Страница 103 из 192
Об этом еще стоит подумать. Всю обратную дорогу в Бюро Хильда не отрывала глаз от экрана с новостями. ООН в который раз пытается мутить воду. Съезд полицейских отмечает резкое падение числа террористических актов. Ничего интересного. Но Хильда продолжала читать сообщения информационного канала. А что оставалось? Разговаривать с Марлой Тепп ей не хотелось.
Глава 19
— Ну давай!
Даннерман едва ли не силой вытащил Пэт Эдкок из машины. Взятые на мушку каким-то субъектом в куртке с капюшоном, они молча встали рядом с сугробом. Оружие было Даннерману хорошо знакомо, так что мысль о сопротивлении его даже не посетила.
— Стойте смирно, — шепнул им Василий, — и не вздумайте ее испугать. Девка еще молодая, сдуру может сделать все что угодно.
Девка? Фигура в куртке выпрямилась, и из-под капюшона по плечам рассыпались длинные волосы — действительно женщина, вернее, еще совсем девушка. Ей на помощь появилась другая фигура— коренастая, явно мужская и тоже с ружьем. Мужчина что-то приказал по-украински. Стоявший рядом с Даннерманом Василий тихо простонал, попытался что-то возразить, но все-таки сдался.
— Он говорит, что вы должны немедленно снять верхнюю одежду.
— Здесь? — удивилась Пэт. — Но ведь мы же замерзнем.
— Придется, — проговорил Богдан, его английский почему-то заметно ухудшился, — я должен снять с вас оружие.
Неожиданно в руках у него появился пистолет.
Мерзнуть им не пришлось, хотя, если честно признаться, пока его ощупывали, пока забирали пистолет и радиопередатчик, зубы Даннермана выбивали чечетку. Только после этого им разрешили войти в дом, что одиноко стоял на унылом, обвеваемом всеми ветрами холме.
Внутри оказалось тепло, прямо-таки райский оазис посреди стужи и снега. Их провели в кухню, оборудованную — ну кто бы сказал! — по последнему слову техники, а оттуда в просторную гостиную с огромным окном во всю стену, настенным дисплеем и несколькими тренажерами, установленными прямо посреди дорогой мебели. Дорогой, но весьма старомодной. Что-то подобное наверняка можно было увидеть в домах дореволюционной аристократии. На столе возвышался огромных размеров самовар, а над ним — икона с изображением страстей какого-то мученика. В комнате находились еще один мужчина и одна женщина. Они тотчас заговорили с Богданом и Василием по-украински. И наконец, сама Розалина Арцыбашева. Правда, выглядела она совсем не так, как в тот раз в Нью-Йорке, когда Даннерман впервые увидел ее в одном из кабинетов Астрофизической обсерватории имени его покойного дядюшки. Увидев гостей, Розалина улыбнулась, хлопнув в ладоши, проговорила что-то на родном языке, а затем распростерла им навстречу руки.
— Вот уж не ожидала! — воскликнула она, целуя Пэт, и, поколебавшись секунду, чмокнула и самого Даннермана. — Признайтесь, что этот дом не идет ни в какое сравнение с нашей тюрьмой на той ужасной планете. Одну минутку…
Пэт открыла было рот, чтобы возразить, но Розалина перебила ее:
— Прежде чем начнем наши разговоры, надо соблюсти один обычай. Вы уж простите меня, но когда я дома, здесь все делается на украинский лад.
С этими словами Розалина расцвела радостной улыбкой и посмотрела на женщину. Та мгновенно бросилась в кухню и вернулась с подносом. А на нем…
— Хлеб-соль, — торжественно произнесла Розалина. — Так у нас исстари встречают дорогих друзей. А кому, как не нам, быть добрыми друзьями после всего того, что довелось пережить. Отведайте хотя бы кусочек. А потом и поговорить можно.
— Нет, — неожиданно произнесла Пэт. Розалина застыла с подносом в руках.
— Что значит — нет?
— Мы не те, Розалина, с кем вы вместе были в плену. Мы те, что вернулись на Землю. И Дэн до сих пор работает на Бюро.
— Понимаю, — спокойно согласилась Розалина. — И догадывалась.
Она поставила перед ними поднос и села.
— Вы уж извините меня, но я стара и порядком устала.
— Как вы не понимаете? — снова завелась Пэт. — Мы здесь вовсе не потому, что мы ваши друзья. Просто вот этому человеку рядом со мной приказали, чтобы…
Но Розалина жестом оборвала ее.
— Пэт, дорогая моя, вы думаете, мне неизвестно, что ему приказали? Я даже знаю, от кого исходил приказ — от одной большой шишки в вашем Национальном бюро расследований, некоей бригадира Морриси. Прямиком из штаб-квартиры в Арлингтоне, штат Виргиния. Эта ваша бригадир Морриси ужасно боится, как бы я не разболтала то, что Соединенные Штаты хотели бы скрыть от всего мира. Вот она и приказала нашему Даннерману приехать сюда и в случае чего меня прикончить. — Розалина вздохнула и покачала головой. — Я и сама собиралась вас о том же просить. А пока, ради Бога, сядьте и отведайте хлеб и соль.
Космические тюрьмы?
Как стало известно из источника, близкого к сенатору от штата Иллинойс Эрику Винчаку, Национальное бюро расследований определило назначение нескольких образцов инопланетной техники, которые намерено приспособить для использования в собственных нуждах. Например, основанная на принципе электромагнитного поля камера для содержания пленников — она полностью исключает побег последних, обеспечивая при этом свободный доступ в нее охранникам и обслуживающему персоналу. Другой образец инопланетной техники чем-то напоминает имплантаты, извлеченные недавно у тех, кто вернулся с орбитальной станции, которые позволяют проникнуть в глубины сознания индивида — нечто вроде средства манипулирования его поведением. Легко представить, какая незавидная судьба ждет гражданские наши права и свободы.
«Вашингтон таймс-пост»
Пэт Эдкок осталось только подчиниться. Правда, сделала она это не сразу. Несколько мгновений ей казалось, что вот-вот что-нибудь произойдет, что-то из ряда вон выходящее. Не может не произойти. Может, Розалину покинет самообладание и она разразится истерикой, может, на них накинутся дети зеков. И уж меньше всего Пэт ожидала, что присутствующие осведомлены о миссии Даннермана лучше, чем она сама.
— Ешьте, — потребовала Розалина, и Пэт принялась послушно жевать хлеб.
Толстые темные куски были отрезаны от круглой буханки. Соль — тоже не такая, какой она привыкла дома, в Америке, посыпать жареную картошку, а крупные сероватые кристаллы. Сначала Пэт решила, что, может быть, в хлеб и соль что-то подмешано, какой-нибудь наркотик или снотворное — помнится, в колледже ее предупреждали о таких фокусах, подстерегающих глупых девиц на свиданиях с малознакомыми мужчинами. Кто знает, может, один глоток — и станешь податливой игрушкой в руках этих юных украинских националистов. А вот Даннерман, судя по его виду, не испытывал никаких страхов. Он старательно жевал свой кусок хлеба, и Пэт не в силах была догадаться, что у него на уме. Охранники тоже не выказывали никаких эмоций, за исключением разве что легкого раздражения затянувшимся ритуалом. Наконец Розалина вздохнула.
— Ну вот, после того, как все мы имели возможность немного прийти в себя, Дэн, будь добр, объясни, каким ветром тебя сюда занесло.
Даннерман проглотил последний кусок хлеба.
— Хорошо. Но сначала я тоже тебя кое о чем попрошу. Пусть твои бравые ребята опустят оружие, а еще лучше — отдадут его тебе. Ты ведь знаешь, как им пользоваться?
— С какой это стати? — подозрительно поинтересовался Василий. Даннерман пожал плечами. Розалина посмотрела на него, а затем сказала:
— Делайте как вам велят. Сдайте мне ваше оружие и сложите его аккуратно на стол передо мной.
Было заметно, что Василию идея пришлась не по нутру, но он был вынужден подчиниться. Пэт, пытаясь понять, для чего понадобился Даннерману этот спектакль, предупредила:
— Осторожно, у него с собой, «жучок-бомбардир». Даннерман изумленно посмотрел в ее сторону, затем медленно расстегнул пояс брюк и извлек оттуда крошечный чехол.
— Хорошо. Возьми и это, Розалина. После этого мы все отойдем назад, чтобы в случае чего тебе было удобней стрелять.