— Хорошо, только если этот человек будет отказываться, скажет, что не покупал и так далее, пусть Хосе тоже даст «задний ход»: мол, ошибся, видимо, кто-то другой заказывал. Тоже, правда, шито белыми нитками. Но попробуем.
Каммингс так и не притронулся к кофе. Через час вернулся Хосе. Без корзины. Он что-то с жаром рассказывал Григгсу.
— Переводи, Тимоти, быстрее!
— Хосе говорит, что человека зовуг Али Хуссейн. Ливанец. С ним телохранители, охрана. Они забрали апельсины, а бедного Хосе грубо вытолкали из отеля и посоветовали больше никогда не появляться. Сказали: передай своему хозяину, что если он будет совать нос в чужие дела, то они найдут способ рассчитаться. Выходит, кто-то из местных видел Хосе в отеле и сообщил им, кто есть кто. Странная история. — Тимоти подошел к окну. — Я не удивлюсь, если человек из охраны ливанца уже пасется под окнами бунгало.
— Не думал, что ты такой нервный
— Это у меня с детства. Мать моя, как мне потом рассказывали, просто терпеть не могла детей, в том числе и меня. За малейшую провинность она колола мне руки швейной иглой и с наслаждением наблюдала, как я рыдал и дергался от боли.
— Чудовищно!
— Вот почему я очень люблю своих детишек и жену. В этой стране такой крепкий союз тайных фашистских и неофашистских организаций, что они научили меня считаться с угрозами, даже в форме намёка.
— Всё понял, Тимоти. — Ричард встал. — Дело расследую я, мне и идти в отель. Посмотрим поближе, что из себя представляет Али Хуссейн и его свита. Если что случится, значит, судьба. Я вернусь через час. Или не вернусь вовсе.
Ориентируясь по указателям, он быстро вышел к отелю «Фламбойян». В просторном вестибюле всё говорило, нет, просто кричало о роскоши и преуспевании владельцев комплекса. Каммингс направился к стойке администратора. Тот привычным оценивающим взглядом окинул вошедшего с головы до ног и мгновенно потерял интерес: «На клиента не похож».
Ричард побарабанил пальцами по стойке.
— Чем могу быть полезен? — Администратор явно не спешил.
— В каком номере остановился Али Хуссейн?
— Кто-кто?
— Я говорю, Али Хуссейн, ливанец.
— Сеньор, я вас не понимаю. Вы видели на нашей крыше четыре звезды? Это самый фешенебельный отель на Майорке. Попасть сюда просто мечтают президенты, премьеры, короли, кинозвезды, промышленники и прочие респектабельные люди. Какой-то ливанец… «Фламбойян» очень дорожит своей репутацией. Позвольте, я вам покажу наши рекламные проспекты.
Пока администратор говорил, Ричард заметил, как из лифта выскочили трое крепко сбитых мужчин. Двое перекрыли входную дверь, третий, вероятно, главный — «Громила», как его окрестил Ричард, занял столик у бара позади Каммингса. Администратор, видимо, нажал ногой кнопку сигнализации. «Без скандала не обойдется. Черт с вами, не испугался». Он перехватил руку администратора железной хваткой и рывком притянул его к себе.
— Сеньор! Сеньор…
— Я сейчас размозжу твою башку об эту стойку, если не скажешь, где проживает ливанец. Ну, говори, черт возьми!
— Если сеньор такой любопытный… Ой, пустите, больно же!
— Говори!
— Если сеньор такой любопытный… Обратитесь к этому сеньору. — Администратор показал глазами на сидящего у стойки бара.
Ричард повернул голову. «Громила», сидя за столиком, дымил сигарой и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на происходящее вокруг. Двое других застыли у выхода, готовые в любую минуту к действию. Каммингс достал трубку.
— Простите, сэр, — обратился он к «Громиле», — огонька не найдется?
— Документы! На стол! — рявкнул тот, не вынимая сигары изо рта.
Ричард бросил на стол паспорт. Толстые пальцы побежали по страницам.
— Каммингс… Ричард… Неплохо подделал фотографию, но тебе не повезло, парень, я знал настоящего Ричарда Каммингса… Когда-то мы работали вместе…
— Простите, но среди моих коллег никогда не было вышибал.
— Что-о-о? Удостоверение! На стол!
Получив удостоверение и изучив ею, «Громила» уже с интересом посмотрел на Ричарда.
— Так вот ты какой, «Бульдозер»! Докопался всё-таки до нас.
У Ричарда отлегло от сердца. Это люди Роберта Гамбино. Управление безопасности ЦРУ. Свои.
— Какого черта! — взорвался он и, вытянув ногой из-под столика банкетку, опустился на нее.
— Какого черта ты, Каммингс, здесь крутишься и вынюхиваешь? Тебе же сказали, что версия с турком — дело дохлое, — «Громила» затянулся сигарой.
«Кто говорил?» — мысленно встрепенулся Ричард. — Действительно, кто-то советовал. Джеймс Кричлоу. «Это пустой номер, — заметил он тогда в «Аннасте». — Понимаешь, дело дохлое. Можно шею свернуть». И с каких это пор служба безопасности стала переходить дорогу управлению тайных операций?
— Я хотел бы поговорить… с турком.
Глаза «Громилы» от злости сузились:
— Дурак! Нет никакого турка, ливанца и прочей дребедени в природе. Понимаешь? Не понимаешь. Тогда скажу тебе проще. Ты же слон, тебе нужно разжевывать, да ещё в рот вкладывать, тогда усвоишь. Либо ты выйдешь отсюда живым, либо завтра в газетах появятся сообщения о том, что в горах обнаружен труп мистера Каммингса. Ответственность за акцию возьмет на себя террористическая организация ГРАПО. Устраивает? И моли бога, что за тебя просили влиятельные друзья Кричлоу, иначе я бы вообще с тобой не разговаривал так долго. Но выйдешь ты отсюда только при одном условии: если выбросишь из головы всё — кого ты здесь видел, как, зачем и почему. Просто проглотишь язык! Мистер Каммингс ошибся, ему показалось, померещилось. Постарайся в этом убедить и других обитателей бунгало. Да, с этим Хосе и Тимоти Григгсом тоже надо что-то делать. Ладно, позаботимся. И кати ты сегодня к себе в Баварию, но помни: по тебе и по Григгсу теперь в любой момент плачут подвалы Лэнгли и допросы третьей степени. В любой момент!
— За что?
— Да уже за одно то, что ты здесь наследил, поставил под угрозу срыва важную акцию управления тайных операций, такую, какая тебе и не снилась. За то, что посвятил Григгса, Хосе и черт ещё знает кого в эту историю. Так что нам приходится срочно уматывать отсюда. Мой рапорт ляжет на стол начальника с копией Роберту Гамбино. Теперь понял? Так вот: «Мистер Каммингс ошибся»?
— Да, мистер Каммингс ошибся, — эхом ответил Ричард. «В этой стране меня научили считаться с угрозами даже в форме намека», — вспомнил он слова Тимоти.
— Что видел, что делал мистер Каммингс на Майорке?
— Рай. Экзотика. Хотел день-два отдохнуть, да что-то стало пошаливать сердце, пришлось срочно уехать.
— А теперь проваливай, — «Громила» сделал знак сигарой тем двоим у входа.
Каммингс, не поднимая головы, вышел из отеля…