Вглубь Мальстрима

— Мне плевать на этого жалкого негодяя, — сплюнул демонстративно Аргун. — Я использовал его потому, что он мог помочь мне встретиться с тобой! — И он лишь незначительно кивнул головой, но все же признавая силу Кровавого Разорителя. — А ты, повелитель, тот ли ты человек, что может дать мне убежище от моих бесхребетных собратьев?

Черное Сердце рассмеялся.

— А этот-то с характером! — он сделал два больших шага и схватил Белого Шрама за шею своими ужасными когтями. Как только кровь тоненькой струйкой потекла по голодной клешне, Гурон продолжил. — Так ответь мне, десантник, чем же ты заслужил гнев своего Ордена?

Аргун же стоял смирно, будто изваяние, чтобы ненароком любое его случайное движение не стало причиной защелкивания клешни.

— Великий повелитель, — задыхаясь, ответил он, — я убил своего сержанта во время битвы потому, что он отдал приказ к отступлению. Такие трусливые псы, как он, заслуживают смерти!

Гурон стоял неподвижно довольно долго, и было слышно лишь, все более затрудненное дыхание Аргуна, горло которого сдавливалось когтями все сильнее. Затем клешня с треском разжалась, и Кровавый Разоритель отступил назад. Десантник облегченно вздохнул и большими глотками начал хватать воздух.

Сартак тоже расслабился. Худшее было позади. Он знал, как тиран беспощаден к потенциальным рекрутам, и, казалось, Аргун прошел испытание.

Гурон одним шагом покрыл расстояние до Сартака и положил ему свою неповрежденную руку на плечо.

— Рад тебя видеть, брат. Ты знаешь, как мало колдунов под моим началом и мы оплакивали потерю в твоем лице, — Сартак, готовый к уловке, все же не смог почувствовать фальши в словах предводителя. — Добро пожаловать обратно к Красным Корсарам, — его голос вдруг стал громче, — но сначала ты должен кое-что сделать для меня!

— Все, что угодно, повелитель! — воскликнул Сартак, кивая головой.

Черное Сердце убрал руку с его плеча, достал из кобуры свой болт-пистолет и протянул его Астральному Когтю.

— Убей Белого Шрама!

— Но повелитель! — запинаясь сказал Сартак. — Он… он же помог мне сбежать!

— Он помог тебе сбежать, поэтому ты привел его сюда? — и, констатируя факт, Гурон добавил. — Он лазутчик Белых Шрамов, несомненно, подосланный, чтобы убить меня! Не задумывайся, казни его!

Тон Кровавого Разорителя не допускал пререканий, конечно, если Сартак хотел жить. Он взял пистолет и медленно направил его на Аргуна. Он не питал симпатии к этому бескомпромиссному Белому Шраму, но и палачом его быть не хотел. Подняв оружие, он приставил его к виску Аргуна. В конце концов, смерть будет быстрой.

— Чего ты ждешь?! — прорычал Гурон. — Убей его!

— Убей Предателя! — кричали Корсары в унисон.

Аргун смотрел на Астрального Когтя и Сартак не видел в его глазах страха.

— Вперед, Корсар, — тихо сказал Аргун, — я всегда знал, что ты в итоге меня убьешь.

Сартак нажал на спусковой крючок дважды. Белый Шрам умер без звука или жалобы, и его падение на металлический пол отсека, эхом отозвалось вокруг. Не в последний раз кровь невинного человека была пролита на эту проклятую землю пред святилищем Гурона.

Черное Сердце улыбнулся, и его безумная радость, была почти такой же, как его ужасный гнев.

— Добро пожаловать домой, Сартак, тебя не было очень долго.

Сартак очень быстро двигался по переплетающимся коридорам корабля Гурона. Прошло уже два дня с момента его возвращения, и теперь можно было перемещаться более свободно. Небольшой флот Кровавого Разорителя курсировал сейчас по Мальстриму в неизвестном направлении. Гурон пообещал добычи и крови в избытке, и среди Красных Корсаров чувствовалось возбуждение. Сартак старался не привлекать внимания, ища Лотара по кораблю. Так как тот был в кругу приближенных Гурона, ему удалось разузнать, куда будет направлено острие атаки. Но друга не было в каюте, не было его и на камбузе, и поэтому, Сартак бродил в случайном направлении, пытаясь отыскать его, пока не стало слишком поздно.

Астральный Коготь вдруг осознал, что забрался глубоко в лабиринт кишок корабля. Стены здесь были забрызганы кровью, а воздух стоял затхлый и зловонный. На пути ему начали попадаться разбросанные кости и черепа. Это была часть судна, принадлежащая последователям Кхорна. Сартак обычно остерегался этих помещений, обходя их стороной. Но ему нужно было, во что бы то не стало найти Лотара, и как раз эти места были одними из тех, где он еще не искал.

Сартак не встречал никого уже в течение часа, и это лишь добавляло ему беспокойства. Что-то происходило, и он чувствовал это. Затем впереди себя он услышал отдаленные возгласы, и сердце его ушло в пятки. Приближаясь, Сартак мог слышать шум и рев толпы, которая скандировала «Кровь для Кровавого бога!» Подойдя к грузовому отсеку, и заглянув в него с тревогой, Коготь остановился. Все кхорнатики Разорителя собрались в багрово-золотистый круг, окружив двух воинов. Даже сквозь пронзительные крики Сартак мог ясно слышать резкое жужжание цепного топора. С холодной уверенностью можно было сказать, что это был не простой бой.

Пробиваясь сквозь обезумевших воинов, Сартак увидел дерущихся, и худшие его опасения подтвердились. Обнаженный по пояс Лотар, вооруженный цепным мечем, стоял в центре круга. Его противником был Крассус, бывший Ультрадесантник, избранный Чемпион Кхорна среди Корсаров. Мрачный и худощавый Лотар был достаточно опытным бойцом, но куда ему было до Крассуса, психопата, с руками, по локоть обагренными в крови, который к тому же выше любого десантника на целую голову. Это не было дуэлью, это было резней.

— Кхорн требует жертвы! — монотонно орали озверевшие берсерки. — Кровь для Кровавого бога!

— Лотар! — с криком Сартак попытался пробиться через кольцо охочих до крови воинов, но с полдюжины рук оттащили его назад. Окровавленный Лотар лишь краем глаза заметил друга, он слишком был занят тем, что ежесекундно парировал и уклонялся от ударов Крассуса. Топор безумного воина, сокрушая меч Лотара, заставлял друга отступать с каждым ударом. Кровь сочилась из множества его ран. Каждый раз, парируя, он становился чуточку медленнее, Крассус напротив, казалось, становился сильнее с каждым обрушенным на противника ударом. Гвалт толпы стал оглушительным, когда Крассус одним движением сначала выбил меч из рук оппонента, а затем погрузил свой топор в грудь Лотара. Под вопли жертвы, лезвия топора жевали и рвали плоть, забрызгивая горячей кровью берсерков, стоявших вокруг.

— Кровь Кровавому богу! — орали они, а затем, подкидывая Чемпиона Кхорна, позабыв об умирающем, скандировали. — Крассус! Крассус!

— Нет! — вскричал Сартак, подбегая к умирающему другу, который лежал на спине. И хотя он был еще жив, грудь его представляла собой сплошное кровавое месиво. Сартак встал на колени перед ним.

— Прости меня, Лотар, — сказал он. — Я не смог найти тебя вовремя.

— Я узнал… — Лотар задыхался, изо рта его шла кровавая пена. — Гурон нападет на Раззию. Император, прости наши грехи, — его изувеченное тело, непрерывно бившееся в конвульсиях, затихло в один миг. Вокруг, воины Кхорна шумно праздновали победу, а затем начали сражаться между собой, опьяненные видом и запахом свежепролитой крови. Пользуясь этим, Сартак быстро отступил в приветливую тьму коридоров.

Сартак, все еще залитый кровью единственного друга, сидел в одиночестве в своих покоях. Лотар и Аргун теперь оба были мертвы, и теперь он будет один до тех пор, пока не покончит с Гуроном. Одно лишь воспоминание о мертвом друге и об утерянной милости Императора, заставляло Сартака биться в бессильной ярости. Кровь в жилах бурлила, призывая к мести, но внутренний голос подсказывал, что нужно подождать. Отпечаток былых дней пиратства — голос в его душе или просто осознание нависшей угрозы подсказывало ему остаться с Черным Сердцем и быть преданным ему. Но эти мысли развеялись, так как слишком долго уже Сартак следовал легкими путями. Ему вспомнились темные дни на Бадабе, когда Гурон настроил Астральных Когтей против Императора, отравив в них веру. Сартак, лояльный, как и подобает десантнику, Магистру своего Ордена, последовал за ним и в ереси. Но однажды, годы насилия и разбоя убили идеалистичного воина. Словно спящий, что неспешно приходит в сознание в момент пробуждения, Сартак открыл глаза, чтобы увидеть порочность и развращение человека, когда-то известного, как Повелитель Бадаба. Это пробуждение произвело на него шокирующее впечатление, и был лишь один путь вернуть милость Императора.