Сердце Феникса

– Я знаю.

Она сощурила свои большие фиолетовые глаза и добавила серьезным тоном:

– До сих пор я знала, что делаю. В горах, в Альгедиане, в монастыре… Но теперь я ни в чем не уверена. Грифоны летают в небе, подземная канализация под контролем солдат, вокруг Башни вооруженные люди и толпы вопящих кретинов. Никаких шансов пробраться.

– Один все-таки есть.

Фениксиец принял взвешенное решение. Оно сулило опасность, а может быть, и вообще было самоубийственным, но у них не оставалось другого выбора.

– Желчь. Я использую Желчь Феникса.

Шенда вытаращила глаза от изумления и схватила Януэля за плечо:

– Януэль, что ты говоришь?

– Только это даст мне силу, чтобы пройти.

– Ты ничего не знаешь! Этот Феникс существует от Истоков Времен… Теперь ты лучше его узнал. Что если ты можешь выпустить его на волю, даже не используя Желчь?!

– Ты ошибаешься, мне еще не все о нем известно. Наши сознания постепенно сближаются, но это только начало. Если я потребую от него, чтобы он дал отпор Грифонам и солдатам, мне потребуются все его силы, и даже больше…

– Это смешно. Чего ты этим добьешься? Допустим, что ты сможешь проникнуть к мэтрам Огня, ну а что потом, ты об этом подумал? У имперских сил будет превосходный предлог, чтобы штурмовать Башню. Зачем искать встречи с наставниками, если это повлечет за собой их гибель, гибель, в которой повинен будешь именно ты. Как можно быть уверенным, что Желчь на сей раз не прикончит тебя? Ты уже убил императора. Зачем же добавлять к этому списку твоих учителей?

Януэль опустил глаза. Шенда, смягчившись, добавила:

– Прости, я не хотела этого говорить. Но…

– Ты во многом права, – признался фениксиец. – Но у меня нет другого выбора.

Драконийка вздохнула, подумав о том, как ей повезло, что она еще жива. Что она делает сейчас рядом с мальчиком, который годится ей в сыновья и который готов рискнуть жизнью для того, чтобы предстать перед судом своих наставников? Она подумала о Лэне. Тогда ей не удалось спасти от смерти мужчину, которого любила. Она пыталась скрыть от себя самой, что в глубине души жаждет искупить свою вину, спасая фениксийца. Долгие годы Шенда стремилась заслужить прощение, умерить муки совести, отводя руку смерти, занесенную над ее спутниками. Но сердце не обманешь. Преследовавшие ее кошмары всегда возвращались. Жизнь Януэля казалась ей залогом спасения Миропотока, теперь она чувствовала, что принесенные ради него жертвы искупят ее вину перед погибшим возлюбленным. Это предчувствие, возможно, зародилось у нее еще тогда, когда умер император… Да, наверное, это и была причина, побудившая ее прийти на помощь фениксийцу, бросив вызов всей империи, пустившейся на его поиски. Чтобы доказать Лэну, что она его достойна.

Януэль прочитал в глазах драконийки холодную решимость и отвагу.

– О чем ты думаешь?

– О тебе, Януэль, только о тебе. Не обращай на меня внимания, сосредоточься на том, как пробраться в Башню.

– Что с тобой?

Она улыбнулась, и эта улыбка стала последним проявлением человеческого чувства, которое Януэль сохранил в своей памяти.

Драконийка застонала и упала на колени, схватившись руками за виски. Януэль кинулся, чтобы помочь ей подняться, но она оттолкнула его и еще больше пригнулась к земле. Безумная боль сжала тисками ее голову.

– Шенда!

Она больше его не слышала. Кровь вскипала в ее венах, превращаясь в вязкую жидкость, питавшую тело Драконов. Она резко подняла голову и устремила на Януэля взгляд сузившихся и светящихся оранжевых зрачков. Ее губы раздвинулись, так как челюсти становились длиннее, зубы вытягивались, а кости лица деформировались. Невидимый порыв ветра разметал ее черные волосы. Внезапно с треском разорвались драконийские доспехи. Ремни порвались, части доспехов рассыпались вдребезги. Тело Шенды неуклонно меняло свою форму, превращаясь в огромную могучую фигуру Дракона. На ее белоснежной коже появились большие чешуйки, потом руки откинулись назад и тоже стали меняться.

Пораженный, Януэль смотрел, как расправляются крылья Дракон. Длинные ноги Шенды становились уродливо толстыми. Из ступней вытянулись огромные серые когти. Януэль зажал рот рукой, чтобы сдержать рвоту при виде этой немыслимой метаморфозы. Череп драконийки тоже вытянулся и покрылся красноватой чешуей.

Когда мутация была завершена, Шенды больше не существовало. Ее заменил могущественный красно-оранжевый Дракон, сияющий великолепной чешуей. Его невероятные крылья упирались в фасады домов по обеим сторонам тупика.

Феникс неистово забился в сердце Януэля. Он чувствовал пробуждение Хранителя так же, как его чувствовали Грифоны, начавшие тревожно кричать, подняв головы в небо, где проплывали грозовые тучи. До них донеслось рычание Дракона, который, взмахнув крыльями, взмыл в воздух, взметнув облака черепичных осколков.

Те, кто увидел, как взлетело это существо, не поверили своим глазам, но тут Дракон устремился на сгрудившуюся на площади толпу. Полет этого монстра, выставившего вперед когти, вызвал настоящую волну паники, люди хлынули в одну из улиц, но смерть настигала их повсюду. Януэль кинулся к выходу из тупика, и его вытошнило горячей желчью, когда он увидел, как кровь брызжет вокруг Хранителя. Дракон когтями прокладывал себе путь. Душераздирающие вопли разносились по соседним улицам.

– Остановись, Шенда, я прошу тебя, – умолял Януэль, когда Дракон ловко уклонился от столкновения с атаковавшим сверху Грифоном.

В какой-то момент Януэль подумал, что драконийка хочет ослабить их врагов, чтобы дать ему шанс добежать до Башни. Потом он увидел, что она снова уклоняется от схватки с Грифоном и пикирует на толпу на улице. От зрелища этой бойни Януэля охватил такой ужас, что он, едва не теряя сознание, еле переставлял ноги, продвигаясь к Башне.

Те, кто еще был жив, бежали по грудам мертвых и раненых. Толпа хлынула на солдат, стоявших за натянутыми цепями. Януэль понял, что Дракон хотел прорвать все заграждения одно за другим, чтобы народ хлынул на площадь. В этой неразберихе Януэль смог бы незаметно войти в Башню.

План Шенды удался. В один миг площадь заполнилась людьми. Януэль едва держался на ногах, когда ему в первый раз пришлось перешагнуть через трупы. В агонии старик с переломанным плечом схватил его за лодыжку. Януэль не смог сдержать крик ужаса. Он оттолкнул его, чтобы освободить ногу.

Над городом Грифоны окружили Дракона и готовились его атаковать.

Януэль вышел на площадь, по которой метались люди. Некоторые грифийцы пытались достучаться, чтобы им открыли двери Башни, которую еще несколько минут назад призывали разрушить. И Януэль нетвердым шагом двинулся в самую гущу окровавленных тел. Мимоходом он заметил на земле свой портрет на вощеной дощечке, залитый кровью. На нем теперь была видна только часть лица, и та полустертая.

Один из жрецов, как показалось, вдруг узнал Януэля (без медузницы на голове он не мог пройти незамеченным) и закричал что-то, но уже в следующее мгновение толпа сомкнулась вокруг него.

К счастью, Дракону удалось приковать к себе все внимание, и никто не придал значения фигуре, которая приближалась к Башне. В кровавом тумане Януэль наконец добрался до входа и принялся с отчаянием, с которым утопающий хватается за соломинку, колотить в дверь. Какой-то торговец с окровавленным, изодранным когтями Дракона лицом накинулся на него, чуть не сбив с ног. Януэль поднял глаза к небу.

Дракон был весь в крови от бесчисленных ран, но ему удалось вынырнуть из кольца Грифонов и, собрав остатки сил, оторваться от них на такое расстояние, чтобы можно было хоть несколько мгновений отдышаться. Преследователи уже настигали его, чтобы окончательно затравить. В это время тяжелые бронзовые двери отворились и сильная рука втащила Януэля внутрь Башни.

ГЛАВА 25

В Башне Альдаранша на огне Фениксов выковывалось лучшее оружие в империи Грифонов. В ее почерневших от копоти стенах, где и была основана фениксийская лига, еще не стихло эхо первых ударов молота. С самого первого дня число фениксийцев в ней оставалось неизменным: она насчитывала двести человек – от юного послушника и до старейшины мэтров Огня.