Мелодия первая

Я решила, что раз у кентавров смолчала, значит и сейчас смогу. Наверное, все эти мысли прекрасно читались у меня на лице, потому что Лиан скривился.

— Шейн, у кентавров ты была на грани, миг и сорвалась бы. Иланты такого не потерпят. Пусть женщины и мужчины имеют у них равные права, но ты… Ты — человек, Шейнара, а значит, ты — никто. Пустое место, еще и изрядно Первыми презираемое.

Его слова жестоко били в самое сердце, так может истязать и причинять боль только истинная правда.

— Спасибо, княжич, — мой голос сочился ядом и обидой. — Я запомню твои слова.

— Шейн, — он чуть растерянно на меня смотрел. — Но это правда, лучше ты услышишь ее от меня, чем потом неожиданно для себя столкнешься с отношением самих илантов.

— Откуда же, Арнел'лиан, тебе так хорошо известно об этом? — я постаралась быть равнодушной, с легкой насмешкой возвращая ответный взгляд листоухому. — Не потому ли, что и светлые относятся к людям точно так же?

— Шейн, ты… — он запнулся.

— Права? Продолжай, не стесняйся.

Он прожег меня янтарем своих глаз, сжал кулаки, замер на месте, как мраморная статуя.

— Ты права. Теперь тебе легче жить?

— Намного, Лиан, — я горько улыбнулась. — Теперь мне намного легче жить.

Потому что я знаю, что ты презираешь меня и весь человеческий род. Что ты считаешь меня пылью у своих ног, бездумным и слабым животным. Пустотой…

Теперь мне действительно легче. Я нашла хоть один повод, чтобы постараться избежать любви к тебе, листоухий. И мне правда легче…

Глава 12

4 злотника, год 1827 нашей эры

Мерридия, Корлада

— Госпожа? — после тихого стука в кабинет заглянула Луана, смущенная и на удивление взволнованная.

Лизавета оторвалась от магической книги, в которой вот уже целый час искала нужную формулу заклинания, и посмотрела на свою ученицу. Талантливая девочка, обучать ее легко, схватывает все на лету. Если бы ей добавить хоть чуточку твердости в характере, той невозмутимости и психической гибкости, которыми должен обладать настоящий боевой маг. Если бы… Но увы. Дар есть, а предрасположенности к боевой стихийной волшбе нет.

У ее Шейн было все наоборот. Потрясающие зачатки, сила воли, стремление… И полное отсутствие стихийной магической силы. В этом мире нет справедливости, уже давно пора к этому привыкнуть.

— Что случилось на этот раз, Лу?

— Магистр Лир просил передать…

— То есть сам он прийти не рискнул? — колдунья скептически хмыкнула, поднимаясь из-за стола и направляясь ближе к окну. — Неужели новость действительно настолько плоха?

— Ваше Высокомагичество, полчаса назад из Лейи вернулся алхимик герцога де Вирры, — проговорила девочка на одном дыхании. — Поиски противоядия так и не принесли успехов.

Колдунья на миг задумалась, постукивая пальцами по подоконнику.

— Что ж, я вполне могла предположить именно такой исход. Вот только интересно, почему все это мне рассказываешь ты, а не моя дочь? — она в упор посмотрела на вмиг побледневшую Луану.

— Лерри Шейнара не была вместе с алхимиком в Бриссе. По словам Анела Гроха, сразу после Ира вместе с княжичем клана Рябины она направилась в северный Эйемский лес, — девушка зажмурилась, словно надеясь, что это спасет ее от гнева наставницы.

Но Лизавета лишь отошла в сторону, вновь присев на краешек кресла. Положила руки на стол и в бессилии опустила на них голову.

Северный Эйем. Это самое последнее место, в котором бы мать хотела видеть своего ребенка. И если раньше она еще сомневалась в безумии дочери, то теперь уже удостоверилась в этом окончательно. Надо было сразу насторожиться, еще после их недавнего телепатического общения, когда Шейн невзначай вдруг спросила о влиянии темных тварей Эйема на человеческий разум. Надо было, но в тот момент на колдунью навалилось столько забот и проблем, что было явно не до таких мелочей…

Уйти на поиски илантов вдвоем со светлым эльфом. Это не просто сумасбродство. Это — верное самоубийство.

— Подожди… — волшебница вдруг вскинулась от жуткой догадки.

Попасть в Эйем из Ира, минуя Водяное, было невозможно. Но несколько дней назад пришло донесение из поселения о нападении темных шакалов на взлетную линию Дираг-флай. Его жертвами стало восемь десятков человек, и она лично распорядилась выслать в Озерный край команду магов для разбирательства и зачистки территории. Но дираги из Ира туда прилетают не чаще раза в неделю, и после этого новых перевозок не было… И если все сходится, тогда ее дочь вполне могла оказаться там в тот день, когда прилетела из Тироги. Угодить в капкан этих темных тварей…О Боги, если бы только сопоставить, когда произошел их разговор…до нападения или уже после?

Колдунья вылетела из кабинета, чуть не сбив по пути ученицу, подскочила к своему секретарю, который как раз завершал подготовку документации по предстоящей встрече ее Высокомагичества с королем, и в отчаянье вцепилась руками в лацканы его пиджака.

— Грегор, — смотреть на Лизавету сейчас было страшно, столько первородной силы кружило вокруг ее фигуры. — Срочно ко мне Анела Гроха, это раз. Срочно ко мне магистра де Лара и магистра де Рол, это два. У тебя пять минут. Быстро!!!

Секретаря, давно привыкшего к подобному поведению госпожи, как ветром сдуло.

— Луана! — волшебница развернулась к ученице. — Предупреди Фиону и Рига, чтобы в любой момент были готовы к отъезду.

Девушка тут же убежала вслед за Грегором, оставив свою наставницу в одиночестве.

Колдунья в отчаянье сжимала кулаки. Никогда еще ей не было так страшно. Никогда прежде ей не доводилось с ужасом осознавать, что она уже практически ничего не в силах изменить. Она надеялась лишь на то… что ее дочери не было на взлетном поле. Надеялась на чудо, надеялась, что глупая паника зря затопила сознание.

Ах, эта надежда… Такая сладкая, такая призрачно-пьянящая. Так быстро и игриво ускользающая из рук.

— Шейнара, ради всех Богов, просто живи, — в ужасе шептала колдунья, опираясь о стену и сражаясь с горьким комком непролитых слез. — Только живи…Молю…

4 злотника, год 1827 нашей эры

Эйемский лес, предгорья Западных Кард

Я шла след в след за эльфом, стараясь особо не шуметь, бережно раздвигая ветки кустарника и напряженно оглядываясь по сторонам.

Возможно, мы и сумели забраться так глубоко в лес без особо опасных приключений лишь потому, что Арнел'лиан всегда заставлял нас идти очень тихо, тщательно подбирал направление и постоянно останавливался, долго прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Пару раз мы все же наталкивались на каких-то мелких тварей, но они отчего то предпочитали тут же скрываться в глубине зарослей и не связываться с нами.

По моим чувствам сейчас был где-то полдень. Рассмотреть солнце на небосклоне не представлялось возможным, так как все небо было закрыто от нас плотно сходящимися вверху пушистыми еловыми ветками. От этого кругом царил полумрак, и складывалось впечатление вечных сумерек. Радости убавлял еще и жуткий холод, белым густым туманом устилавший землю и клубящийся на уровне моих коленей. Уже в который раз я с трудом устояла на ногах, зацепившись за древесный корень, и вновь помянула нелестным словом так далеко забравшихся илантов.

— Пришли…

Эльф остановился так резко, что я не успела затормозить и на ходу врезалась ему в спину, чудом ухватившись за рукав его плаща и удержав равновесие. У него, что такая дурная привычка, без предупреждения постоянно так внезапно останавливаться?!

— Пришли? — удивленно переспросила я, выглядывая из-за спины листоухого и рассматривая лес впереди.

Когда мы подъехали к поселению кентавров, я хоть это заметила, а сейчас… Одинаковый лес был кругом, какой сзади, такой же и спереди. Высокие деревья, разросшиеся колонии дикого колючего кустарника, торчавшие из земли корни, мох и покрывало холодного тумана.

— Помни, Шейн, ты должна молчать и не задавать вопросов.