Страница 255 из 282
Посылаю Тебе немного съедобного, — много сразу не позволяют. Много хочу моему улану Яковлеву передать через О. Иоанна — благослови его Господь за все. Когда все это кончится? Когда Богу угодно. Потерпи, родная страна, и получишь венец славы. Награда за все страданья. Бывает, чувствую близость Бога, непонятная тишина, и свет сияет в душе. Солнышко светит и греет, и обещает весну. Вот и весна придет и порадует, и высушит слезы и кровь, пролитые струями над бедной родиной. Боже, как я свою родину люблю со всеми ее недостатками! Ближе и дороже она мне, чем многое, и ежедневно славлю Творца, что нас оставил здесь и не отослал дальше[1263]. Верь народу, душка, он силен и молод, как воск в руках. Плохие руки схватили, — и тьма и анархия царствует; но грядет Царь Славы и спасет, подкрепит, умудрит сокрушенный, обманутый народ.
Вот и Великий пост! Очищаемся, умолим себе и всем прощение грехов, и да даст Он нам пропеть на всю святую Русь “Христос Воскресе!”. Да готовим наши сердца Его принимать, откроем двери наших душ; да поселится в нас дух бодрости, смиренномудрия, терпения и любви и целомудрия; отгонит мысли, посланные нам для искушенья и смущенья. Станем на стражу. Поднимем сердца, дадим духу свободу и легкость дойти до неба, примем луч света и любви для ношенья в наших грешных душах. Отбросим старого Адама, облечемся в ризу света, стряхнем мирскую пыль и приготовимся к встрече Небесного Жениха. Он вечно страдает за нас и с нами и через нас; как Он и нам подает руку помощи, то и мы поделим с Ним, перенося без ропота все страданья, Богом нам ниспосланные. Зачем нам не страдать, раз Он, невинный, безгрешный вольно страдал? Искупаем мы все наши столетние грехи, отмываем в крови все пятна, загрязнившие наши души. О, дитя мое родное, не умею я писать, мысли и слова скорее пера бегут. Прости все ошибки и вникни в мою душу. Хочу дать Тебе эту внутреннюю радость и тишину, которой Бог наполняет мне душу, разве это не чудо! Не ясна ли в этом близость Бога. Ведь горе бесконечное, все, что люблю страдает, счета нет всей грязи и страданьям, а Господь не допускает унынья: Он охраняет от отчаянья, дает силу, уверенность в светлое будущее еще на этом свете.
Любимая душа, мученица моя маленькая! Да согреет Отец Небесный Твою скорбную душу, да осветит Тебя небесным светом, покрывая все Твои раны любовью и радостью. Не страдай, дружок! Попрошу за Тебя молиться у раки преподобного, чтобы подкрепить Твое сердце.
Когда письмо получаешь, скажи, какие номера получаешь. Кажется, Ты все получила. Привет Эристову, и спасибо его матери за письмо. “Father” посылает “very best love”[1264]. Ношу кофту по ночам, хорошо греет. Одну неделю сидели вечером одни, вышивали, и Он нам читал о Св. Николае Чудотворце. Помнишь, мы вместе читали его жизнь? “Father” читает для себя теперь весь Ветхий Завет. Исповедовались у другого батюшки, тот, который теперь всегда служит; была общая молитва с нашими людьми. Довольно болтала, пора вставать. Благословляю и нежно целую. Всем привет.
М.
Привет Нини, докторам, о. Досифею, о. Иоанну.
Царица Анне Вырубовой 20 марта 1918 г. Тобольск.
Милая моя,
Год, что с Тобой и Лили простились. Много все пережили, но Господь Своей милостью не оставит Своих овец погибнуть. Он пришел в мир, чтобы Своих в одно стадо собрать, и Сам Всевышний охраняет их. Душевную связь между ними никто не отнимет, и свои своих всегда узнают. Господь их направит, куда им нужно идти. Промысел Божий недостижим человеческому уму. Да осенит нас Премудрость, да войдет и воцарится в душах наших, и да научимся через нее понимать, хотя говорим на разных языках, но одним Духом. Дух свободен. Господь ему хозяин; душа так полна, так живо трепещет от близости Бога, Который невидимо окружает Своим Присутствием. Как будто все святые угодники Божии особенно близки и незримо готовят душу к встрече Спасителя мира. Жених грядет, приготовимся Его встречать; отбросим грязные одежды и мирскую пыль, очистим тело и душу. Подальше от суеты, — все суета в мире. Откроем двери души для принятия Жениха. Попросим помощи у Св. Угодников, не в силах мы одни вымыть наши одежды. Поторопимся Ему на встречу! Он за нас, грешных, страдает, принесем Ему нашу любовь, веру, надежду, души наши. Упадем ниц перед Его пречистым образом, поклонимся Ему и попросим за нас и за весь мир прощенья, за тех, кто забывает молиться, и за всех. Да услышит и помилует. И да согреем мы Его нашей любовью и доверием. Облекшись в белые ризы, побежим Ему навстречу, радостно откроем наши души. Грядет Он, Царь славы, покланяемся Его кресту, и понесем с Ним тяжесть креста. Не чувствуешь ли Его помощь, поддержки несения Твоего креста. Невидимо Его рука поддерживает Твой крест, на все у Него силы хватит: наши кресты только тень Его креста. Он воскреснет скоро, скоро и соберет Своих вокруг Себя, и спасет родину, ярким солнцем озарит ее. Он щедр и милостив. Как Тебе дать почувствовать, чем озарена моя душа? Непонятной, необъяснимой радостью, — объяснить нельзя, только хвалю, благодарю и молюсь. Душа моя и дух Богу принадлежат. Я чувствую ту радость, которую Ты иногда испытывала после причастия или у св. икон. Как Тебя, Боже, благодарить? Я недостойна такой милости. О Боже, помоги мне не потерять, что Ты даешь! Душа ликует, чувствует приближение Жениха: грядет Он, скоро будем Его славить и петь Христос Воскресе!
Я не “exaltee”[1265], дитя мое; солнце озарило мою душу, и хочу с Тобой поделиться, не могу молчать! Торжествует Господь, умудряет сердца: увидят все языцы “яко с нами Бог”. Слышишь ли мой голос? Расстояния ничего не значат — дух свободен и летит к Тебе, и вместе полетим к Богу, преклонимся перед Его Престолом...
Я спокойна, это все в душе происходит. Я раз нехороший сон видела: ктото старался отнять у меня радость и спокойствие, но я молилась, вспоминая, что надо беречь то, что дано. Знаю, что это дар Господень, чтобы мне все перенести, и Он спокоен, и это чудо. У раки Святого молилась за Тебя, — не грусти, дитя мое! Господь поможет, и Твой отец теперь там за Тебя молится. Бориса[1266] взяли: это беда, но не расстреляли, — он знал, что будет так[1267]... Большевики у нас в городе[1268] — ничего, не беспокойся. Господь везде, и чудо сотворит. Не бойся за нас. Зина мне послала свою книжку “Великое в малом” Нилуса, и я с интересом читаю ее, и с Татьяной читаю Твою книгу о Спасителе. Сижу часто на балконе, вижу, как они на дворе работают (очень все загорели). И наши свиньи гуляют там... Как Тебя за деньги благодарить? Несказанно тронута. Берегу, чтобы Тебе вернуть потом; пока нет нужды. Знаешь, Гермоген здесь епископом. Надеюсь, посылка дойдет до Тебя. Что немцы в Петрограде, или нет? У Марии П. ребенок должен был быть летом[1269]. Готовимся петь 24 и 25 дома. Пора кончать. Нежно обнимаю, целую Маму. Помоги Тебе Бог и Святая Богородица во всем.
Твоя
Царица А.В. Сыробоярскому 30 марта 1918 г. Тобольск.[1270]
Много страшного творится кругом, описывать неудобно. Между прочим, из Москвы приказ: из Корниловского дома всю свиту перевести в Губернаторский дом... никого не впускать[1271]. Оттого, может быть, иным способом больше нельзя будет писать. На внутреннем подъезде они спешат комнату делать (перегородка в досках). Говорят, что, может, всех перевезут на гору — лучше охранять можно[1272]... Как на Страстной будет?! Пора кончать. Дух бодр, хотя много волнений кругом и предположений, но душа не тронута. Горячий привет от всех. Благослови и сохрани Вас Господь и Святая Богородица. Благословляю Вас.
1263
Царская чета не хотела покидать Россию, где она была готова жить на любых условиях и больше всего боялась, что ее вышлют из страны.
1264
Самый горячий привет.
1265
Экзальтированная женщина.
1266
Б.Н. Соловьева.
1267
Б.Н. Соловьев был арестован в с. Покровском в доме Григория Распутина, на дочери которого он был женат. Его увезли в Тюмень, но вскоре освободили.
1268
Первый отряд большевиков прибыл в Тобольск из Омска 26 марта.
1269
У великой княгини Марии Павловны (младшей)
, бывшей замужем за князем С.М. Путятиным.
1270
В этот день серьезно заболел Алексей. Катаясь по ступенькам лестницы в деревянной лодке, он ушибся, что вызвало кровоизлияние в паху. Из-за гемофилии, которой он страдал, это стало серьезной угрозой его жизни. Алексею так и не было суждено выздороветь вплоть до дня убийства.
1271
Полковник Кобылинский получил приказ ужесточить режим содержания царской семьи. Генерал Татищев, князь Долгоруков, графиня Гендрикова, госпожа Шнейдер были переведены в дом, где помещалась царская семья, на положение арестованных.
1272
На горе размещался тюремный замок.