Страница 219 из 227
2
И они начали разрабатывать подробнейший план. Иметь дело с психлосами, да и просто находиться рядом с ними всегда было рискованно. Одного движения их милых лапок с «роскошными» коготками хватило бы, чтоб разодрать в клочья лицо тому, кто им не приглянется. Поэтому доктор и начал с Чирк, выбрав наименее опасную пациентку. Работяга, на котором он ставил опыты раньше, оказался очень неспокойным: когда ему делали анестезию, он рванулся, не оставляя никаких сомнений в своих намерениях расправиться со всей медицинской братией, и только ремни удержали его. Да, оперировать психлосов, уверенных, что их положили на стол с единственной целью — убить, — не самое безопасное занятие. Как и многие практикующие врачи, молоденький доктор тоже изучал элементарную стоматологию. Он осмотрел парочку черепов, изучая клыки и коренные зубы, и обнаружил на них почерневший от времени налет от керб-пасты, а еще и очевидный кариес. Джонни принес серебро и ртуть, чтобы доктор мог сделать амальгамные пломбы. Еще смастерил дыхательную маску с пробками, блокирующими доступ воздуха в рот, чтобы заставить психлосов дышать только носом. Еще нашел маленькие сверлышки. План был таков. Всем психлосам будет объявлено, что «согласно только что полученному предписанию», они обязаны вылечить и отшлифовать свои зубы. Операция болезненная, поэтому будет проводиться под наркозом. Те поначалу засомневались. Компания никогда не заботилась о здоровье своих служащих. Но, как говорят, новая метла… Операция была поставлена на поток. Психлосов привозили в операционную, дав наркоз, удаляли капсулы, потом переносили на другой стол, где молоденький врач демонстрировал свой талант стоматолога. Таким образом, каждый следующий психлос, попадая в операционную, видел, как предыдущему лечат зубы… А на вопрос, для чего на первом столе металлоанализатор, им отвечали: для обнаружения дупла в зубе.
Итак, медики засучив рукава принялись за дело. Конвейер работал как часы. Один за другим психлосы лишались металлических капсул в мозгу, перемещались на стол другого доктора, который штопал им зубы, и на каталке отправлялись обратно — в психлосский район поселка. На двенадцатый день была сделана последняя операция. А тем временем психлосы, которых вылечили первыми, уже вовсю разгуливали. С зубами чудовищ, конечно, повозиться пришлось порядком, но зато их пасти словно засверкали! То и дело можно было наблюдать забавную картинку: проходя мимо любой зеркальной поверхности, психлосы задерживали дыхание, приподнимали маску и разглядывали свои «улыбки». То, что психлосы теперь не были равнодушны к красоте, само по себе прогресс. Вежливости, правда, в них не прибавилось, но они стали более сговорчивыми, а порой даже приятными в общении. Кер не мог перенести такого ущемления прав. Пусть он не знал, что в его мозгу не было ни одной капсулы, но хорошо видел, что клыки его не сверкают, как у остальных. Делать нечего — пришлось отполировать и ему.
Медицинская бригада разогнула свои затекшие спины и начала укладываться.
— Ну вот и все, Джонни, — сказал Мак-Кендрик. — Будьте все здесь осторожны, в их поведении могут еще проскальзывать остаточные явления, сказаться воспитание и образование. Полной гарантии мы дать не можем. Желаю тебе разгадать психлосскую математику. Думаю, ты своего добьешься.
Доктор Мак-Кендрик со своей командой улетел обратно в Абердин.
3
Чирк подбирала для Джонни персональные дела сотрудников Компании, а тот просматривал их одно за другим. Она передала ему пухлую растрепанную папку со следами плесени. Это было досье некоего Сота, помощника директора шахты. Служил он в поселке горняков под Денвером. Прежде Джонни никогда не видел его. Наверняка этот Сот постоянно находился в конторе или был заядлым домоседом. Из его дела Джонни узнал, что Соту сто восемьдесят лет. Значит, ожидать от него резвости в делах и мыслях не приходилось. Но в досье было еще кое-что. Последний раз Сот был на своей родной планете в возрасте пятидесяти лет и с тех пор никогда не навещал Психло. Он курсировал из вселенной во вселенную, работая то там парочку лет, то сям годика четыре. Но на Психло — ни ногой. Это было тем более странно, что почти все грузы проходили через Психло, и Джонни всегда думал, что этот закон распространяется на весь персонал. Фактически обязательное требование использовать планету Психло в качестве станции пересадки было главным уязвимым местом в экспансии психлосов, так как телепортационные платформы не справлялись с огромными объемами грузов, приходящих ежедневно. Поэтому Джонни начал сдваивать платформы: одна — для приема, другая — для передачи. Джонни продолжал изучать досье. После окончания школы горняков Сот стал младшим профессором «рудной теории». Жизнь его протекала вполне заурядно до пятидесяти лет, как вдруг совершенно неожиданно его перевели на какую-то очень далекую планету, на должность помощника директора шахты и в следующие сто тридцать лет жизни Сота беспрестанно перемещали с места на место, но оставляя при этом все в том же неизменном ранге — помощника директора шахты.
Все это было довольно странно. Переворошив кучу бумаг, Джонни, наконец, обнаружил один документ, датированный числом, когда Сот впервые покинул Психло. В этом документе было сказано: «Непригоден для преподавательской работы. Фла, главный исправитель. Клиника Гра, Психло». И этот листок обрек живое существо на пожизненную ссылку?! Других черных меток вроде не наблюдалось. Работу свою Сот всегда выполнял исправно, да и в остальном — только положительные отзывы. Вместо того чтобы направиться прямиком к Соту, Джонни решил сначала испробовать на Мазе. Этот психлос, бесивший Кера, был одним из самых крупных. Маз был здешним инженером-проектировщиком. Памятуя о психлосах-братьях, Джонни на всякий случай прихватил бластер и, перейдя в другую комнату, чтобы обеспечить себе тылы, вызвал Маза. Зубы того сверкали! Маз уселся и сварливо, без предисловий, изрек:
— Я слышал, этот Кер распинался, дескать, я не хочу работать. Мне плевать на контракт, но если вы думаете, что можно поставить какого-то карлика, хоть он и руководит разработками, над инженером-проектировщиком, заблуждаетесь!
— Он просто хочет, чтобы вольфрамовая шахта снова заработала, — заступился Джонни.
— А что толку? На Психло ведь все равно не переправить после ваших подвигов.
Джонни решил: хватит тянуть волынку, пора переходить к делу.
— Если вы научите меня, как рассчитать местоположение следующей жилы, я все улажу.
Маз нахмурился. Джонни приготовился к самому худшему.
— Я не думал, что мне придется обсуждать нашу математику с каким-то чужаком, — сказал Маз мрачно.
Он задумался. Приподнял задний ремень дыхательной маски и поскреб затылок. Пауза затягивалась.
— Где же это было… — наконец заговорил он. — В горняцкой школе? Да, точно в горняцкой школе. Вот потеха! У меня не выходит из памяти, как кто-то держит перед моим носом вихревую спираль… — Он зевнул, призадумался. — Вот так-так! — заорал неожиданно. — Да это же исправитель, который вел нашу группу. Знаете, я не вспоминал о нем тысячу лет. Старый…! Очень любил развлекаться с молоденькими самцами в свободное от посещения секс магазинов время… Так о чем мы говорили?
— Я просил научить меня вашей математике, — напомнил Джонни.
Маз пожал плечами:
— Зачем вам утруждаться? Я сам рассчитаю все гораздо быстрее. А что он собирается делать с рудой?
— Переправлять на другие планеты, — ответил Джонни.
— Это противозаконно. Но какова будет премия? Лично для меня, разумеется.
— Как обычно.
— Теперь послушайте меня. Вы объявляете этому Керу, что он больше не будет командовать мной, удваиваете премию, а я рассчитываю местоположение руды. — Он засмеялся. — Вольфрама там намного больше, чем в моих отчетах Компании. Ну как?
Джонни согласился, и Маз ушел. Испытание завершилось, хотя, прямо скажем, не очень убедительно. Маз на него не напал.