Краткая история денег

Так что деньги конечной целью, конечно, быть не могут. Но, с точки зрения финансовой логики, на самом деле цепочка вовсе не разделяется на такие искусственные триады. На самом деле она выглядит так: товар-деньги-товар-деньги-товар-деньги… и так до бесконечности… А, значит, можно всю комбинацию видеть с другого конца – мы предлагаем наш товар в обмен на конечное количество денег… Спрос у нас на деньги. И предложение – это деньги, их ограниченное количество. Мы бы рады отдать все наши товары за деньги, но, как правило, у нас не все берут… Потому что товаров в нормальной ситуации больше, чем денег. Впрочем, что значит больше? Ведь все зависит от цены, разве нет?

Но погодите, давайте скажем честно: планируя свою жизнь, мы думаем именно в этих «монетаристских» терминах. Я вот хотел бы продать издателю все свои творческие замыслы, и как можно дороже. У меня деньги на уме! Но у издателя – они же! У него жесткий бюджет, он хочет купить подешевле и не всё. Всё ему кажется – слишком жирно будет, у него другие авторы есть. Потому что ему же надо потом подороже всех нас, голубчиков, перепродать читателю на рынке. А читатель, он капризный, ему разнообразие подавай. И вот издатель, бедняга, мучается, пытается угадать завтрашние запросы рынка, чтобы не прогадать сегодня, а потому купить надо то, что может иметь успех, и как можно дешевле. В чем я меряю свои запросы? Не в товарах и удовольствиях, а в деньгах. В чем меряет свои возможности мне заплатить издатель? В деньгах. В них же будут мыслить и читатели, определяя количество денег, которые они готовы истратить в месяц на книги.

На презентации одной моей книги в большом книжном магазине ко мне подошел молодой человек, бедный студент по виду. Книга моя была посвящена Ближнему Востоку, и ему было интересно меня послушать. Но книга стоила дорого, он не мог себе столько позволить. Поэтому купил – гораздо дешевле, заметьте – другого автора. Вдобавок гораздо более известного (а значит, качество более гарантировано, а то кто его знает, этого меня). Сборник Омара Хайяма. Рубаи. Великолепная, кстати, вещь. Но ему понравилось мое выступление, и он хотел что-то получить на память. А потому подошел ко мне и попросил автограф – подписать не мой роман, а «Рубаи» Хайяма. Я поразился, но подписал: «Вот засада, вот яма – подписал за Омара Хайяма». На студента я обижаться не стал – правильный он сделал выбор. Ограниченные средства свои вложил оптимально.

И вот на всех этапах экономических взаимодействий идет жесткая примерка бюджетов – производитель выжимает, выторговывает максимальные деньги за свой труд, посредник-продавец (в моем случае – издатель) рискует своим капиталом и выторговывает накладные расходы поменьше да ломает голову, насколько высокую нужно назначить цену, чтобы все-таки книга продавалась, и побыстрей, а конечный потребитель прикидывает, готов ли он истратить на предлагаемый товар столько, сколько просит продавец. Все стадии производства, хранения, транспортировки, сбыта – все это в головах действующих лиц существует лишь в своем денежном выражении. «Вуаль» совершенно заслонила «реаль».

Все это я пишу в основном для того, чтобы сказать: спор монетаристов и реалистов, конечно, имеет большое научное значение, но, в общем-то, понятно, что по большому счету не так уж важно, с какой стороны заходить – со стороны ли спроса (деньги) или предложения (товар). И если перевернуть формулу и считать деньги главным товаром, оплачиваемым всеми остальными товарами, услугами… Что тогда выходит? А выходит то же самое! Разве что картина станет несколько более ясной.

Хотя, увы, по-прежнему недостаточно ясной, чтобы убедительно предсказать, что же будет происходить с мировыми финансами (стало быть, и реальной экономикой) в обозримом будущем. Не говоря уже и о дальнем – заглянуть дальше пятилетки нам совсем уже не дано!

Но центральная моя мысль – деньги, финансовая система – есть не просто зеркало экономики. Это зеркало волшебное. Или, используя более современную метафору, это компьютер с монитором. Часть некоей «матрицы» – компьютерной игры, подсоединенной к реальности. Что-то изменив на экране монитора, мы меняем и реальность! И наоборот, если реальность меняется, у нас на экране это тут же отражается. Другое дело, что мы не до конца понимаем, как то или иное действие в финансах отзывается в большом мире. Кликнули мышкой на какую-то иконку в правом верхнем углу и думаем, что это решит какую-то текущую проблему в реальном мире. Ан нет, ничего не происходит или происходит нечто совершенно другое. Меняется совсем не то и не там, где мы рассчитывали. Мы призываем на помощь Сэя и Кейнса с Милтоном Фридманом и, кажется, догадываемся, в чем там было дело! Ура! В следующий раз будем знать. Но в том-то и беда, что следующего раза, возможно, не будет! Иконка исчезла! Или переместилась в другой угол экрана. И при этом еще и приняла несколько иную форму. Надо нам теперь на нее щелкать или нет?

Можно формулу Кейнса применять для борьбы с угрозой экономического спада в наши дни? Или только еще хуже будет? В несколько измененном виде она вроде бы сработала в России в конце 90-х. И в Японии тоже. Но японцы что-то несчастливы, говорят, не надо этого, наш пример – не очень удачный… А Россию в конечном итоге вытащили из кризиса высокие цены на нефть, да и там заговорили о «голландской болезни» (это когда в Нидерландах чрезмерная зависимость от газа изуродовала всю экономику…).

Или, может, надо формулы Милтона Фридмана вспомнить? Помните, как здорово они сработали в борьбе со стагфляцией в конце 70-х – начале 80-х… Но сейчас же ситуация другая! Похожая, но не та! Иконка изменилась и передвинулась. Экономисты яростно спорят о том, чего сейчас надо больше бояться – выхода инфляции из-под контроля или, наоборот, дефляции. Мы вроде бы и узнаём конфигурацию нашей игры, а вроде бы и нет…

Создается такое впечатление, что в экономике мы заходим то с одной стороны, то с другой… Отсель и отсель… и от Сэя и до Сэя. Прогнозируем от забора до обеда, если воспользоваться гениальной формулой армейского старшины, поставившего такую рабочую задачу перед новобранцами и тем самым разрешившего наконец противоречие пространства и времени…

Действительно, договориться не можем. Экономисты вроде бы и на одном языке разговаривают, а вроде бы и на разных его диалектах…

И о чем все это говорит? Только не о том, что в экономистах у нас ходят дураки и недоучки. Вовсе нет! Как раз наоборот, уже долгие годы высокие заработки привлекают в эту профессию самые сильные интеллекты. Просто экономика, вернее экономическое прогнозирование, оказалась слишком твердым орешком.

Говорят, уходя в отставку, Егор Гайдар уговорил Бориса Ельцина навсегда запомнить: печатный станок включать нельзя! Все, что угодно, но только не это! И происходит чудо – считавшийся всеми до тех пор полусоциалистом новый премьер Черномырдин вдруг провозглашает: инфляции нельзя допустить! Добавлять денег в экономику нельзя. И это позволило долгое время избегать гиперинфляции, а это было спасением! Другое дело, что к концу 90-х при достаточно высокой инфляции оказался сильно переоценен российский рубль и пришлось прибегать к драматическим мерам.

Но вот теперь опять происходит что-то новенькое, неизведанное. И нехватка кредитов и опасность дефляции с одной стороны, но с другой – небывалый рост цен на нефть, другое сырье и продовольствие заставляют опасаться инфляции. Как сформулировал это кто-то из экономистов, мы должны передвигаться по чрезвычайно узкой полоске: с одной стороны – пропасть инфляции, с другой – острые камни и скалы дефляции, грозящие причинить нам серьезные раны. Как пробраться между ними?

Никто пока не предложил серьезного рецепта, большинство надеется на авось, как когда-то полагались на золотой стандарт – он уж как-нибудь вывезет. Ой ли?

Кто-то сказал, что если генералы всегда готовятся к прошлой войне, то экономисты – к прошлому кризису. Они как будто делают снимок – потом проявляют, потом печатают. Потом вглядываются под лупой – и находят закономерности и причинно-следственные факторы, великолепный анализ происходящего – на снимке! Наконец-то все поняли, все определили. Но тем временем в реальности и люди успели передвинуться, и предметы некоторые и вовсе исчезли, зато другие, о которых мы пока понятия не имеем, появились! И, может быть, даже солнце зашло!