Затерянные в истории

Ну да… Автомат бы сюда…

Да, а то, что уламры эти все там будут?

А вот это ни из чего не проистекало. О мире смерти говорил старик или о мире будущего?

Хотя для них мир будущего и есть мир посмертный…

И всё же…

Тем временем колдун после новой паузы продолжал:

— Белый-похожий-уламр-маленький — воин из духов. Вижу: немало дрался-давно он. Другие маленькие воины-духи уважают-всегда его. Большой вождь племени-духов, где много маленьких воинов-духов, уважает-всегда его. Победил-давно-недавно больших зверей. Будет большой воин-пришедший-назад-от-духов. Будет сейчас-скоро со мной.

А вот это уже ахтунг! — внутренне осел Сашка. Про больших зверей никак шаман знать не мог. Тем более — реконструировать. А кто этот большой вождь? Директор их школы, что ли? Этот лысый дядька со строгими глазами, который объявил, что берёт поведение "этого оторвы Гусева" под свой личный контроль?

А племя — это, значит, их школа…

Нет, что-то с дедом непросто. Что-то этот шаман действительно ловит. То ли мысли. То ли что-то из космоса, как Антоха говорил. Надо с ним ухо поострее держать. Убрать из головы всякие слабые моменты — что домой хочется, что страшно и плохо тут. Что мечтается на компьютере пострелять, и чтобы папа вошёл в комнату и свирепо зарычал: "А ну, я когда ещё сказал "Рота, отбой!" И чтобы была масленица, и чтобы наутро с кухни доносились ароматы блинов, которые мама решила испечь в замену обычному завтраку…

Всё — вон из памяти! Оставляем драку с восьмиклассниками, что не пускали в школу из-за отсутствия сменной обуви. Оставляем хлопушки, подложенные под стул охраннику. Приключения со Штырчиком, когда они перелезли через какой-то забор, а их потом ловили солдаты… Динозавров оставляем. Если уж он такой телепат, то пусть видит наши силы, а не наши слабости!

Как выяснилось, далеко не все были согласны с мудрым старцем. И первым, кто отверг гуманные поползновения последнего, был вождь Яли. Что он говорил, Сашка понимал через слово, но смысл определялся легко — когда вопрос стоит о твоей жизни, концентрация внимания на своей судьбе очень высока.

Больше всего вождя завело, видно, то, что зря он приписал мальчишке "духовитость". Получается, что зря великий воин "растопыривался" перед сопляком, за духа его на всякий случай считая. Не удался случай…

— Белый-похожий-на-уламр-маленький-воин — не дух, — веско подытожил речь духовного лидера лидер военный. — Значит, он — хорошая добыча. Вождь Яли с ним шёл-давно, шёл-два-дня-назад, шёл-вчера. Вождь Яли видел-сразу: он — плохой охотник. Он может-плохо ходить-по-лесу и может-плохо ходить-по-лугу. Ты сказал-только-что — он пришёл-неопределённо с неба. Значит, он умеет-ходить по небу. Если вождь Яли съест его ноги, вождь Яли будет уметь-ходить по небу.

И смерил мальчика холодным взором.

Сашу окатило страхом. Похоже, драться всё же придётся. А значит, и умирать. И этот урод съест его ноги!

Между тем, члены совета сидели неподвижно и хранили молчание. В том числе и дедок. Не говоря уже о мумии, которая продолжала ухмыляться, лёжа на боку.

Приняв тишину к сведению, вождь продолжил:

— Белый-похожий-на-уламр-маленький-воин имеет острый-режущий-камень-который-прячется. Малый-вождь-Пугру резал-давно белый-похожий-на-уламр-маленький-воин, и у того шла-тогда кровь. Вождь Яли брал-давно-потом острый-режущий-камень-который-прячется и резал-давно-потом на вождь Яли, и острый-режущий-камень-который-прячется сделал кровь-вождь-Яли видимой… Значит, острый-режущий-камень-который-прячется подчиняется-может под вождь Яли. Если вождь Яли убьёт-скоро белый-похожий-на-уламр-маленький-воин, то острый-режущий-камень-который-прячется будет служить-всегда под вождь Яли.

Значит, вождь Яли должен убить-скоро белый-похожий-на-уламр-маленький-воин, — сделал сугубо логичный вывод вождь "индейцев".

* * *

Время пошло насыщенное.

Антону становилось заметно лучше. За ним уже не нужно было прежнего ухода. Начал даже сам вставать в туалет. Он, оказывается, очень стеснялся, что за ним убирают женщины, дурачок!

А как стеснялся, когда Гонув-ведунья позднее проделывала с ним тот же обряд, что давеча с Алиной! У озера. Не знал, куда глаза деть. Но особо не сопротивлялся. Из-за слабости, наверное.

Кстати, заодно выяснилось — теперь, когда язык арругов стал более понятен! — что это действо означало.

Оказывается, шаманка от имени всего племени как бы "рожала" их с Антоном! Этот вот проход задом наперёд означал, что пришельцы "законным путём" появлялись среди народа арругов и сами становились благодаря этому арругами. Гражданами, так сказать.

То есть теперь они с Антоном — полноправные неандертальцы. Пожалуй, единственные люди, которые могут такое про себя сказать!

Но главное — выяснилось, что рёбра у мальчишки, скорей всего, не сломаны. То, что показывала тогда женщина, было, возможно, предположением. Или срослись так быстро? Во всяком случае, при ощупывании Антон морщился и шипел, но какого-то единого очага боли не выявлялось. И тем более — кости внутрь не продавливались. А то Алина думала, что переломанные кости должны вот так уходить внутрь. Ну вот как если палочку сломаешь, она ж потом на месте слома… Тьфу, глупости! Главное, что нет этого у Антошки. А остальное заживёт, как дала понять ведунья.

Вот крови тот потерял точно много. Пока Алина там ползала, камень волшебный отыскивала. А потому слаб был очень. Ну, и порезы, конечно. От когтей. Здоровые, ужас! Когда меняли повязки, девочку при взгляде на раны друга передёргивало. Но надо отдать должное: затягивались раны на диво хорошо. То ли местная медицина так действовала, то ли чистый воздух. То ли слюна "медсестёр", изготавливавших "лекарства" путём пережёвывания собираемых ведуньей трав.

Алина тоже с ней ходила на эту "тихую охоту". Точнее, ходили несколько женщин. В сопровождении двух воинов. Охотники, что ушли за Сашкой и уламрами, пока не появлялись, и непонятно было, почему. То ли продолжают преследовать похитителей, то ли уже убиты и где-то лежат в безвестности.

Но поскольку договаривались, что те вернутся именно к пещере, то племя пока так тут и оставалось. Лишь далеко никто не отходил, да при каждой вылазке группу женщин и девочек сопровождали один-два воина. Хотя какая от них будет оборона при большом нападении уламров, было ясно без всякого дара предвидения.

Потому в лесу Алина чувствовала себя неуютно. Боялась, проще говоря. Казалось, пресловутые уламры таились за каждым скоплением деревьев. Да и деревья здесь были страшные. Вернее, не здесь, а выше в горы. Здесь, на уровне пещеры, росли знакомые дубы и менее знакомые, но известные по прошлогодней поездке с родителями в Баден-Баден буки. А вот выше, вдоль горной цепи, сплошной чёрной стеною стояли ёлки и пихты. Мрачно так стояли, набычившись. Под дубами тоже, впрочем, младшую группу детсада не разместишь. Кусты, густая трава, подлесок. Но тут было видно солнышко. А что там, наверху, под синими кронами делается, даже представлять не хотелось.

Как и вообще, впрочем, не хотелось лазить по эти горам. Издали-то они смотрелись ничего. Красиво. Этакие зелёно-голубые волны, уходящие за горизонт… Но вблизи всё выглядело мрачнее и суровее. Горы, казалось, повернулись к ним, людям, крепкими затылками, и затеряться среди них было легче лёгкого. А ещё — ужасно чувствовалась собственная мелкость и ничтожность перед этим молчаливым, величественным и мрачным миром…

И где тут Гусю отыскать?

Разве что только с помощью этих суровых, но добрых местных людей. Арругов. Как это всё-таки здорово, что они не бросили Сашку, а пошли за ним, пошли за врагами, которые его уводили! А казалось бы, кто они им — эти внезапно оказавшиеся в их пещере дети? Невесть откуда свалившиеся существа. Из племени их врагов-уламров. Ничего с собою не принесшие, кроме раненого товарища и необходимости проявлять о них заботу, кормить и лечить.