Наши все дома!

Мобильники сеть видели, но попытки позвонить показывали хроническую перегрузку. Естественно — все пытаются связаться хоть с кем-нибудь. С интернетом было получше — аська поглюкивала, но ещё держалась. Раза с пятого я законнектился и отбил мессагу Сашке "сообщай, что у вас творится". В сети её не было, наверное, спала ещё. Или поперлась всё же в школу? Ну не дуры же они, блин... Попробовал ещё раз дозвониться на мобильный — трёхтоналка. Перегруз сети. О, так ведь городской телефон есть. Я как-то и забыл о его существовании, привык уже, что проводная сеть — это для интернета, а трепаться и по мобиле можно. Может, многие думают так же?

— Приветик, — отозвалась трубка голосом бывшей, — как там у вас, совсем плохо?

— У нас — пока ничего. Зомби по улицам гуляют, но в целом терпимо. Продукты есть, сидим, ждём, пока город почистят.

— А чистят хоть?

— Где-то чистят. По крайней мере, стрельба идёт.

— Стрельба и у нас идёт. Со стороны заводов и центра. А в районе тихо.

— Зомби есть?

— Сегодня не видели ещё. Вчера десантники двоих застрелили у "Копилки".

— Ты в "Копилку" ходила, что ли?

— Ну да. Надо же жрачки запасти. Вот мы втроём и ходили, с дедом. Мы осторожно, сперва посмотрели, потом пошли. На перекрёстках патрули стоят, говорят, вся дивизия дежурит. Полдня дежурит, а в другое время всем сказали дома сидеть. А дед с утра за машиной поехал. Как вернётся — поедем в деревню. Там народу мало, значит безопасно.

— Ну, вообще, наверное, так.

— Ну ладно, ты звони, а то страшно как-то, ощущение, что все друг друга бросили...

Вот так с ней постоянно — то чуть ли не с врагом разговор, а то "звони"... Ну да ладно, не привыкать. Значит, у них всё относительно неплохо — город патрулируется, мертвяков отстреливают, дают жителям возможность перемещаться безопасно.

А вот у нас как-то мрачненько — ни одной живой души, только мёртвыё. И мёртвых всё больше — вот уже семь в пределах видимости. Трое так и стоят в засаде, и ещё четверо прибрели. Эти не уличные — тётка в халате, пузатый мужик в трениках, и дети — тоже зомби. Всей семьёй на охоту... Все погрызенные, друг друга ели, видать... Дохлая семейка тоже протопала в сторону проспекта — что-то их там привлекает. Интересно, что? Надо бы знать, чтобы не оказаться рядом с подобным объектом... Труп свежий? Возможно. А чего этот труп не встаёт? Другие вон как бодренько топают, пока голову не проломишь... Да элементарно — значит, ему голову уже заранее кто-то проломил, ещё при жизни. Или прострелил — как раз в той стороне шумели...

— К месту перестрелки потянулись. За мясом.

— Думаешь, они это понимают?

— Может, понимают, может, чуют — кто их разберёт. Но топают дружно. И кстати, стрельбы больше не слышно — значит, военных там уже нет.

— Постреляли и уехали? Тогда зачем вообще стрелять?

— Ну, хрен его знает. Новый приказ пришёл. Или раненых своих повезли — там же в две стороны стрельба была.

— Если раненые — тогда понятно, почему они трупы не собрали. Плюнули на всё, из пушки разнесли не глядя что — и скорей в санчасть.

— Они могут вообще не знать, что трупы без головы — прикорм для супер-зомби. Может, это и не так — просто предположение. Для чего-то они на живых бросаются, и пытаются именно кусать, а не бить или там душить...

— Слушай, а может, они и оружие не собрали?

— Думаешь, туда сходить? Может, ну его нафиг? Если зомби туда собираются, чтобы мяса поесть — там может оказаться толпа суперов.

— Да, пожалуй... Но и сидеть что-то надоело. Тем более непонятно, чего мы ждём. Точнее, чего надеемся дождаться?

— Пару часов ещё посидим, послушаем, может, что прояснится. Может, эти уроды из властей прочухаются, скажут, есть тут вообще государство или каждый за себя.

Пока делать было нечего, я решил доработать ружьё, чтобы можно было стрелять при любом положении приклада, да и пожрать не мешало бы — вчера как-то не до того было, весь вечер на эмоциях, жевнули наскоро что приволокли да и улеглись. Газ пока горел исправно, вода и электричество тоже были. Надолго ли? И что делать, если коммуникации начнут отрубаться? Думай, голова, думай...

Однако время шло, а изменений никаких не происходило. Стало меньше радиостанций в эфире — сигнал передатчика исправно ловился, но в нём была тишина — студии прекратили работу. Телевидение пока работало, тон сообщений постепенно становился мрачнее. Куда-то пропали пресс-секретари силовых ведомств, вместо них припёрся какой-то поп, сходу заведший волыну повышенной длительности о покаянии и грехах наших, потом его сменил какой-то крепкий мужик средних лет, призвавший сплотиться, создать дружины самообороны и защищать землю русскую от инопланетной напасти. Далее его понесло, он что-то завернул о сатанистах, пидарасах и рок-музыкантах, в общем, выдал стандартный набор псевдопатриотического бреда. Жаль, на первый взгляд казался нормальным. Впрочем, что толку с дружин самообороны без оружия? Приёмами самбо суперзомби об стену убивать, что ли? Зря не пошёл на место боя — может, нашёл бы чего... Восемь патронов, блин... когда только на улице, вот этой мелкой улочке в спальном районе — уже десять штук разгуливают... Надо всё-таки сделать защиту кое-какую. Хотя бы на руки, на левую. Одной рукой отталкивать, второй рубить. Московская резня без бензопилы, блин... Нет, всё-таки надо идти на улицу. Доехать до заправки, если она ещё работает — заправиться, если не работает — попытаться так просто, ведром начерпать до полного бака. Там не пусто, конечно, зимой вообще стараюсь бак пустым не держать, но лишние две сотни пробега — они не лишние ни разу при таком-то раскладе. Ну и вообще — надо осмотреться, пока это можно сделать относительно безопасно. Если зомби станет больше... Нет, когда их станет больше — это уже так запросто не сделать... Потом только прорываться на машине и из неё не выходить.

— Надо бы нам вылазку устроить.

— Зачем?

— Чтобы не попасть в западню. Видишь же — их всё больше, и тенденция ничуть не меняется.

— Вижу. Но тут мы в безопасности — летать они не умеют, и дверь железную голыми руками не сломают. Какие бы там мутанты не отожрались.

— Не сломают — да. А вот столпятся в подъезде штук десять — и всё, не пролезем. А у нас даже верёвки приличной нет, чтобы из окна спуститься.

Снова выход из подъезда. В одной руке топор, в другой зажигалка, и ружьё под мышкой. В подъезде никого. Хорошо. А вот во дворе — есть один. Или не один? Обзор с лестничного окна плохой... Дверь осторожно от себя... В край вцепились жёлтые пальцы и рванули наружу. И хотя я именно этого и ждал — всё равно отшатнулся, да так, что чуть не упал. Страшно всё-таки, блин. Стоило бы сразу по руке и ударить, чтоб нечем цепляться было, но не успел. В открытом проёме замаячила опухшая морда с всё теми же страшно-неподвижными глазами. Но тут уже я от злости на себя, свой испуг, на страх перед этой безмозглой тварью — шарахнул топором. В рукояти отдалось уже знакомым хрустом — и теперь уже окончательно мертвяк начал падать вместе с топором. Пришлось с усилием его стряхивать с глубоко вошедшей железки. Отпихнув тяжёлое тело ногой, я осторожно выглянул влево. Вид вправо закрывала дверь, и там, с той стороны, точно был ещё один покойник. Точнее, беспокойник — покоиться в мире он явно не желал. Но до него было ещё метров десять, даже если он сразу пошёл в нашу сторону, и стоять ждать его явления из-за двери не хотелось.

— Стой тут — сказал я Маше-с-топором, шагнул через уже покойника и перебежал покрытый жухлой прошлогодней травой газон.

"Беспокойник" действительно направлялся к двери, но был дальше, чем я ожидал. Теперь, увидев меня, он медленно поворачивался — появление новой цели в застывших мозгах отражалось не сразу. Нормально, зомби один, тупой и медленный — ночью температура упала, и это на подвижности холоднокровного организма не сказаться не могло. Эх, если бы подморозило — их бы вообще можно было как дрова рубить... Но такого подарка нам в этом году природа не приготовила — было явно больше нуля и зомби шевелились. Ну что, самому его рубить или пусть Машка попробует? Учиться-то всё равно придётся, даже если найдём оружие и патроны — на всех беспокойников не напасёшься, да и шуметь не всегда стоит.