Страница 98 из 192
Они оставили позади небольшую деревушку крошечных домов. В такие временные поселки в свое время, сразу после катастрофы, переселили жителей города Припять. Дальше начиналась пустыня. Правда, под покрывалом свежевыпавшего снега зона отчуждения не казалась чересчур удручающей, и когда Пэт сказала что-то на этот счет, шофер перебросился парой слов с их попутчицей, а затем пояснил:
— Нет, мертвой ее не назовешь. Жизнь здесь все-таки есть. Приехали бы вы весной, этак через пару месяцев, — все в цвету. Луга. Деревья. Кое-где даже сохранились поля и огороды, вот только урожай с них есть нельзя. Слишком много цезия-137. Надеюсь, мне не надо объяснять, что это такое. Покушаешь, а потом, глядишь, у твоих детей две головы вырастут. Если, конечно, сам раньше времени не сыграешь в ящик.
Судя по всему, инженер все-таки немного понимала по-английски, потому что все время исправляла Василия. В течение следующих двадцати минут, пока они ехали к Дальней Радуге, она сыпала фактами и цифрами, которые шофер был вынужден переводить для пассажиров на заднем сиденье. В свою очередь те — особенно Даннерман, выдававший себя за исследователя, — тщательно заносили сказанное ею в блокнот. Когда разговорчивая попутчица наконец вышла из машины, шофер обернулся к Даннерману и Пэт и заговорщически подмигнул:
— Такую не переговоришь! Строчит как из пулемета!
Пока выезжали из города, он больше не проронил ни единого слова. И лишь отъехав на почтительное расстояние, внезапно остановил машину.
— А теперь выходите. Я должен вас обыскать. После этого к нам присоединится один мой знакомый. Он и отведет вас к Розалине Арцыбашевой.
Глава 17
Советы этой троицы уже сидели у Розалины Арцыбашевой в печенках, и ей ничего не оставалось, как запереться от них в уборной. Собственно говоря, по нужде, ни по большой, ни по малой, ей не требовалось, и вообще на опорожнение кишечника у Розалины обычно уходила пара минут. Теперь она с мрачным видом уже около получаса восседала на унитазе. Где еще на крошечной даче можно уединиться, побыть наедине с собой?
Снаружи слышались приглушенные голоса. Наверняка охранники теряют терпение. Им нужно в срочном порядке принимать решения, действовать. Еще несколько секунд, и в дверь робко постучит Мария или Юрий и спросит, все ли в порядке. Никуда не денешься, придется покинуть единственный приют. После чего вновь попасть в их заботливые руки. Вот только от этой заботы ей уже тошно.
Розалина тянула время.
Она мечтала об одном — чтобы ее оставили в покое, чтобы она могла побыть одна. Странно. Еще несколько месяцев назад мысль об одиночестве показалась бы ей чудовищной. Сейчас же это стало пределом ее мечтаний. Розалина встала, размышляя, с каким мрачным удовольствием она играла бы сейчас по факсу в заочные шахматы. Выпрямилась и для пущей убедительности спустила воду — слегка радиоактивную воду Днепра, что протекал лишь в нескольких километрах отсюда. Набрав в рукомойник воды, она посмотрела на себя в зеркало.
Еще несколько лет, и ей стукнет — ну кто бы мог подумать! — ровнехонько сто. Розалина критически осмотрела себя. Да, за последнее время она слегка ссутулилась и стала ниже ростом. Проклятый остеопороз, результат нескольких месяцев заключения у Возлюбленных Руководителей без лекарств и витаминов. Теперь уже ничего не исправить. Стоит только начать терять кальций, как его больше не восстановить. По крайней мере ей удалось остановить потерю. Так что в целом выглядит она лет на семьдесят пять, ну, семьдесят восемь, ни годом больше.
Хотя на самом деле ей уже далеко за девяносто. Другая бы на месте Розалины наверняка сказала, что пожила — и хватит. Зачем все эти попытки продлить существование, не пора ли подвести черту?
Но дети зеков стремятся продлить ей жизнь. Спасти от всего того, что угрожает ей за стенами дачи. Как можно ответить грубостью на эту искреннюю заботу, даже если это ее и тяготит?
Розалина открыла дверь и тотчас нос к носу столкнулась с Марией. Девушка держала наготове полотенца, и не потому, что в них действительно была необходимость, просто ей требовался предлог.
— Все в порядке, — заверила ее Розалина с грубоватой теплотой. — Можешь убедиться, что я не отбросила в сортире коньки. Убери свои дурацкие полотенца и сядь, незачем вокруг меня суетиться.
Дача доктора наук Розалины Арцыбашевой имела только четыре комнаты, но лишь потому, что больше ей и не требовалось. Кстати, дачу эту она унаследовала от отца, но сам дом был новый, хотя и построен на той же земле, на том же холме в пятидесяти двух километрах от Киева, и из него открывался тот же самый милый ее сердцу вид на Днепр. Старый отцовский дом тоже был четырехкомнатный, только построен он был наскоро из грубо обтесанных бревен, материалом для которых служили вековые деревья на вершине холма. Вряд ли то жилище могло похвастаться хотя бы малой толикой комфорта. Старая дача почти не отапливалась, если не считать одной-единственной печки и лабиринта медных труб, которые, по идее, должны были подавать тепло в спальню. Никакого электричества и водопровода не существовало и в помине. Но и эту, с позволения сказать, «дачу» у семьи отняли после того, как деда объявили «врагом народа» и он загремел в сталинские лагеря.
Когда Розалина наконец получила признание в своей области, ей удалось выкупить дачу, причем недорого, а все потому, что весь район попал в зону радиоактивного заражения. Старую постройку Розалина снесла, а на ее месте выстроила теперешнюю. Что уже обошлось ей в копеечку, поскольку строители за работу в зараженной зоне потребовали тройную плату.
В просторной гостиной Тамара и Юрий с угрюмым видом смотрели по телевизору новости. На экране в данную минуту красовалось изображение Чудика и обоих Доков — их переводили из одного места содержания в другое, однако Розалина так и не поняла куда, потому что звук был выключен.
— А где Богдан? — поинтересовалась она.
— Уехал в поисках телефона, который не прослушивается, — сказала Тамара. — Скоро должен вернуться. Он говорит, что сегодня нам надо уехать отсюда, самое позднее — завтра утром. Кстати, с почтой пришла еще одна повестка.
— Ну что ж, — пожала плечами Розалина и махнула рукой в сторону самовара.
Мария взялась готовить ей чай, а Розалина тем временем уселась в удобное раскладное кресло, нагретое до температуры ее тела. Слава Богу, оно не застелено на случай гостей — дело в том, что на даче кровать имелась только у Розалины.
Розалина не стала уточнять, что за повестка. Она и без того все знала. Кто-то науськал деревенского старосту вновь затеять возню вокруг права собственности на дачу. Чистейшей воды крючкотворство. Никто не отрицал, что дача является собственностью Розалины Арцыбашевой. Заморочка в другом — согласно официальным данным, о чем имелась соответствующая запись в книге регистрации актов гражданского состояния, Розалина Арцыбашева числилась умершей. А поскольку покойная не оставила после себя завещания, ее собственность в соответствии с действующим законодательством отчуждалась в пользу государства. И хотя в некотором смысле новая Розалина Арцыбашева являлась правопреемницей умершей, последнее веское слово должен был сказать суд.
Да-да, чистейшей воды крючкотворство. Истинная же причина заключается в другом — кому-то очень хочется вытащить ее из надежного убежища. С какой целью — она могла только догадываться, хотя наверняка за этим кроется что-то малоприятное.
Розалина взяла с подноса кусочек сахара, положила в рот и принялась медленно потягивать сквозь него чай. Тамара тем временем указала на экран.
— Доктор, а страшно оказаться в плену у этих чудищ? Скажите, чего вы боялись больше всего?
Господин Л. Коровий: Давайте посмотрим, что творится на нашей родной Украине. Инфляция подскочила втрое. И причина этому скачку — не что иное, как сомнения насчет того, как скажутся на нашей экономической ситуации хваленые внеземные технологии. И кто, скажите, этот человек, готовый предоставить в наше распоряжение инопланетные чудеса? Не кто иной, как любимая всеми нами доктор наук Розалина Арцыбашева. Но этого не произошло, а все потому, что Америка присвоила себе право распоряжаться тем, что поистине принадлежит всему человечеству!
Такое дальше терпеть нельзя. Долг Генеральной Ассамблеи ООН состоит в том, чтобы начать немедленное расследование вопиющего нарушения международного права с тем, чтобы плодами космических исследований могли пользоваться все без исключения страны, тем более те, что приложили немало усилий во имя осуществления этой цели, как, например, Украина.
Из протокола заседаний
Генеральной Ассамблеи ООН