Страница 72 из 79
– Я прав, Макс, – сам себе ответил Филиков. – И Голубев прав. Извини. Ты хороший работник, но… увлекаешься чересчур. Близко к сердцу все принимаешь.
– Братцы, да вы что?… – начал было Полковников и вдруг осекся. – Постойте, а где наши трофеи?
Дядя Саша ухмыльнулся:
– Там канализационный люк неподалеку. Глубокий. Все железки я спустил туда. Им там самое место. Неужто из них стрелять?…
– Вот как, – холодно произнесла Лера. – Сколько гэбиста ни корми…
Я поднялся с пола и пощупал ушибленную скулу. Кто меня сегодня только не лупил! Один наркоман, два охранца, а вот теперь еще и коллега. Не капитан Лаптев, а какой-то мальчик для битья.
– Выходит, Голубев… – сказал я. – Но зачем? Я ведь и сам…
– Для страховки, – виновато разъяснил Дядя Саша. – И на случай непредвиденных обстоятельств. А ты думаешь, я тогда случайно в сортир на «Профсоюзной» забрел?
Я промолчал. Мой дорогой начальник оказался очень предусмотрительным. Зато я – круглым идиотом.
– Не хмурься, Макс, – произнес Филиков. – Я тебя честно прикрывал везде, где мог. Охранцев раскидать? За милую душу. Соколов, если бы встретились, – тоже пожалуйста. Черных рубашек отметелить – с самым сердечным удовольствием: у меня у самого эти карташовы во где сидят… Но чтобы Кремль штурмом брать – так мы не договаривались. Про это никакого приказа ни от какого Голубева я не получал. А получил бы – не расслышал. Самоубийства хороши только в кино.
– Вот ты какой, Дядя Саша, – задумчиво сказал я.
– Вот я какой, – покладисто ответил Филиков. – Нормальный. Работаю за зарплату.
Лера прищурилась.
– Спасибо за заботу, – с чувством произнесла она. – Но учтите, Дядя Саша, нас больше. Нас четверо, а вы один. И оружие…
– Уже нет, – потупился Филиков. – Извините за перестраховку. Все оно там, в канализации. Остался только Лерин пугач с игрушечными патронами. Но предположим, вы со мной справитесь. А дальше что? С голыми руками идти на Кремль?
– Почему обязательно Кремль? – покачал головой Полковников. – Есть же еще редакции. Телевидение, наконец… – Тут он примолк и потер лоб.
Несмотря на все наше тяжкое положение, я хмыкнул. Полковников рассуждал примерно так же, как и я с утра. Мы могли быть кругом правы, но доказательств у нас не было и быть не могло. Даже бывшему президенту бы, деликатно извинившись, не поверили. Слишком невероятно. Чересчур неправдоподобно. Бредовая фантастика… Что там – телевидение! Даже Филиков – и тот не поверил.
Дядя Саша между тем снова заговорил:
– Предположим, вы со мной справитесь. А может, и не справитесь. Из профессионалов здесь только Макс. А все остальные – далеко не Рембо.
– Дался всем этот Рембо, – вдруг обиделся Полковников. – Фильм-то этот, штамповку американскую, давно забыли.
– Да при чем здесь фильм! – отмахнулся Дядя Саша. – Я про то, что силы не равны…
Лера, устав стоять, присела на покосившийся диван.
– Вы меня не остановите, – упрямо сказала она. – Раз уж мы все равно террористы и вне закона, глупо погибать ни за что. Есть смысл погибнуть с толком. Тем более, маленький шанс у нас есть.
– Ни единого, – твердо сказал Дядя Саша.
– Пройти-то можно… – неторопливо проговорил бывший.
– И слушать не хочу! – прервал Дядя Саша. Он захлопал по карманам, не выпуская меня из виду. В одном из карманов явственно обозначился контур пистолета. Значит, выкинул он не все, сообразил я. А теперь внимание, Макс! Сейчас он попросит спички.
Филиков извлек трофейную карташовскую сигарету, потом коробок и потряс его.
– Макс, – сказал он своим всегдашним просящим тоном. – Дай спичек.
– Пользуйся своими, – ответил я.
– Ма-а-акс, – протянул этот несчастный никотиноман. – Имей совесть. Я тебя сегодня от смерти спас. И сейчас, можно сказать, спасаю. Ты сам меня потом благодарить будешь…
– Не буду, – проговорил я недовольно, делая шаг к Дяде Саше и запуская руку в карман. – Ну, черт с тобой…
– Стоп-стоп, – хитро сказал Филиков. – Я твои приемчики знаю. В ближнем бою ты неплох. Не будем рисковать.
Я остановился:
– Так чего ты хочешь?
Филиков быстро проговорил:
– Все отойдите подальше от стола, а ты, Макс, положи спички на стол и тоже отойди. Только не глупите.
– Не глупить? – презрительно спросила Лера, обращаясь ко мне. Дядя Саша, как видно, превратился для нее из человека обратно в гэбиста.
– У него пистолет, – объяснил я Лере. – Он хочет сказать, что может в нас пальнуть.
– Я, конечно, если что, стрелять буду поверх голов, – торжественно объявил Филиков. – Но если мне не покурить вовремя, рука моя может дрогнуть… Ну, давай спички, не тяни.
– У меня зажигалка, – для порядка уточнил я. С этими словами я выудил свою зажигалку-развалюху и аккуратно положил ее на стол. Будем надеяться, что за два дня, пока я ее протаскал в кармане, она работать лучше не стала.
Филиков жадно сунул в рот сигарету, схватил зажигалку, крутнул колесико… и тут я прыгнул. Теперь удачно, Дяде Саше в этот момент было не до меня. Зажигалка-огнеметик не подвела. Точнее, в очередной раз запланированно подвела. Огромный протуберанец пламени вырвался наружу и обжег Дяди-Сашину бороду. Запахло паленым. Филиков заорал и стал бить себя по щекам, гася огонь. Я деятельно помогал ему в ликвидации пожара. Когда остатки филиковской бороды были спасены, сам ее хозяин обнаружил, что лишился пистолета и прикован одной рукой к батарее парового отопления. С обгорелой бородой Дядя Саша вызвал у меня приступ жалости.
– Ты тоже извини, – сказал я покаянно. – Борода отрастет.
– Сволочь, – горько ответил Филиков. – Подпалил меня, как поросенка. Неужели специально для меня эту зажигалку хранил?
– Так получилось. – Я пожал плечами. – Так что вы говорили насчет Боровицких ворот? – обратился я уже к бывшему президенту.
Тот с безучастным видом приблизился к нам.
– Там, понимаешь, есть одна штука. Подъедем, я вам объясню. Гренадеры там на посту стоят, вот что… Эти, в костюмах из Бородино. И если подъехать между десятью и двенадцатью…
– Самоубийцы, – прошептал прикованный Филиков. – Психи ненормальные. Ну, пройдете вы, допустим. И – что? ЧТО?
– Потолкуем, – сказал я рассеянно. – Авось убедим нашего дорогого и любимого передумать. А если не убедим… – Я снял со стола пыльный графин, сходил на кухню, сполоснул его и наполнил водой. Из кухонного шкафа я извлек несколько банок консервов, стараясь выбирать только с ключиками, чтобы не потребовался консервный нож. – А если не убедим, – продолжил я, возвращаясь в комнату, – то тебе придется поскучать. До тех пор, пока Голубев не зайдет сюда тебя проведать.
– Ненормальные, – с отчаянием произнес Филиков. – Видит Бог, я вас предупреждал… А вы, – сказал он, обращаясь к бывшему президенту, – хоть вы скажите этим фанатикам… Вы пожилой человек…
Бывший президент поглядел на Филикова.
– Пожилой, – кивнул он медленно. – И, кажется, одинокий. Терять мне нечего. А поговорить напоследок с ЭТИМ мне хочется. По-мужски.
– Вот это правильно! – одобрительно подхватила Лера. – Недаром я за вас голосовала. Вы – мой избранник, именно вы – мой президент. Этого Господина я знать не знаю.
Я взглянул на часы.
– Поторопимся, – предупредил я команду, в которой стало на одного человека меньше. – Скоро они начнут прочесывать центр города и тогда нам точно не поздоровится… Так куда ты, Дядя Саша, поставил наш трофейный «БМВ»?
– Не скажу, – храбро помотал головой Филиков.
– Ладно, – кротко согласился я. – Сами найдем. Но тогда уж, извини, сигарет и спичек я тебе не оставлю.
Я сделал знак рукой, и мы по одному начали выходить из квартиры. Я шел замыкающим, догадываясь, что есть пытка, которую Филиков выдержать не сможет. Так и случилось.
– Хрен с вами, – тоскливо сказал Филиков и объяснил мне, где искать наш четырехколесный трофей. В обмен он честно получил пачку какой-то курительной дряни, которую я разыскал в кухне на полке, рядом с консервами. По мнению Филикова, это и вправду была дрянь. – А ничего получше нет?