Не стреляй первым

– Не ссорьтесь, дети, - примирил нас Сабир. - Дела предстоят большие и трудные. Давайте жить дружно, - и засмеялся, блеснув ослепительными зубами на смуглом лице.

В день приезда Рустама и К° ко мне зашла Лариса. Взяла за руку и вывела на балкон, под которым шумела центральная площадь.

– Привет тебе, - негромко сказала она. - Ты что-то не то делаешь, паренек. Беги отсюда!

– Куда? - спросил я. - К тебе в номер?

Она слабо улыбнулась. Оперлась локтями на перила, посмотрела вниз, где сидели на скамейке Митрохин с Голубковым, пожаловалась:

– Плюнуть хочется. Или вазу уронить.

– Ну и урони. Чего ты?

– Мы первыми не стреляем. - Она помолчала. - Сегодня у Сабира «сбор всех частей». На втором этаже. В его кабинете. Тебя не зовут.

– Переживу, - сказал я. - А за тебя обидно.

– Я там уже сегодня побывала.

– Привет тебе! - прервал ее я. - Пойдем погуляем.

Мы вышли из гостиницы и традиционно пошли к реке - все равно больше некуда. Митрохин с Голубковым вскинулись было нам навстречу. Лариса демонстративно положила голову мне на плечо. Я обвил рукой ее талию. Стало быть, так!

Работа оперативной группы Светлова по ТОО «Билдинг» вступала в решающую фазу. Лаконичные сообщения Серого, словно короткие вспышки фонарика в ночи, указывали направления поиска и розыска, давали ход многочисленным следственным мероприятиям. По его скупым информациям рассылались запросы и ориентировки, разъезжались люди, изучались, пока еще негласно, официальные и иные документы, банковские счета, выявлялись и осторожно привлекались свидетели и потерпевшие.

Все это, из деталей и эпизодов, постепенно формировалось в обитую картину преступной деятельности группировки Сабира, давало надежный следственный материал, который мог в скором времени безупречно лечь в основу развернутого обвинительного заключения. Руководство опергруппы отлично понимало, что только неопровержимые доказательства смогут сломить предстоящее сопротивление преступников, не дать ИМ уйти от ответственности с помощью самого разного рода и широкого диапазона «адвокатов» и покровителей в государственных сферах.

Более того, задержание и нейтрализация многочисленной, хорошо организованной и вооруженной, по-своему дисциплинированной группы даже с чисто технической стороны представлялись сложной и опасной задачей.

Было ясно, что арестовать преступников нужно одним ударом, накрыть враз частой сетью. Иначе вспорхнут стаей напуганных ворон, размечутся по свету - и где осядут, в каких лесах, Бог весть! И дело не только в том, что кто-то уйдет от наказания. Оставшиеся на свободе смогут эффективно организовать сперва оборону, а затем ответное выступление, сумеют поднять мутную волну активной защиты, которая вынесет подсудимых из зала суда на свободу без особых потерь в «личном составе». Такое уже случалось. И не раз.

Все это было ясно. Неясно только одно - как завершить операцию? Правда, Серый предлагал использовать в этих целях какую-то очень крупную акцию, планируемую, по его мнению, «Билдингом». Эта акция, если подтвердятся догадки Серого5 потребует концентрации всех основных активных сил группы Сабира.

Заманчиво, конечно, провеете такую разовую дератизацию, захлопнуть крышку сундука, когда в него жадно заберется полакомиться сыром вся крысиная стая. Заманчиво, Но трудно и опасно, особенно для самого Серого. Тем более что основное свое задание он пока не выполнил.

И уже долго молчит…

«Котеш» из леса был хорошо виден. Я терпеливо за ним наблюдал, приглядывался, чтобы не напороться на неожиданность. Возле него уже стояли две чужие машины. И при мне подъехали еще две. Пора, а то опоздаю, самое интересное пропущу.

Иномарки гостей меня не беспокоили, в поле зрения их водителей я не попаду, тем более что они вели себя хорошо - дисциплинированно сидели в машинах, в кустики не бегали, и если выходили размять ноги, то от своих тачек не удалялись.

А вот Митрохин с Голубковым явно несли сторожевую вахту. Один гулял по дорожке, другой топтался у входа, изредка заворачивал за угол и поглядывал в сторону леса.

Смеркалось. Митрохина позвали в дом, и Голубков перестал показываться, - видимо, плотно осел на крыльце. В окнах зажегся свет, с крыльца донесся храп.

Я стал подбираться к дому. Последние метры, когда остались позади деревья, а впереди только открытое пространство, пришлось ползти. Не здорово, конечно: если меня увидят на брюхе - все, уже не выкрутишься. Удрать-то я смогу, да дело испорчу, опять же - Светлов расстроится. Но и ждать, пока позовут, мне нельзя. Я все время должен идти хотя бы на шаг впереди, чтобы мне, не догадываясь о том, диктовали те условия игры, которые я смогу использовать в своих интересах…

Все, я добрался до задней стены дома, поднялся на ном и прижался к ней. Ближайшее окно, как я и рассчитывал, было не заперто. Более того, под ним вверх дном стояла бочка, да не гулкая железная, а дубовая, устойчивая. Привет тебе!

Я сел на подоконник и разулся. Спустился на пол - хорошо бандюги строят, ни одна доска не скрипнула.

Поднялся через холл на второй этаж, беззвучно миновал кабинет Сабира, где проходило «заседание», и скользнул в соседнюю комнату. Она, как и холл, была еще не отделана, более того, в нее сложили остатки материалов - обрезки досок, куски пластика, рулоны обоев, чуть ли не строительный мусор. Но свет сюда уже подвели, даже была телефонная розетка. Свет-то мне сейчас вовсе ни к чему, а вот розетка может пригодиться.

Я подошел к окну, растворил его. Голоса из кабинета доносились слабо, неразборчиво, иногда их совсем заглушал шум ветра в деревьях, зван посуды, но суть разговора удалось уловить:

«…Котяра сообщает, что у нас где-то мент окопался… Депеши (нрзб.) шлет… Не художник ли этот, мать его (нрзб.)… Пусть Котяра узнает… Не может… не вхож куда надо… все перекрыто (нрзб.)… тоже готовятся… А этим (нрзб.) займитесь посильнее… Ваши проблемы… Нет, это наши проблемы… Уточняем - что берете?… Все, что будет… нужда крайняя… «Калаши», «макарки», патроны, гранаты, взрывчатка, жилеты, каски, все возьмем… большие дела начинаем… Цена… Цена хорошая… Все честно… Главное, чтобы взять это чужой рукой… На этом человеке все должно оборваться… в любом случае. Хоп! Есть такой человек (нрзб.)… Ему так и так - один финиш… Согласится - глаз (нрзб.) не спускать… Но Котяра пусть постарается… Обещай побольше…»

Внизу затопал по лестнице отоспавшийся Голубков. Я затворил окно, скользнул к двери и стал так, чтобы она прикрыла меня, если Голубков спросонок сюда сунется.

Но он деликатно постучал в дверь приемной и неделикатно спросил, видимо, внутреннюю охрану:

– Ну, скоро там наши парламентарии разберутся? Продрог уже. - И нагло соврал: - Спать хочется.

Я, как бабочка, не касаясь ступеней, спорхнул с лестницы и вылетел в окно, Короткими перебежками добрался до леса. И только в лесу, напоровшись пяткой на острый сучок, заметил, что до сих пор еще не обулся. Хорошо, что туфли там не оставил, им ведь мой размер известен, в милицию заявят, за ту самую бабушку…

Повезло мне отчаянно - не иначе Ларискин волшебный камешек помог. И больше всего в том, что подвернулся Сабиру «такой человек, которому так и так финиш». Это Серый, стало быть. Который, как дурак, первым не стреляет.

Ладно, с Серым все ясно. Я его знаю - не подведет. А вот кто такой Котяра? Клички с потолка не берутся, это известно, они обязательно привязаны к конкретным деталям либо биографии, либо внешности человека, да мало ли к чему. Но обязательно к чему-то.

Так что есть котяра?

Мартовский кот, бабник - годится.

Любитель потаскать рыбку из мутной водички - тем более.

Ворюга, охочий до сливок - вообще горячо.

Гнездышки разоряет, яички крадет - тоже неплохо.

Индивидуалист, сам по себе - это не пойдет, надо Киплинга знать.

Охотник на мышей. Мышей ловит. Мышелов - в точку!

Господи, как просто! И все на нем сходится. Только не путать с Поручиком. Этот никогда не предаст, проверенный в бою товарищ. Шкурку свою в угоду очередному хозяину не меняет.