Каратила – второй раунд

– Марик, – Егор толкнул товарища в бок. – Давай выйдем и успокоим Валеху, а то он опять на скандал нарвался.

– Угу.

Друзья вышли из "семерки" и подошли к разговаривающим.

Красный от натуги гаишник зло смотрел на Валеху, который нагло улыбался прямо ему в глаза.

– Ты посмотри на него! Пьяный за рулем, и еще мне что-то говорить совести хватает. Не согласен платить, тогда давай сюда права! – наконец сказал он и тебовательно протянул руку за правами.

– Кто пьяный? Я пьяный? Да я всего бокал шампанского выпил. А насчет бабла ты, мент, загнул, тебе за глаза хватит и половины.

– Раз не хочешь по-хорошему, тогда хватит тут базарить. Я забираю у тебя права.

– У кого ты права заберешь? У меня, что ли? – разозлился Валеха, демонстративно засовывая документы в задний карман брюк. – Отбиралка у тебя еще не выросла. Хер в масле ты от меня получишь, а не права.

– Да что ты тут горлом берешь?! Я твою машину поставлю на штрафную стоянку, а тебя за сопротивление представителю власти на пятнадцать суток в камеру закатаю!

В это время к спорящим подошли с одной стороны еще два милиционера, а с другой – Егор с Мариком

– Командир, не шуми. Давай миром разойдемся, – попытался вмешаться в происходящее Марик. – Сколько с нас?

– Да подожди ты, Марик. Этот щегол засранный обещал меня в камеру закатать! – взрывной, перебравший со спиртным Валеха, совершенно вышел из себя. – Ты, ментенок, сначала сопли утри. Я тебя сейчас сам в багажник закатаю и отвезу на разговор за город на сопку, а там мы уже посмотрим, какой ты смелый.

– Тамик, вызывай подкрепление – сержант повернулся к напарнику.

Тот сразу же поднес к губам рацию.

– Первый, первый, я четвертый. Срочно требуется помощь на улицу Джанаева двадцать два. У нас тут группа крутых бузит. Как понял?

– Понял, высылаю – захрипела в ответ рация.

– Командир, да зачем все это городить? Давай лучше договоримся, – видя, что дело принимает нежелательный оборот, Марик сделал еще одну попытку примирения.

– Давай, вызывай своих мусоров. Хер вам тут обломится! – насмешливо протянул Валеха, демонстративно засовывая руки в карманы.

– Валеха, да успокойся ты. Пойдем в машину. Мы сейчас сами все уладим, – Егор попытался увести товарища в сторону.

– Куда? Документы и ключи от машины сюда давай! – сержант попытался снова взять ситуацию под контроль.

– А ты, щегол, рискни здоровьем и забери, – издевательски захохотал Валеха, которого оттаскивал в сторону Егор.

В это время к месту перепалки подъехал милицейский "уазик", из которого выскочили трое милиционеров во главе со старшим лейтенантом. Все они были в бронежилетах и с автоматами.

– А ну стоять! Повернуться! Руки на капот! – подъехавшие милиционеры попытались сразу же переломить ситуацию.

Но Валеха совершенно взбесился, вырвался из рук удерживающего его Егора и заорал:

– Да хер я вам тут встану на раскорячку. Стреляй, сука, если духа хватит! – и он, от ярости выпучив глаза и упрямо выдвинув челюсть вперед, попер на старшего лейтенанта, который упер ему в грудь короткий автомат Калашникова, вынудив при этом милиционера попятиться назад.

На шум стала собираться толпа. Из машин повыскакивали уже все парни, они наперебой старались успокоить Валеху и милиционеров. Марик что-то толковал сержанту, Егор оттаскивал беснующегося Валеху в сторону, а Беко пытался умиротворить лейтенанта, на которого как бульдозер пер Валеха. Рядом остановилась красная "БМВ", битком забитая молодыми крепкими парнями с бритыми затылками и золотыми цепями на мощных бычьих шеях.

– Валеха, братан, что случилось? – парни из "бумера", оказавшиеся хорошими знакомыми борца, сразу же подключились к разворачивающимся событиям.

– Командир, ну ты подумай о себе, – начал увещевать лейтенанта лысый накачанный здоровяк. – У нас же город маленький, все друг друга знают. Зачем наживать себе врагов из-за пустяков? Он же не убил никого и не ограбил. Просто выпил парень чуток – праздник у него, понимаешь? Так он ведь дальше за рулем не поедет, мы его сами домой отвезем. Давай лучше замнем все это и разойдемся миром.

Милиционеры уже и сами были не рады заварившейся каше. Это в благополучные советские времена они чувствовали себя хозяевами и мгновенно жестко пресекали любую попытку сопротивления. Нынче, в начале девяностых, милицейская форма и табельное оружие не производили никакого впечатления на уверенных в себе крепких парней, разъезжающих на дорогих машинах и тратящих за одно посещение ресторана месячную зарплату среднего милиционера. В небольших городах, где все друг друга знали, к особо рьяному менту как-нибудь вечерком прямо домой, вполне могли приехать потолковать по душам близкие друзья задержанных, открыто демонстрируя уязвимость его позиции.

После задержания таких вот бузотеров собственное начальство непонятно почему зачастую вдруг становилось на сторону "несправедливо обиженных граждан" и объявляло сотрудникам выговоры за превышение служебных полномочий. Сержант-гаишник, уже получивший на лапу от шустрого Марика, потерял былое рвение, всем своим видом показывая, что он ни к кому больше не имеет никаких претензий. Учитывая все это, лейтенант предпочел позволить уговорить себя и за соответствующую мзду, притушившую муки его оскорбленного самолюбия, не стал развивать противостояние, отпустив всех с миром. Конечно, вечер был безнадежно испорчен, но все кроме Валехи были рады, что все обошлось.

Утром Егор, как обычно, выбежал на тренировку. Он легко пробежал несколько кругов по дорожке, опоясывающей большой яблоневый сад, который начинался сразу за железной дорогой, проходящей около его кирпичной пятиэтажки. После пробежки, остановившись на давно облюбованной полянке в лесополосе, он выполнил свой обычный комплекс силовой гимнастики, включающий в себя две сотни отжиманий, двадцать пять подтягиваний на перекладине, двести приседаний и тридцать подъемов прямых ног в висе на турнике. Затем, выполнив комплекс растяжки, он начал отрабатывать боевые связки ударов руками и ногами на воздухе и на врытом в землю деревянном столбе.

Егор старался наносить все удары с максимальной скоростью и силой. Он мгновенно взрывался из состояния полной неподвижности, нанося в полную силу каскад ударов ладонями, локтями и стопами по столбу, отполированному за несколько лет занятий. Каждая связка, состоящая из трех-четырех ударов руками и ногами, была рассчитана на полное подавление противника. Многие десятки тысяч повторов загнали эти действия глубоко в подкорку, и теперь Егор, не задумываясь, выстреливал их на автомате, легко комбинируя различные серии.

Удар ладонью в пах. Противник рефлекторно нагибается, выполняется мгновенный захват за голову и рывок на себя с мощным встречным ударом коленом в лицо. Потом следует рывок за волосы и удар ребром сжатого кулака в основание черепа, дробящий шейные позвонки. При внезапном и четком исполнении эта серия как минимум не оставляла противнику никаких шансов на продолжение боя, а как максимум могла отправить его в мир иной. Егор знал это очень хорошо – однажды ему уже пришлось использовать этот прием в реальной драке. С остервенением выполняя боевую связку, он буквально ощущал виртуального противника, кости которого сокрушал снова и снова.

Сбоку пронзительно запикали электронные часы, показывающие, что полтора часа, отведенные для утренней тренировки, уже истекли. Парень, по пояс голый и весь мокрый от пота, выполнил еще раз последнюю боевую серию, поднял часы и майку, лежавшие на бревнышке рядом, и расслабленной трусцой побежал обратно домой.

Он едва успел принять душ, как услышал со двора знакомый сигнал клаксона. Егор выглянул в окно и увидел вишневую "семерку", которая стояла прямо у него под окнами. Марик, сидевший в машине, увидев друга, высунувшегося в окно, нетерпеливо поморгал ему фарами. Егор чертыхнувшись про себя, быстро оделся и, даже не позавтракав, выскочил из квартиры.