Бог пороха

Перебросив Кольт в левую руку, Моррисон схватил меч, оброненный первым вошедшим. Он был легче, чем казался с виду, и отлично сбалансирован. Перепрыгнув через трупы в двери, Моррисон оказался лицом к лицу с еще одним меченосцем. Несколько секунд они наносили удары и отбивали их, потом Моррисон вогнал острие в незащищенное лицо противника и выдернул клинок. Противник рухнул. Мальчик, сбитый в начале схватки с ног, подобрал пистолет и выстрелил, попав в человека, который держал на дороге лошадей. Старший сын выскочил с алебардой и тоже кого-то зарубил. Отец поднял с пола мушкет и загонял в него заряд.

Вогнав меч в землю, Моррисон сунул кольт в кобуру. Мимо пролетала лошадь без всадника; он схватил ее за поводья, остановил и вспрыгнул в седло. Нагнувшись, он подобрал меч, от души благодаря полицию штата, которая даже в моторизованный век обучала своих сотрудников умению ездить верхом. Схватка закончилась — здесь по крайней мере. Шестеро нападавших лежали на земле, очевидно убитые. Еще двое галопом мчались прочь. Вокруг носились пять вырвавшихся лошадей, и двое сыновей старика стали их ловить. Сам старик, подсыпая порох на полку мушкета, вышел из дому и огляделся.

Но это была только стычка местного значения. Основные события разворачивались в полумиле отсюда по дороге, откуда слышались выстрелы, вопли и стоны, и вдруг в ночь полыхнуло оранжевое пламя. Моррисон как раз думал, во что же он влетел, когда на дороге показались беженцы. Нетрудно было понять, что это именно беженцы; он достаточно повидал их в Корее Рядом с первым пожаром вспыхнул еще один.

Кое у кого из беженцев было оружие: копья и секиры, несколько луков, мелькнул один большой мушкет. Бородатый хозяин что-то им крикнул, и толпа остановилась. — Что там происходит? — требовательно и громко спросил Моррисон.

Ему ответил беспорядочный гул голосов. Кто-то попытался проскользнуть мимо него; он остановил их ударом плашмя, энергично выругав. Его слова были им непонятны, но тон не оставлял сомнений. В Корее это тоже помогало. Все остановились, сбившись в кучу, некоторые издали возгласы одобрения. Много женщин и детей, мужчины тоже не все вооружены. Примерно двадцать активных бойцов. С тел на дороге быстро сняли оружие; краем глаза Моррисон видел, как хозяйки что-то выносят из дому. Пять лошадей без всадников удалось поймать, на них уже сидели люди. Подходили новые беженцы и, увидев происходящее, присоединялись.

— Вот так! — рявкнул Моррисон. — Вы что, вечно жить собрались? — Он взмахнул мечом, обведя всех собравшихся, и ткнул им вдоль дороги. — А ну, вперед!

Общий одобрительный вой. Моррисон тронул коня, и толпа полилась за ним, оглашая воздух криком. Встречные беженцы, видя эту импровизированную контратаку — если это слово сюда подходит, — поворачивали назад. Свет пожара стал ярче, наверное, горело уже с полдюжины домов, но стрельба прекратилась. Очевидно, уже не в кого стрелять, решил Моррисон.

И тут, на полпути к горящей деревне, раздался залп сорока или пятидесяти выстрелов за время меньше десяти секунд, и снова вопли — в основном панические Еще выстрелы, и на дорогу вылетели всадники в беспорядочном бегстве. По ним стали стрелять все, у кого были ружья или луки. Упала лошадь, у другой опустело седло. Если вспомнить, сколько выстрелов требовалось на одного убитого в Корее, результат неплохой. Моррисон привстал на стременах, которые были для него на дюйм коротковаты, и заорал! «В атаку, ур-ра!» — как Тедди в «Мышьяке и старом кружеве».

Скакавший навстречу человек нацелил рубящий удар ему в голову. Он отпарировал и нанес колющий удар, скользнувший по нагруднику, и противник не успел натянуть поводья, как лошадь вынесла его под удары копий и вил позади. Моррисон уже обменивался ударами с другим всадником, успев подумать, почему никто из этих дебилов не слышал, что у меча есть не только лезвие, но и острие, К этому моменту дорога, на сто ярдов и открытое поле слева превратились в водоворот лошадей и людей, рубящих и стреляющих друг друга.

Моррисон всадил острие меча под мышку противника, меч чуть не вывернуло из руки, и тут он увидел летящего на него всадника, без брони, в широкополой шляпе и плаще, и пистолет был длиной почти с державшую его руку. Моррисон бросил коня вперед, замахиваясь для удара по оружию, и уже знал, что не успевает. Что ж, Кэл, везение кончилось. На полке пистолета полыхнул огонь, дуло изрыгнуло пламя, и что-то ударило Моррисона кувалдой в грудь.

Он еще успел до того, как потерять сознание, сбросить с ног стремена. И в этот последний момент он понял, что стрелявший всадник — это была девчонка.

Веркан Валл положил зажигалку на стол и вытащил изо рта сигарету. Торта Карф откинулся в кресле, в которое слишком скоро предстояло сесть Валлу.

— Но нам с самого начала повезло в одном. В эту линию времени мы уже проникали. Один из наших людей в редакции одной филадельфийской газеты — в ближайшем большом городе — сообщил об исчезновении. В прессу это тоже попало — здесь мы ничего не можем сделать.

— Ладно, так что конкретно произошло в исходной линии времени?

— Этот капрал Моррисон и еще трое из полиции штата приближались к дому, где прятался разыскиваемый преступник. Моррисон и его напарник шли спереди, остальные двое заходили сзади. Моррисон пошел вперед, напарник прикрывал его с винтовкой. Он и оказался ближайшим свидетелем, хотя в основном наблюдал за домом, а на Моррисона почти не смотрел. Он слышал, как двое других полицейских ломятся в заднюю дверь и требуют сдаваться, и тут преступник, которого они искали, выбежал из передней двери с винтовкой в руках. Напарник Моррисона крикнул ему стоять, тот поднял винтовку, и полицейский выстрелил первым, убив его на месте.

По его словам, только здесь он обратил внимание, что Моррисона нигде не видно. Он позвал его, но ответа не получил. Поскольку человек, за которым они приехали, был мертв и никуда не убежал бы, они стали все втроем искать Моррисона и затратили на это полчаса. Потом они повезли тело в центр округа и там выполнили множество формальностей, так что к себе на подстанцию попали только к вечеру. В это время там оказался репортер местной газеты. Он узнал всю историю, включая пропажу Моррисона, передал ее по телефону в редакцию, а оттуда ее уже получили информационные агентства. В настоящий момент полиция штата отказывается обсуждать исчезновение и даже пытается его отрицать.

— Они считают, что их сотрудник сдрейфил, сбежал, а теперь от стыда боится показаться, — сказал Торта Карф. — Естественно, полиция не хочет, чтобы такая вещь просочилась. Вы как-то будете использовать эту версию?

Валл кивнул:

— Шляпа, которую он потерял в транспортере. Ее положат в миле от места происшествия, у ручья. Потом один из наших людей поймает местного жителя, лучше всего мальчишку, и под гипнозом заставит его найти шляпу и отнести в полицию штата. Газетчик, сделавший первый репортаж, будет извещен анонимным телефонным звонком. А потом будут распущены обычные слухи, что Моррисона видели в самых разных местах.

— А родственники?

— Здесь нам тоже повезло. Холост, родители умерли, с немногочисленными дальними родственниками контакта нет.

— Это хорошо. А что вы знаете насчет места выхода? — Знаем приблизительно, что это Арийско-Тихоокеанский район. Даже сектора мы наверняка не знаем, поскольку ослабление поля перехода наблюдалось на нескольких тысячах паралет, и трудно определить точку, где он вывалился из транспортера. Есть одна вещь, которую точно следует там искать. — Стреляная гильза, — кивнул начальник.

— Да. Он стрелял из револьвера, где нет автоматической эжекции. Как только он оказался снаружи, вне непосредственной угрозы, наверняка открыл барабан, выбросил стреляную гильзу и вставил новый патрон. В этом я уверен так, будто видел своими глазами. Может быть, мы ее не найдем, но если найдем, это будет верный знак.