Страница 14 из 14
– В таком случае как благоразумный человек я оставлю свои возражения при себе, – усмехнулся Тавров. – Но в отместку похищу у тебя Ефросинью!
И джентльмены разошлись, вполне довольные разрешением сложной ситуации. Ленора вдруг обернулась и крикнула Таврову:
– Валера! А наш подарок привезли?
– Разумеется! – отозвался Тавров, не вникнув в суть вопроса Леноры.
Тавров и Ефросинья прошли по дорожке и оказались в небольшой беседке возле крохотного пруда. В пруду лениво плавали разноцветные рыбы. Тавров вдруг остановился и воскликнул:
– Черт возьми! Нет, у меня положительно все мозги отшибло!
– Валера! Разве может «положительно» отшибить мозги? – рассмеялась Ефросинья. – Что случилось?
– До сих пор не привезли наш подарок! – с досадой воскликнул Тавров. Он достал мобильник и набрал номер диспетчера. Поговорив с ним, он растерянно сообщил Ефросинье: – Ты представить себе не можешь, какая случилась ерунда. В накладной по ошибке вместо «Монино» написали «Манино». Уму непостижимо!
Мобильник ожил, Тавров торопливо поднес аппарат к уху. С минуту он молча слушал, потом обреченно произнес:
– Хорошо, я оплачу.
– А теперь что? – спросила Ефросинья, с трудом сдерживая смех.
– Это диспетчер. Понимаешь, в Манино такой же коттеджный поселок, а владельцы коттеджа, где выгрузили наш подарок, ждали мебельный гарнитур. Хозяйка расписалась в накладной, не посмотрев… А когда им привезли настоящий мебельный гарнитур, они поняли, что здесь что-то не так. В общем, диспетчер заявила, что ошибка произошла по моей вине, и предложила оплатить стоимость перевозки нашего груза из Манино в Монино.
– Неужели коробку с подарком можно спутать с мебельным гарнитуром? – удивилась Ефросинья.
– Можно, – мрачно подтвердил Тавров. – Если в коробке находится садовый светильник, по сравнению с которым фонари у храма Христа Спасителя кажутся скромными торшерами, тогда можно.
– Узнаю Ленору! – так и прыснула Ефросинья.
Отсмеявшись, она примирительно сказала:
– Не переживай, Валера. Я скажу Леноре, что светильник требуется собрать перед установкой, и это произойдет не раньше завтрашнего дня. Лучше вот что скажи… Ведь твои мысли вовсе не о светильнике. Что тебя так волнует?
– Я ищу одного человека, – начал Тавров. Они сели на скамейку в беседке, и Тавров в общих чертах рассказал о деле, а также упомянул и о неиссякаемой бутылке и танцующих эльфах.
– Я в Пограничной Зоне? – прямо спросил он, испытующе глядя на Ефросинью.
– Ты правильно понимаешь, Валера, – подтвердила Ефросинья, бросая рыбкам в бассейне корм. Те немедленно устроили свалку.
– Почему?!
– Я не знаю, Валера, – устало ответила Ефросинья. – Все как в тумане… Похоже, что кто-то тебя туда ввел, но зачем?.. Пока что ничего угрожающего нет. Ну, танцующие эльфы заглянули на огонек… а неиссякаемая бутылка – так это даже приятно, согласись!
– Ох, мне не до шуток, Ефросинья! – с горечью отозвался Тавров. – Кто же это так меня?! Похоже, что фра Арнольдо, не зря он так: все вокруг да около, скользкий тип… Черт! Как вспомню свое прошлое пребывание в Пограничной Зоне, так мороз по коже!
– Бедный ты мой, – ласково погладила его по голове Ефросинья.
– За сочувствие спасибо, – кисло усмехнулся Тавров. – Только мне что делать? А?
– Ждать, Валера, ждать! – ответила Ефросинья. – Что ты делаешь сейчас? Ищешь Брена? Ну и ищи его, делай свое дело. И жди.
– Да чего ждать-то?! – с досадой воскликнул Тавров.
– Момента истины, – спокойно пояснила Ефросинья. – Когда все тайное станет явным. Это, Валера, как экзамен: взял билет с вопросами – вот и момент истины, тут все ясно: ответишь или не ответишь, сдашь экзамен или провалишь…
– А шпаргалкой можно воспользоваться? – пошутил Тавров.
– Если сумеешь, – улыбнулась Ефросинья. – Но если поймают – переэкзаменовки не будет.
– Я все понял, – сказал Тавров, поднимаясь со скамейки. – Спасибо и на этом.
У двери дома они встретили графа и Ленору.
– Мужчины! Можете выпить аперитив, и прошу к столу! – объявила Ефросинья.
Граф и Тавров пробрались к буфету и налили себе по бокалу коньяка.
– Удивительная женщина! – сказал граф. – Но, наверное, вам с ней нелегко.
– Бывает, – согласился Тавров. – Ленора когда-то буквально спасла меня.
– Вот как? – удивился граф.
– Да. Ведь я знал ее с детства, жили в одном дворе, дружили, но… Она рано вышла замуж за друга ее отца. А потом… Я был оперативником уголовного розыска и однажды брал опасного преступника. Недооценил противника, и он ударил меня ножом, а затем выбросил в окно четвертого этажа. Я месяц провалялся в коме, а очнувшись, увидел Ленору. Она весь месяц просидела у моей постели. Отлучалась, только чтобы сварить мне куриный бульон. Она каждый день его варила и говорила: «Когда Валера очнется, то непременно захочет свежий куриный бульон». Может, этот бульон и спас меня. Врачи собирались отправить меня на инвалидность, но через год я снова приступил к работе.
– А муж? – осторожно поинтересовался граф.
– Он как раз тогда и ушел. Нелегко жить с женщиной, которая каждый день проводит у постели коматозника и прибегает домой только для того, чтобы сварить этому полутрупу бульон, абсолютно не вспоминая о живом муже.
Тавров помолчал, покачивая бокал с янтарной жидкостью, потом закончил:
– Мы так и не поженились. Почти двадцать пять лет ходим друг к другу в гости – и все! Вот такая странная жизнь…
– Давай выпьем за верность, – предложил граф. Что и было сделано.
Они направились к столу, и в этот момент зазвонил мобильник Таврова.
– Извини! – улыбнулся он графу.
Тот вежливо улыбнулся в ответ и сделал знак рукой: дескать, догоняй!
– Слушаю, Тавров!
– Это я, Валерий Иванович! – раздался в трубке глухой голос Павлова.
– Да, Вадик, слушаю! Что случилось?
– Да ничего, Валерий Иванович. Я подготовил материал по поводу разъездов Шрайбера по России… Путешественник еще тот!
– Хорошо, завтра встретимся, и ты мне передашь материал! – обрадовался Тавров. – Что-нибудь еще?
– Вы ничего подозрительного не замечали? – после некоторой паузы спросил Павлов.
– Когда?
– Ну… сейчас. Вы ведь в новом загородном доме Ефросиньи?
– Да, ее юбилей отмечаем, – подтвердил Тавров, подивившись осведомленности Павлова. – А что случилось, Вадик?
– Нет, ничего, Валерий Иванович! Отдыхайте спокойно! – сказал Павлов. – До завтра.
Тавров спрятал мобильник в карман. Ему не понравился звонок Павлова. Что-то случилось, но Павлов пока не видит реальной угрозы и не хочет волновать его раньше времени. Но явно что-то случилось… И это «что-то», похоже, не сулит ему ничего хорошего.
Банкет удался на славу и закончился далеко за полночь. Как ни странно, Тавров сохранил бодрость и, оказавшись в выделенной ему в доме отдельной комнате, даже решил почитать захваченные с собой тексты Брена. Он открыл папку. Что там дальше? Ага, вот заголовок: «489 год от Рождества Христова, 23 августа, Северная Италия».
«Два всадника…»
Два всадника не спеша ехали через лес, наслаждаясь в жаркий августовский полдень тенью раскидистых вековых деревьев. Ехавший немного впереди, почти старик, лет шестидесяти, а то и старше, был погружен в известные только ему размышления, и раздумья его, похоже, были невеселыми. Рука его нервно сжимала рукоятку меча, морщины на лице от тяжелых мыслей пролегли еще глубже и казались трещинами в старой дубовой доске. Второй был помоложе, лет двадцати, он не смел прервать мысли старшего и терпеливо ожидал, пока спутник сам заведет разговор, но был готов приблизиться по первому знаку.
– Странную вещь сегодня утром сообщил мне человек в сером балахоне, – сказал, глядя в пространство, старик.
Молодой спутник немедленно догнал его и пустил своего коня рядом с конем предводителя, внимая каждому слову угрюмого старца.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.