Страница 3 из 32
Роджер нервно стучал пальцами по собственной ноге и просто исходил паром, пока трансатлантическая телефонная линия звякала и жужжала ему в ухо, пока наконец все операторы справились со своей задачей, а потом ему удалось прорваться сквозь глупость и бестолковость служащих госпиталя… Но в конце концов он услышал знакомый голос, низкий и глубокий.
— Джозеф Эбернети слушает.
— Доктор Эбернети? Это Роджер Уэйкфилд. Вы знаете, где Брианна? — безо всяких предисловий спросил Роджер.
В глубоком голосе послышалось легкое удивление.
— С вами. Разве не так?
Роджера обдало холодом, и он крепче стиснул телефонную трубку, как будто надеялся выжать из нее тот ответ, который ему хотелось услышать.
— Ее здесь нет, — он с трудом заставил себя произнести эти слова, стараясь говорить как можно более спокойно. — Она собиралась приехать осенью, после того, как получит степень и съездит на какую-то конференцию.
— Нет. Нет, все не так. Она закончила курс в конце апреля… я еще устроил обед, чтобы отпраздновать это событие… и сказала, что отправляется прямиком в Шотландию, не дождавшись официального дня присуждения университетских степеней. Погодите-ка, дайте подумать… ну да, верно; мой сынок Ленни отвез ее в аэропорт… когда? Да, во вторник, двадцать седьмого. Вы хотите сказать, она не прилетела? — Теперь в голосе доктора Эбернети слышалось уже неприкрытое волнение.
— Я не знаю, прилетела она или нет, — свободная рука Роджера сжалась в кулак. — Она мне не сообщила о своем приезде. — Он заставил себя сделать глубокий вздох, чтобы хоть немного успокоиться. — Куда она отправилась… в какой город, вы знаете? В Лондон? Или в Эдинбург? — Она могла задумать сюрприз для него, явившись без предупреждения… Он и был бы удивлен, это уж точно, только он не верил, что именно таковы были намерения Брианны.
Картины похищения, насилия, взрывов бомб ИРА пронеслись в его воображении. С девушкой, путешествующей в одиночестве, в большом городе могло случиться все, что угодно… но ничто из этого не могло и сравниться с тем, что, как подсказывала ему интуиция, действительно произошло. Чертова женщина!
— Инвернесс, — произнес прямо в его ухо голос доктора Эбернети. — Она вылетела из Бостона в Эдинбург, а потом собиралась поехать поездом в Инвернесс.
— Ох, милостивый Иисус… — Это было одновременно и молитвой, и проклятием. Если она вылетела из Бостона во вторник, она почти наверняка добралась до Инвернесса в пятницу. А пятница была тридцатым апреля — кануном Белтайна, старинного шотландского праздника костров, когда все вершины холмов старой Шотландии пылают огнями очищения и плодородия. И когда — возможно — та самая «дверь» на холме фей Крэйг-на-Дун широко открыта…
Голос Эбернети продолжал что-то бубнить ему в ухо, настойчиво, требовательно. Роджер приложил немалое усилие, чтобы сосредоточиться на смысле слов.
— Нет, — сдавленным голосом произнес он. — Нет, она ничего не сообщила. Я сейчас в Оксфорде. Я ничего не знал.
Бесконечное воздушное пространство, лежавшее между двумя мужчинами, содрогнулось, тишина наполнилась страхом. Но Роджер должен был задать вопрос. Он еще раз вздохнул — и ему показалось, что он не дышал уже долго-долго, — и взял трубку в другую руку, чтобы вытереть о брюки влажную ладонь.
— Доктор Эбернети, — осторожно сказал он, — вполне возможно, что Брианна отправилась к своей матери… к Клэр. Скажите… вам известно, где она находится?
На этот раз в молчании слышалась настороженность.
— А… нет. — Эбернети заговорил очень медленно, с явной неохотой. — Нет, боюсь, я этого не знаю. Так, чтобы точно — не знаю.
Так, чтобы точно — не знает. Хороший ответ. Роджер потер лицо и понял, что основательно оброс щетиной.
— Тогда позвольте задать еще один вопрос, — с еще большей осторожностью сказал Роджер. — Вам приходилось когда-нибудь слышать имя Джейми Фрезера?
На другой стороне земного шара наступило долгое молчание. Потом Роджер услышал глубокий вздох.
— Ох, господи боже мой, черт бы ее побрал, — сказал доктор Эбернети. — Она это сделала.
Неужели правда?
Ведь именно это сказал ему Джо Эбернети, сделав окончательный вывод из их длинного разговора, но вопрос продолжал биться в уме Роджера, пока он ехал на север, едва замечая дорожные знаки, проносившиеся мимо… впрочем, все равно их почти скрывал дождь.
Неужели правда?
— Я бы на ее месте точно так поступил, — сказал тогда Эбернети. — Если бы вы не знали собственного отца, вообще не знали его… и вдруг бы узнали, как его отыскать, а? Разве вы не захотели бы встретиться с ним, узнать, каков он на самом деле? Я бы точно не смог сдержать любопытство.
— Вы не понимаете, — возразил Роджер, разочарованно потирая ладонью лоб. — Это не то же самое, как если бы усыновленный ребенок отправился на поиски своего настоящего отца и просто возник однажды на его пороге.
— Ну, мне сдается, это все-таки похоже, — холодно ответил низкий голос. — Брианну ведь и в самом деле усыновили, правда? Я думаю, она бы давно уже сбежала, если не считала, что таким образом предаст Фрэнка.
Роджер покачал головой, не считаясь с тем, что доктор Эбернети не может его видеть.
— Нет, это не то же самое… ну, в той части, что касается возникновения на пороге. Это… для этого нужно пройти сквозь… как она прошла…. послушайте, а Клэр вам рассказывала?
— Да, рассказывала, — резко бросил Эбернети. Но в его голосе тем не менее слышалось смущение. — Да, она говорила, что это совсем не то, что пройти сквозь вращающуюся дверь.
— — Ну, это еще мягко сказано. — У Роджера вызывала леденящий ужас даже сама мысль о том, чтобы встать в каменный круг на склоне Крэйг-на-Дун.
— Мягко сказано… так вы знаете, как это выглядит? — В голосе далекого собеседника послышался острый интерес.
— Да, черт побери, я знаю! — Роджер в очередной раз набрал полную грудь воздуха — Извините. Послушайте, это не… я не могу объяснить, и вряд ли кто-то вообще на это способен. Те камни… ну, совершенно очевидно, что услышать их может не каждый. Но Клэр услышала. И Бри слышала их, и… и я тоже. И для нас…
Клэр ушла сквозь каменный круг на Крэйг-на-Дун во время древнего праздника огня Самхайна, в первый день ноября два с половиной года назад. Роджер содрогнулся, и совсем не от холода. Просто когда он думал об этом, у него даже волосы на затылке поднимались дыбом.
— Так значит, далеко не каждый может через них пройти… но вы можете, — теперь голос Эбернети звучал удивленно… и даже, как показалось Роджеру, слегка завистливо.
— Я не знаю, — Роджер запустил пальцы в волосы. Глаза у него воспалились, веки жгло, как будто он всю ночь просидел в прокуренном кабаке. — Наверное, могу. Но дело в том, — продолжил он медленно, стараясь справиться с дрожью в голосе и с нахлынувшим на него страхом, — дело в том, что если даже она прошла сквозь круг, невозможно сказать с уверенностью, выйдет ли она обратно, и если да, то в какое время.
— Понимаю… — Голос доктора Эбернети снова стал предельно серьезным. — И вы точно также не можете знать, где сейчас Клэр. Или она справилась с этой проблемой и как-то передала вам известие?
Роджер снова покачал головой; он так ясно представлял себе Джо Эбернети, что опять забыл о том, что собеседник его не видит. Доктор Эбернети… человек среднего роста, с очень черной кожей, в очках в золотой оправе… и с таким чувством собственного достоинства, что одно лишь его присутствие помогало успокоиться и обрести уверенность в себе. Роджер весьма удивился, обнаружив, что сила доктора передается даже по телефону… но он был более чем благодарен за это Эбернети.
— Нет, — сказал он вслух. Лучше было пока оставить эту тему. Он был не готов углубиться в обсуждение, тем более по телефону, да к тому же с человеком, почти ему незнакомым. — Она ведь просто женщина; в те времена не особо обращали внимания на то, что делает та или другая дама… ну, разве что на ее долю выпало бы нечто особенное… например, ее бы сожгли, как ведьму, или повесили за убийство. Или ее саму убили бы.