Страница 17 из 18
Маша. Не буду я здесь сидеть одна, хоть зарежьте! Люди песни играли, гармонисты заливались… А постойте-ка! А если? А ну-ка, бежим в самом деле. (Ушла.)
Явились Кременской, Кисетов, Аграфена Матвеевна, Лагута.
Кременской (продолжает). Нет, нет, вы не извиняйтесь. Это хорошо, что вы меня повстречали. Очень хорошо!.. Ну, ладно. Значит, вы делегация от массы? Говорите, слухи разнеслись? Паника? Понятно. Будем говорить, что надо сделать самое главное. Слушаю.
Лагута (Кисетову). Говори прямо, ну? Что же ты? Шел — руками мотал. А то я скажу.
Кисетов. Говори ты. Я добавлю.
Лагута (приготовившись). Вот ведь… Скажите вы, Аграфена Матвеевна, — дело ведь резкое.
Аграфена Матвеевна. Сразу скажу. Воры — раз, воры — два, воры — три. Требуем новых на смену.
Лагута. Сказала! Кого «новых»? Опять воров?
Аграфена Матвеевна. Я не могу говорить правильно. Я вся дрожу.
Кременской. Давайте спокойно и точно. Маша! Где же она? Ушла?.. Ну, хорошо. Речь идет о новом правлении, как я понимаю?
Лагута. Вот верно.
Кременской. И, пользуясь моим присутствием, колхоз хочет организовать немедля свое руководство?
Кисетов. Точно так.
Кременской. Перейдем к делу. О каких людях думаете? Кого метите? Называйте имена. Я людей плохо знаю.
Аграфена Матвеевна. Нашу бригадиршу, опять. Стоим!
Кременской. Запишем: первый кандидат Маша. Еще?
Лагута. Да ведь есть люди… торговаться неохота.
Кременской. Торговаться сейчас не время. (Кисетову.) Чей? Фамилия?.. Узнаю — Кисетов. Или ошибаюсь?
Кисетов. Звали так. А к чему вопрос?
Кременской. Тебя, Кисетов, выставим на место Тимофеича. (Лагуте.) Как старики думают?
Лагута. Сходятся.
Кременской. У меня — тоже.
Кисетов. Ты людей плохо знаешь! С бала на меня прицелился. Добрался-таки. Вмазал.
Кременской. Запишем.
Кисетов. Надеваю хомут. Ладно. Дай хоть руку на привет.
Кременской. На! И держись всегда… Кто же еще?
Аграфена Матвеевна (опасливо). Я пойду к народу. Что я тут с моим умом?
Кременской (знаками указывая на Аграфену Матвеевну). Ее стоит?
Кисетов отрицательно покачал головой.
Лагута. Чересчур огненная. Нельзя.
Аграфена Матвеевна (Лагуте). Прошло?
Лагута. Прошло. Иди спокойно.
Аграфена Матвеевна. Спасибо, товарищи, великое вам спасибо! Ведь у меня семь душ, семь галчат, и, может, я для них за колхоз на ножи иду. Благодарствую! (Уходит.)
Кременской. Дайте сигнал с базы на экстренный сход.
Аграфена Матвеевна. Слушаю. (Ушла.)
Кременской. Дудкина советую в правление.
Лагута. Пошел!
Кременской. И одного старика. Старика непременно. Есть у меня здесь один любимец, мудрец, полевой агроном и садовод…
Лагута. Будя!
Кременской. Пошел!
Лагута. Будя!
Кременской. Нет, пошел!
Лагута. Помилуйте!
Кременской. Записали? Красивый список. Колхоз поздравить можно.
Тогда Лагута вынул из мешка горсть земли, поднял ее, как дар, на ладони.
Лагута. Гляди! Не земля, а девка полная, паровая, духовая, удобренная с серебром, сама просит: давайте, я вам рожу пышное счастье…
Вдали сигнал.
Кременской. Верно — удобренная, пышная. Пойдем на сбор.
Уходят. Осторожно выходит Маша, за ней двое гармонистов — братья Венцовы, скрипач без скрипки, малец с трензелем и парень с бубном.
Маша. Ушли… Тихо говорите.
Скрипач. Ваше счастье, что наша старшая корова родила теленочка, а то бы вы меня не нашли. Какой теленочек… це-це! Ах, Марья Никаноровна, разве я музыкант? Я зоотехник. Специалист из жизни животных.
Маша. Не кобеньтесь, товарищ зоотехник… Братья Венцовы, поймите, что я серьезно вас прошу, глубоко прошу вас… Такой случай большой! Бросьте пока зевать, все равно спать не придется.
Первый брат. Брат, подай ноту.
Второй брат покорно исполняет.
Маша. Ну, где же ваша скрипка, товарищ зоотехник? Скрипач. За скрипкой побежал мой ученик, будьте спокойны за скрипку… Ах, Маша, у вас еврейская голова, вы смотрите на вещи хитро.
Парень. Мы бы пошли по своим местам.
Маша. Вы будете играть от имени бюро. Если не понимаете, что делается, то молчите. Только бы все вышло к месту.
Явился посланец со скрипкой.
Скрипач. Вот и Страдивариус, товарищ Маша. (Посланцу.) Спасибо. Но где же ноты?
Маша. Какие тут ноты! Играйте прямо. Скорее!
Скрипач. Экстренная гастроль? Хорошо. (Посланцу.) Идите смотреть за бычком. Укройте его одеялом. Я сам приду утром… Итак, маэстро, что же мы будем играть?
Маша. Это…
Первый брат. Брат, подай ноту.
Второй брат также исполняет.
Маша. Вальс.
Скрипач. Какой? Я серьезно спрашиваю.
Маша. Не помню его фамилию. Скорее!.. Вальс композитора… вот.
Скрипач. Это уже несерьезно. Скажите, что вам подходит?
Маша. Страус.
Скрипач. Повторите!
Маша. Не смейтесь же вы, не смейтесь!.. Вальс… на балу играли… называется Страус.
Скрипач. Поставьте сначалу букву «Ш», и все будет в порядке. Я не смеюсь, это моя природа. Я вас понимаю, но скажите, что же мы будет играть?
Маша. Вот же… Штраус.
Скрипач. Иоганн Штраус написал два миллиона вальсов.
Маша. Пускай, а мне надо один… На балу играли, всем понравилось… Потом дома пели.
Первый брат. А ты нам на голос… мелодию.
Скрипач. Вы мотив помните?
Маша. Как же!.. Сейчас… (Запела.) Ля-ля-ля-ля…
Первый брат. Брат, подай ноту.
Второй брат дает, и все они подыгрывают под пение, которое не имеет мотива.
Скрипач. Нет, это похоронное бюро.
Маша. Я ж его с Кременским танцевала. Он же всем понравился. Мужики — и то говорили… Такой длинный сначала… (Поет.) Тра-ля… Потом тонковатое идет… (Поет.) Ти-и-и… Потом как ахнет — бум! И пошло и полилось без остановки. (И сама она пошла под воображаемые звуки и по ассоциации тихо запела памятный вальс.)
Скрипач. Продолжайте, умоляю вас!
Первый брат (шепотом). Брат, подай ноту.
И весь этот оркестр заиграл вальс.
Маша (жестикулирует). Тише.
Скрипач. Пиано.
Маша. Еще тише.
Скрипач. Пиано… пиано… пианиссимо…
Очень тихо, почти на шелесте, звучит музыка.
Маша (в стороне слушает). «Мы не застрелимся с тобой, Маша»… (Вдруг быстро.) Ребята, дорогие, спрячьтесь пока! И если у нас ничего не получится, то промолчим, а если… Скорей отойдите!
Оркестр прячется. Идет Кременской.