Вольный стрелок

– Как я его узнаю? Пароль скажи.

– Не ошибешься. Он справа стоит. Голый.

– ?

– Не весь. Снизу штаны есть, а сверху жилетка такой без пуговиц. Скажешь, Арчи просил – он тебе самый лучший слива насыпет. Ты ему деньги не плати. Только спасибо скажи, вот так. – Анчар плавно прижал руку к сердцу, одновременно чуть склонив голову и прикрыв глаза.

– Рэкет, значит?

– Зачем рэкет? Дружба. Я его люблю, он меня. Ехай.

– Я тебе тоже поручение нашел. Пока меня нет, приглядывай за своими хозяевами.

– Хозяин у меня один, – уточнил кавказский джигит, любитель субординации. – Вите он тоже хозяин.

Какие тонкости!

Я выехал за ворота, Анчар затворил их за мной. Сейчас он пойдет, сядет на пороге сакли с карабином в руках, я пока я не вернусь, так и будет сидеть. Как горный орел на вершине. Или в гнезде.

Следуя указаниям Анчара, я без труда добрался до города. Раза два-то всего чуть не сорвался в пропасть. Да где-то на полпути пристроилась ко мне иномарка-инкогнито. Нескромно провожала до самого города. Пришлось оставить машину у рынка и добираться дальше пешком горячими улицами. Один из пассажиров иномарки выскочил и пошел за мной.

Вот беда-то!

Я остановился, когда он почти догнал меня, повернулся к нему лицом – рука демонстративно на рукоятке пистолета под рубашкой – и робко посмотрел ему в глаза. Он виновато развел руками и нырнул в переулок.

То-то!

В городке этом Майском я когда-то бывал недолго. Приезжал с коллегой на задержание. Нам дали в помощь местного опера Володю. Очень толковый парень. И хороший. Когда его о чем-нибудь попросишь, он никогда не спрашивает в ответ: почему, зачем и сколько? Он идет и делает. И делает хорошо, переделывать или доделывать за ним уже не приходится. Мы с ним в засаде всего сутки посидели, а сдружились надолго. Тем более друг другу помогли. Он мне жизнь спас, а я ему. Такие вот считал очки.

Контора его стояла – надо же! – на том же месте, в тени столетних или двухсотлетних (не считал) дубов, а может, и каштанов, ну не ботаник я, стало быть. Словом, большие старые дерева. А под одним – будка телефонная и рядом оборотистый южный пацан с полными карманами жетонов – сервис такой для отдыхающих.

– Володя? Здесь Серый Штирлиц.

– Привет, Леша, – обрадовался он. – Ты где?

– А вот рядом с твоей конторой, напротив кафе. «Руалка» называется.

– «Русалка» вчера была. Один пьяный лох поправку внес. Из «Макарова». Ты надолго?

– Нет. Не очень. Но очень пошептаться нужно. В твою пользу.

– А то я тебя вчера узнал, – засмеялся Володя. – В мою пользу, да в твой интерес. Ладно, занимай столик, сейчас буду.

Я вышел из душной будки, пересек пыльную булыжную мостовую и остановился в дверях «Руалки», оглядывая наполненный зал.

Здесь явно приезжих отдыхающих не ждали и не жаловали. Здесь гуляли и работали только свои – герои черного подполья, бизнесмены.

Оно и удобно очень – окна в окна с городским отделением. И безопасно, стало быть.

Не кафе, а учреждение. Все посетители со своими секретаршами. За каждым столиком – отдел или главк в лице его руководителей. Звон бокалов и шелест деловых бумаг. Столовые приборы – и авторучки. Салфетки и карманные калькуляторы. И в каждом кармане – ствол. А за соседним столиком добротные дубари со складными «калашами» и двумя извилинами.

Хорошо идет работа – под добрую закусь, под дробную музыку, под девушек на эстраде. Которые даже днем выглядели как ночью, в самую свою рабочую пору. В трудовой, стало быть, пик.

– Что? Не пускают? – легла на плечо тяжелая ментовская рука. – Сейчас разберемся – кто допустил. – Володя чуть сдвинул меня и вызывающе стал в проходе, положив руку на бедро. По-шерифски.

Его тут же заметили. Один из официантов – молодой, крепкий, быстроглазый – поймал его взгляд и плавно поспешил к угловому столику среди кадок с ретро-пальмами, где шумно гужевались крутые сопляки.

Он даже ничего не сказал им, просто, как мне показалось, сделал какой-то условный знак, и крутейшие суетливо засобирались. Вскочили, застучали ладонями в накачанные груди, чуть не рыдали от желания угодить: Володя! Все! Все, Володя! Всегда готовы!

– Однако дисциплинка, – заметил я по пути к отбитому столику. – Смотрю, ты в авторитете.

– Да это так, – поморщился Володя. – Держат всего-то по ларьку, а гонору… девать некуда. Я ими с мелким рэкетом борюсь. Клин клином.

На столе уже белела скатерть, стояла чистая пепельница, зажигалка, сверкали в боевой готовности две наполненные рюмки.

– Аперитив, – важно-небрежно уронил в их адрес Володя.

– Да что ты! – Я вытаращил глаза в сером провинциальном восторге. – Надо попробовать. На Москве потом расскажу. Бабкам у подъезда. Не поверят, поди.

– А ты не привирай, – посоветовал Володя, поднимая рюмку, – расскажи, как было.

Мы по-старому чокнулись за встречу.

– Не, – сморщился я, поставив пустую рюмку, – не, наша-то простая попервей будет. Особенно на берегу речки. Чтоб в ней кувшинки цвели и лягушки квакали. Посмотрим, чем кормить станешь. Если не то – уйду не попрощавшись. Я больше к княжеской кухне попривык.

Нам принесли закуски, запотевший графин нашей, что попервей. После обмена новостями я спросил Володю:

– Звание хочешь? Вне очереди.

– Хочу, – не стал он ломаться. – Да повыше.

– Будешь меня слушаться – не только на погоны получишь, но и на грудь. Дело в том, что на твоей территории, по моим сведениям…

– По твоим сведениям! – прервал он меня. – Сказал бы уж честно – по твоей наводке.

– Обижаешь, не угадал. Инициатива не моя, я только подстраиваюсь. Дай сказать-то. Записывай: по моим сведениям, готовится незаконное латентное (люблю умные слова) вторжение в частное владение. Записал?

– Что за дачка-то?

– Вилла Мещерского.

– Что? Ну ты поработал. Ведь он, по моим сведениям, – подчеркнул Володя, – давно не у дел. Живет смирно, почти одиноко.

– Там, Володя, непонятное что-то назревает. По-моему, у Бакса к нему претензии.

– Не слабо, – посерьезнел Володя. Я бы сказал – помрачнел.

Еще бы – такая головная боль.

– Что нужно?

– Нужно этого человека взять. Сделать задержание с поличным, жестко, с прибамбасами. По полной программе. И развалить его на месте.

– А потом?

– Я сам еще не знаю. В зависимости от того, что он нам напоет. Дело серьезное. Готовится очень крутая разборка. Тебе ведь не нужны трупы? На твоей мирной территории?

– Своих хватает. – Володя переждал официанта. – Когда это будет?

– Вот-вот, я дам тебе знать.

– В засаде посидим? Молодость вспомним?

– Не просто все. Вилла уже месяц под наблюдением. Наблюдателя я сделал. Он начал работать на меня.

– Уверен?

Хороший вопрос.

– Нет, конечно.

– И что ты планируешь?

– Стало быть, так. Возьмешь на дело служебную машину, желательно с мигалкой и вопил кой. Расходы я оплачу, мандаринами. И чачей…

– Коньяком, – поправил условия Володя.

– …Машину оставишь с водителем у поворота на Лыхны…

– Это у самой виллы, напротив косы? – уточнил он.

– Именно. Водитель должен быть в милицейской форме. Ему инструкция: как только на вилле станет шумно, пусть он своего шума добавит. А тебя буду ждать внизу, у моря. С ластами и в маске плаваешь?

– В сауне, однако. Но без маски.

– По дороге научу. Если сразу не утонешь. Вопросы есть?

– Есть: чай, кофе?

– Кофе.

– Похоже, ты в скверную историю попал, Серый?

– Стало быть, не в первый раз.

– Дай Бог – не в последний, – пожелал. И утешил: – Может быть очень плохо.

– Я знаю. В пансионате «Рододен-дрон»…

– Тебя взрывали?

– Девка какая-то. В рыжем парике.

– Жениться небось обещал?

– Было немножко. Один раз. Думаю, о плане Мещерского взять меня на охрану дошло до Бакса. К тому же у его друзей счеты ко мне. Вот и решили одной пулей двух зайчиков снять.

– А ты, значит, ушел? – не поверил Володя.