Страница 67 из 71
С точки зрения нашего исследования самым важным представляется тот факт, что во всех зданиях Соньера в Ренн-ле-Шато наибольшее внимание уделено Марии Магдалине. Конечно, деревенская церковь была освящена в память Марии Магдалины задолго до того, как он родился, но даже это не было простым совпадением, поскольку она была часовней местного правящего семейства Марии де Негр. Учитывая их тесную связь с Исправленным Шотландским Обрядом, такое посвящение выглядит не случайным. Соньер также назвал в ее честь башню-библиотеку, а свой дом — как деревню, в которой она жила согласно Новому Завету вместе со своим братом Лазарем и сестрой Марфой. Из всего убранства церкви он собственноручно раскрасил только барельеф с изображением Марии Магдалины перед алтарем.
Мы установили, что у него была также маленькая бронзовая статуя Магдалины, которую он поместил у грота рядом с церковью. Она была высотой всего один метр и весила около восьмидесяти пяти килограммов и представляла собой точную копию барельефа, но в зеркальном отображении. Статуя давно исчезла, но Андре Галуа, бывший журналист из Лиму, имеет ее фотографии[432].
Фраза «Terribilis est locus iste» начертана над входом в церковь. Как подсказал нам Кейт Принс, эти слова взяты из Книги Бытия 28:17, их произнес святой Иаков, которому в тонком сне привиделась лестница, по которой поднимаются и спускаются ангелы. Пробудившись, он произнес эти слова. Затем он нарек это место Вефиль, что значит Дом Бога. В Ветхом Завете Вефиль стал центром, соперничающим с Иерусалимом, — в результате чего это название стало синонимом альтернативы или соперника «официальному» религиозному центру. На французском языке это выражено еще более отчетливо: в одном из французских словарей слово «Вефиль» определено как «храм секты диссидентов»[433]. Может быть, именно это и пытался сказать Соньер? В «Секретных досье» говорится, что Соньер в последние годы планировал основать «новую религию» и собирался провести соответствующую кампанию в этой местности. Последние сооружения в domaine — высокая башня и пруд для крещения — были частью этого плана[434].
Мы решили сосредоточиться на том, что Соньер нашел по прибытии в Ренн-ле-Шато и что вдохновило его на поиски. Забыв на время о сенсационных пергаментах, мы были поражены очевидными противоречиями в его поведении. Многие считают, что он пытался оставить ключи к пониманию тайны в убранстве своей церкви, но вместе с тем известно, что он тщательно уничтожал определенные вещи, которые нашел в ней, особенно надписи на двух надгробных плитах могилы Мари де Негр. Он также переместил их с могилы, что свидетельствует о попытке скрыть ее местонахождение.
Эти камни — изголовок и горизонтальная плита — были поставлены на могилу Мари де Негр аббатом Антуаном Бигу приблизительно за сто лет до прибытия Соньера. Но уже тогда в этом была некая странность: Бигу установил камни в 1791 году — через десять лет после того, как женщина была положена в могилу — приблизительно в то же самое время, когда он положил в церкви лицом вниз «рыцарский камень». (Подъем этого камня, видимо, был очень важной операцией в поисках Соньера.) Но есть и другой показатель того, что Соньер шел по следам Бигу: Бигу перед Ренн-ле-Шато был приходским священником в маленькой горной деревушке Ле Кла, расположенной приблизительно в двадцати километрах. И Соньер был священником в этой деревне непосредственно перед назначением в Ренн-ле-Шато. Не искал ли Соньер что-то, связанное с Бигу и, следовательно, с семействами д'Хартполь или де Негр?
Бигу занялся переустройством могилы, возможно, из-за событий, которые произошли между смертью Мари и 1791 годом — годом начала террора французской революции. Революционеры были настроены враждебно по отношению к католической церкви, и в этот период были уничтожены или разграблены многие реликвии, иконы и церковная утварь. Вскоре после устройства могилы Бигу бежал через границу в Испанию, где и умер в 1793 году.
В погребении Мари де Негр есть и другая странность. Сеньоров Ренн-ле-Шато членов семейства д'Хартполь обычно хоронили в семейном склепе, который, как говорили, находился под церковью. Почему же в случае Мари от этого обычая отказались? Мы знаем, что склеп существовал, и это указано в регистрационной книге церкви, которая велась с 1694 по 1726 год, а сейчас выставлена в музее. По данным этой книги, вход в склеп находился в церкви. Однако сейчас этот вход потерян, хотя, по всей видимости, Соньер нашел его: может быть, найденные документы подсказали ему, где его искать.
В истории Соньера, записанной братьями Антуаном и Марселем Каптьер и основанной на семейных мемуарах[435], говорится, что священник нашел вход в склеп под Рыцарским камнем и спустился в него. Но затем он снова спрятал вход под новым полом церкви, чтобы о его местонахождении никто не узнал. Антуан Бигу, видимо, занимался тем же самым, поскольку именно он уложил рыцарский камень лицом вниз в 1791 году, скрыв тем самым вход. Почему оба священника, которых разделяет столетие, были столь озабочены тем, чтобы никто не вошел в склеп сеньоров Ренн-ле-Шато?
Ответ прост. Если Соньер вошел в склеп и нашел там гробницу Мари де Негр, то есть там, где ей и надлежало быть, то он немедленно понял, что в этом есть нечто странное: женщина имела две могилы. Но вторая могила, расположенная на кладбище, была устроена Бигу через десять лет после ее смерти. Очевидно, что Мари не была похоронена на кладбище — в таком случае возникает вопрос: кто или что там лежит?
Вполне обоснованно можно предположить, что Бигу из-за общей обстановки революции 1789 года, которая была опасной для него, лично спрятал что-то, замаскировав могилой, перед побегом в Испанию. Но что это могло быть: другое тело, предмет или документы? Возможно, для Бигу было трудно взять это с собой в Испанию, возможно, это было что-то, принадлежащее Ренн-ле-Шато. Мы никогда об этом не узнаем, но, видимо, Соньер знал, поскольку он вскрыл могилу. И он хотел, чтобы послание на двух надгробных камнях исчезло — во всяком случае, на горизонтальной плите, на которой он стер надпись. Не содержало ли это послание ключ к тому, что было спрятано?
Надпись на надгробном камне Мари де Негр содержит множество ошибок, которые не могут быть просто результатом небрежной работы[436]. В словах проставлены не те буквы, буквы пропущены, пробела либо нет, либо поставлен лишний. Из двадцати пяти слов надписи не менее одиннадцати имеют ошибки: некоторые из них безобидные, но одна, в частности, столь нелепа, что могла быть сочтена оскорблением семейного имени. Последние слова следовало бы читать как традиционное REQUIESCAT in РАСЕ — «упокоится в мире», но там написано REQUIES CATIN РАСЕ. Французское слово «catin» на сленге означает «шлюха». Оскорбление усиливает ошибка в написании фамилии мужа: DHAUPOUL вместо d'Hautpoul. смысл это не меняет, но привлекает внимание к слову. А слово «роиlе» (курица) есть еще одно сленговое обозначение проститутки, то есть «bautpoul» может означать «проститутка высокого полета»[437].
Таким образом, имя на надгробном камне резонирует с важными темами этого исследования. Возникает даже искушение поставить вопрос: а не существовала ли Мари де Негр всего лишь как имя, код для чего-то совершенно поразительного. Аналогией может служить Бланшфорт, который несомненно существует, но в то же время означает «чисто белый» — термин алхимический. А Мари де Негр напоминает нам о Черной Мадонне и ее ассоциации с Марией Магдалиной, что усиливает имя hautpoul, означающее проститутку высокого ранга, мудрость блудницы. Снова мы наталкиваемся на явную связь со священной сексуальностью и, возможно — в контексте слухов о «великом сокровище» — с сексуальными аспектами алхимической Великой Работы. Еще более значимой представляется еще одна ошибка: на надгробном камне D'ABLES написано как D'ARLES; если это ссылка на город Арль в Провансе, то следует вспомнить тот факт, что Арль был древним центром культа Исиды. Как бы там ни было, Арль расположен рядом с Сент-Мари-де-ла-Мер.
432
Интервью с Andre Galaup, Re
433
J. E. Mansion, New Standard French and English Dictionary (George G. Harrap & Co., London, 1939).
434
Madeleine Blancasall, Les descendants merovingiens ou l'enigme du Razes wisigoth. (См. chapter 2, прим. 12.)
435
Antoine Captier, Marcel Captier and Michel Marrot, Re
436
Надпись следующая: СЕ GIT NOBLE М/ ARIE DE NEGRE/ DAR-LES DAME/ DHAUPOUL/ DE BLANCHFORT/ AGEE DE SOIX/ ANTE SEPT ANS/ DECEDEE LE/ XVII JANVIER/ MDCOLXXXI/ REQUIES CATIN/ PACE. Этот Бижу несет ответственность за слова на надгробном камне, и то, что ошибки намеренные, подтверждает адмирал Georges Cagger, который установил, что имя Bigou в закодированной форме указано в надписи — см. приложение к Jean Robin, Le royaume du graal.
437
Gay Roberts, Jacques et le Bean Stalk: A Fairy Story, Le Reflet Newsletter in English, no. 3.