Страница 10 из 48
СЛОН, ТИГР, ЛЯГУШКА И Т. Д
В комнате деда всегда стоял запах соснового бора. Ни обоями, ни штукатуркой не захотел он пачкать янтарного блеска на диво тесанных сосновых бревен.
Со временем потемнели стены, перестали источать смолу. Гроздья прозрачных капель застыли на бревнах и покрылись желтоватым налетом. Но когда солнце нагревало стены, вновь пробуждался горьковатый, ни с чем несравнимый, богатырский запах тайги. А едва ударит первый мороз и в доме затопят все печи, сразу в комнатах запахнет, как в улье: медом, и смолой, и горьковатым березовым дымком.
Комната деда — лучшая в доме. Собственно говоря, в ней в одной и жили Володя с мамой. Володя, как и дед когда-то, любил, лежа в постели, смотреть на звезды через фонарь в потолке и просыпаться от блеска первых лучей солнца.
Несомненно, такой комнаты нет ни у кого на свете, но просидеть в ней две недели, две солнечные летние недели, очень тяжело.
Верно, первые дни его часто навещал Васька Рыжий. Он даже приводил мальчишек с соседних улиц, чтобы и они полюбовались на редкостное Володино лицо. Причем Васька так задавался и так хвастал, словно это он сам придумал такую удивительную болезнь и великодушно подарил ее Володе.
Целыми днями за окном мелькали любопытствующие рожи мальчишек; расплющивая носы о стекла, они восхищенно рассматривали Володино лицо, а Васька таким голосом, как будто он экскурсовод в музее, объяснял:
— Во, видали! Это у него щеки такие сами сделались. Может, думаете, он нарочно надувается?.. Вовка, открой рот!.. Ну, вот, теперь все видели, тут без обмана. Вчера еще шире морда была. Шкурка аж блестела от натяжения, как все равно воздушный шар! Ну, посмотрели? Вовка, отойди от окна, тебе берегчись надо. А эти за свои двадцать копеек готовы без всякой жалости человека насквозь проглядеть.
Вначале Володя не понимал, о каких это копейках идет речь, и только когда опухоль совсем пропала и приток любопытных прекратился, Васька сообщил:
— А ты что думал, я их дарма пускал? Со своих по гривеннику, а которые с других улиц — по двадцать копеек! Вот гляди: четыре рубля двадцать пять копеек. С Петьки Колпакова пятак взял, у него больше не было.
Володя обругал Ваську и сказал, что это даром ему не пройдет, а Васька показал язык и убежал, позвякивая в кармане нечестно добытыми рублями.
И все потеряли к Володе всякий интерес. Все отвернулись от него. Вот что значит дутая слава! Что значит слава без подвига! Она не долго живет. Ее едва хватает на несколько дней.
С горечью отметил Володя, что он забыт, покинут всеми. Даже врач перестал навещать его. И мама ушла на работу, заперев его в четырех стенах. Не на замок, конечно, просто взяла с него честное слово, что он никуда из комнаты не выйдет. А честное слово — это крепче всякого замка! Володя порисовал немного, чтобы не утомляться после болезни. Хотел поиграть, но раздумал. Он просто сел на своего коня, давно еще подаренного ему Ваонычем.
Это был отличный конь, друг, испытанный в боях. Сразу видно: хлебнул он радости и горя со своим отважным хозяином. И, судя по его отчаянному виду, хлебнет еще.
Он стоял, кольцом свивая шею и кося единственным глазом на хозяина. Будь у него уши, он бы тревожно шевелил ими. Он дугой выгнул бы хвост, если бы… В общем, Володе один раз захотелось сделаться Чапаевым, и понадобились усы, а для этого, известно, лучше хвоста ничего не найдешь.
Конь всем своим видом подбивал своего хозяина на головокружительные подвиги, но это ему не удалось. Володя устал. Ему хотелось пожить в тишине.
Вздохнув, он слез с коня и задал ему корма. Когда-то давно конь питался морской травой из матраца. Вспомнив об этом, Володя подвел друга своего боевого младенчества к постели. Дыра в матраце оказалась зашитой, пришлось снова распороть ее.
Конь равнодушно нюхал морскую траву, но Володя знал, что он просто хитрит: стоит отвернуться, конь начнет есть. Тем временем можно построить конюшню. Володя вытащил все кубики и коробки, какие у него нашлись, и начал возводить стену вокруг коня. На некоторых кубиках были напечатаны куски всевозможных диких зверей: вот белый клык и часть хобота. Это от слона. Вот полосатый хвост тигра, а вот его бок, тоже весь в оранжевых и черных полосах. Если не полениться, то можно сложить целого тигра.
Когда зверь был составлен, Володя порычал на него, и вдруг его осенила мысль, что конь, в общем, похож на тигра. Не хватало только черных полос на его боках. И чем больше он думал, тем яснее было желание исправить это явное упущение.
Полосы он нарисовал. Баночки ихтиоловой мази не хватило. Пришлось дорисовывать угольками из печки. Тигр получился коричневый и серый.
Теперь надо было строить не конюшню, а клетку. Потом тигр вырвался и убежал в лес. Все цветы в горшках, какие только были в доме, изображали дикий лес.
Тигр, удирая от бесстрашного охотника, поломал любимую мамину гортензию, при этом он страшно ревел на весь дом.
Решительная схватка произошла в горах среди вечных снегов. Володя так ловко свалил разъяренного зверя и так прижал его, что на сугробах отпечатались рыжие ихтиоловые полосы. В горячке он даже не заметил, что горой оказалась мамина постель, а сугробами — подушки. Все это обнаружилось позже, когда мама пришла с работы.
Это было потом. А сейчас отчаянный охотник, загнав тигра в клетку и накормив его лепестками сломанной гортензии, устал и захотел отдохнуть.
Он забрался на мамину постель и спокойно уснул.
Прошел еще один день. Володе разрешили выходить на крыльцо. Когда мама пришла с работы, он встретил ее радостным криком:
— Мамочка пришла, моя дорогая!
Мама быстренько поцеловала его в лоб.
— Что-то, сын мой дорогой, ты весь в краске. Ты что, носом рисовал?
В самом деле, к рукам и даже к лицу пристало немного той ярко-рыжей краски, которой он нарисовал сегодня своего недруга Ваську Рыжего за то, что тот…
Но прежде, чем рассказывать маме, за что он отомстил Ваське Рыжему, необходимо ей рассказать про слона, которого он встретил сегодня утром.
Но маме все некогда. Она ставит на плитку обед и сама начинает переодеваться. Потом она умывается и заставляет умываться Володю. Потом они обедают.
Пообедав, мама моет посуду, а Володя вытирает ее суровым полотенцем и рассказывает про слона…
С утра все было так хорошо, что, наверное, со стороны было просто приятно посмотреть на Володю. На нем была клетчатая рубашка, такая чистая, что еще даже не измялись складочки от утюга. В первый раз после болезни мама разрешила ему погулять по двору, но с тем условием, чтобы за калитку ни шагу.
Он ходил по зеленой траве двора от калитки до крыльца и от крыльца до навеса, где лежат дрова. Трава была мелкая и с утра холодноватая, так что ходить по ней босыми ногами было просто приятно.
Белая кошка сидела на краю крыши и делала вид, что она пришла погреться на солнышке и что воробьи ее совершенно не интересуют. Воробьи прыгали вокруг и дразнили кошку, а она только щурила глаза. На носу у кошки было большое зеленое пятно. Сразу видно, что она понюхала краску на палитре. Кошка принадлежала Ваонычу.
Елена Карповна вышла на крыльцо. На ней, несмотря на жаркую погоду, темное платье, а голова повязана желтым в мелкую крапинку платком. Она погрозила Володе и спросила:
— Какую каверзу опять задумал?
Володя ничего ей не ответил, и она ушла, так стукнув калиткой, что воробьи дружно рассыпались в разные стороны.
Вдруг на улице послышался необыкновенный шум, крики ребятишек и возбужденные голоса взрослых.
Володя не выдержал и, приоткрыв калитку, выглянул на улицу. Выглянул и замер от восторга.
По улице шел слон!
Самый настоящий, живой-разживой слон!
Шел, не торопясь переставляя свои толстенные, как диванные валики, ноги и отмахиваясь от мух мягкими, похожими на лопухи ушами.
Прохожие сначала ахали от неожиданности, но потом успокаивались и сообщали друг другу: