Страница 43 из 90
Наконец, для периода конца VIII — нач. X вв. есть многочисленные источники, свидетельствующие об агрессивной политике южных, причерноморских русов по отношению к Византии, что для народа в составе Хазарского каганата — верного союзника греков на протяжении столетий — было невозможно. Есть основания полагать, что русы, которые обитали «вкруг Понта Эвксинского» и ходили походами на Сурож, Амастриду и Царьград, как раз и владели белокаменными крепостями на Дону. Хазарии в ту пору они были враждебны, и линия обороны была построена именно против нее195.
Собственно хазарской крепостью на крайнем северо-западе владений Каганата был Саркел (Белая Вежа), построенный при помощи греков. Название крепости, как и прочие топонимы южнорусских степей с элементом «сар», восходит к аланской традиции — титул «сар», то есть царь, носили аланские правители. (К арийской, индоевропейской традиции — еще со времен Саргона-Шаррукана, Сарбанапала, Салманасара, переиначенного израилитами в Соломона-царя, и т. д. В свою очередь, как мы помним, «сар, сэр, сир, царь, це-сарь» есть лингвистические «перевёртыши» и исходят они из «рес, рек, рец, реке, рас, рос, рус». — Примеч. Ю. Д. Петухова.)
Итак, на Дону со второй половины VIII до сер. X в. существовало напряженное военно-политическое противостояние, причем линии оборонительных сооружений были построены с обеих сторон. Хотя эта ситуация совпадает с данными источников о войнах раннего варяжского государства с Хазарским каганатом, многие исследователи предпочитают все же исключить Салтово-Маяцкую культуру из рамок Киевской Руси и «вписать» ее в Хазарию. Культуры, родственные Салтово-Маяцкой, распространялись не только на Дону, но и на Кубани, вообще в пределах «исконных» областей Хазарского каганата196. Ничего странного в этом нет: потомки скифов — сарматы-аланы — населяли русские степи как по правую, так и по левую сторону от Дона… Признать принадлежность донской Салтово-Маяцкой культуры политической общности «Киевской Руси», значит признать, что ВОЙНЫ КИЕВА С ХАЗАРИЕЙ БЫЛИ ГРАЖДАНСКИМИ ВОЙНАМИ. С той и с другой стороны сражались русские.
Как ни трагично, но это было так… Империя Великой Скифии раскололась в самом своем центре, и бывшая столица ее превратилась в область максимального противостояния. Как это случилось?
Первоначально (VII–VIII вв.) вся Донская область, видимо, входила в состав Хазарии, границы которой доходили до Днепра. Салтово-Маяцкие крепости возникли во второй половине VIII в.; поскольку они строились для обороны на восточном направлении, надо полагать, что в это время Донской регион отпал от Каганата и стал ему враждебен.
Возведение крепостей на Дону следует связать с другим одновременным археологическим событием: с появлением в Восточной Балтике, в районе Ладоги, новой курганной культуры, оставленной первой волной «варяжской» колонизации197. Следы первых варягов на территории будущей Новгородской земли, датированные еще серединой VIII в., указывают, что переселение было направлено именно из южнобалтийской вендо-славянской Германии, а не Скандинавии, как было принято считать, поскольку погребения переселенцев представлены только обрядом кремации, вообще характерным для северо-западных славян, между тем как в Скандинавии вендельского периода, длившегося до конца VIII в., военных вождей погребали в ладьях без сожжения198.
Вторая половина VIII в. была временем радикальной смены политической ориентации народов и государств Восточной Европы: варяжская экспансия, направленная из славянской («русской») Германии, создала новый мощный центр притяжения. Причерноморские аланы-русы в это время разорвали связи с Хазарией и вступили в союз с германскими русами-варягами. С конца VIII в. началась серия походов русского черноморского флота против греков.
Что послужило причиной «отпадения» от Хазарии ее западных областей? Известно, что в это время верхушка Каганата резко сменила религию, приняв на государственном уровне иудаизм. «Иудаистской» в позднем Каганате была только правящая династия, видимо, связанная с еврейской диаспорой личным родством и опиравшаяся на ее поддержку (иудаизм вообще не прозелитическая религия и «передается» только по принципу крови). Так что, строго говоря, в Каганате произошла не «смена религии», а мягкое вторжение иудаистов в верхние эшелоны власти. Согласно данным арабских авторов, это случилось во времена халифа Харун-ар-Рашида, то есть в 780–790-е гг. (Иудаизм и прежде, с основания этого государства, был в Хазарии-Ассурии. Его принесли с собой русы-ассуры с Ближнего Востока, точнее, примкнувшие к ним русо-евреи, иудаисты-раскольники — при общей веротерпимости русов, это было вполне естественно. Но до поры до времени русы-иудаисты не имели влияния на аристократию. В поздний период, видимо, при поддержке уже непосредственно иудейской диаспоры, финансировавшей двор Каганата, они заняли верховенствующее положение. В результате иудаизм был навязан Каганату — и это стало причиной гибели Хазарии. Почему? Потому что сам по себе еретически-раскольнический иудаизм есть религия «диссидентов», «пятой колонны» внутри какого-либо государства, он не носит роли государствообразующей религии, как ведические религии, христианство или ислам. Иудаизм по природе своей — государстворазрушающая религия, пригодная для определенного клана внутри государства, цементирующая данный клан в его скрытой борьбе против этого государства, он смертоносен для госаппарата. Что касается Харуна-ар-Рашида — лингвистически предельно ясно, что этот правитель носил русское имя: Ярун Русский, точнее, Ярун, сын Русского, так как Харун=Ярун, а Рашид=Русид (князь Рош, Раша-Русия), Русид= «сын русского», как Кронид — «сын Крона». Ничего удивительного. Мир тесен. И русы в нём играли ведущую роль. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)
Многие исследователи Хазарского каганата рассматривают его историю как два разных, почти не связанных между собой периода: собственно «хазарский» и «хазаро-иудейский», причем последний склонны считать результатом случайного и крайне негативного влияния. Иудейская община имела в Хазарском каганате серьезное влияние с самого основания этого государства (если бы это было не так, она и не смогла бы к концу VIII в. добиться верховной власти). Поскольку никаких иудеев до VII в. к северу от Кавказского хребта не было, возникает законный вопрос: с какой целью власти Каганата допустили их на территорию своего государства?
Ответ вытекает из геополитической ситуации того столетия: главной угрозой для народов Великой Скифии, как и для других, было могущественное исламское государство Арабский халифат — союзниками Хазарии и стала иудейская община Ближнего Востока, чьи отношения с исламом в ту пору были напряженными.
Хотя ислам генетически близок иудаизму, в момент своего рождения он отталкивался от своего прародителя изо всех сил; как это обычно бывает, старая религиозная оболочка стала рассматриваться как зловредная ересь, мешающая консолидации семитских народов на новом уровне. В результате часть иудеев, особенно тех, кто проживал в восточных областях Арабского халифата — в Иране, Закавказье, Средней Азии (завоеванных арабами и вышедшими из-под влияния Великой Скифии), — стала блокироваться с местной элитой, пытавшейся сохранить верность древней арийской традиции, противопоставив ее исламу. Интересы иудеев парадоксально совпали с интересами ираноязычных народов, не желавших «исламизироваться», и народов Великой Скифии, заинтересованных в создании антиисламской коалиции. Таким образом, сторонники арийской религии, оборонявшиеся в VII–VIII столетиях от агрессивной экспансии ислама, использовали в своих интересах противоречия между двумя вариантами семитской религии.