Страница 75 из 94
Писарь. А еще молода. А еще недурна. А еще хороша. А еще как звезда. А еще как струна. А еще как душа.
Городовой (к няньке) Воображаю ваше состоянье, Вы девочку убили топором.
И на душе у вас теперь страданье, ' Которое не описать пером.
Становой пристав. Ну, нянька, как вы себя чувствуете? Приятно быть убийцей? Нянька. Нет. Тяжело.
Становой пристав. Ведь вас казнят. Ей-богу, вас казнят.
Нянька. Я стучу руками. Я стучу ногами. Ее голова у меня в голове. Я Соня Острова – меня нянька зарезала. Федя-Федор, спаси меня.
Городовой Некогда, помню, стоял я на посту на морозе.
Люди ходили кругом, бегали звери лихие.
398 Всадников греческих туча как тень пронеслась по проспекту.
Свистнул я в громкий свисток, дворников вызвал к себе.
Долго стояли мы все, в подзорные трубы глядели, Уши к земле приложив, топот ловили копыт.
Горе нам, тщетно и праздно искали мы конное войско.
Тихо заплакав потом, мы по домам разошлись.
Становой пристав. К чему ты это рассказал? Я тебя спрашиваю об этом. Дурак! Чинодрал. Службы не знаешь.
Городовой. Я хотел отвлечь убийцу от ее мрачных мыслей.
Писарь. Стучат. Это санитары. Санитары, возьмите ее в ваш сумасшедший дом.
В дверь стучат, входят санитары.
Санитары. Кого взять – этого Наполеона? Уходят На часах слева от двери 4 часа ночи.
Конец четвертой картины Картина пятая Сумасшедший дом. У бруствера стоит врач и целится в зеркало.
Кругом цветы, картины и коврики. На часах слева от двери 4 часа ночи.
Врач. Господи, до чего страшно. Кругом одни ненормальные. Они преследуют меня. Они поедают мои сны. Они хотят меня застрелить. Вот один из них подкрался и целится в меня. Целится, а сам не стреляет.
Целится, а сам не стреляет. Не стреляет, не стреляет, не стреляет, а целится. Итого: стрелять буду я.
Стреляет Зеркало разбивается Входит каменный санитар.
Санитар. Кто стрелял из пушки? В р а ч. Я не знаю; кажется, зеркало. А сколько вас? Санитар. Нас много.
Врач. Ну то-то. А то у меня немного чепуха болит.
Там кого-то привезли? Санитар. Няньку-убийцу привезли из участка.
Врач. Она черная как уголь.
Санитар. Знаете ли, я не все знаю, 399 Врач. Как же быть? Мне не нравится этот коврик.
(Стреляет в него. Санитар падает замертво.) Почему вы упали, я стрелял не в вас, а в коврик.
Санитар (поднимаясь). Мне показалось, что я коврик. Я обознался. Эта нянька
говорит, что она сумасшедшая.
Врач. Это она говорит – мы этого не говорим. Мы зря этого не скажем. Я, знаете, весь наш сад со всеми его деревьями, и с подземными червяками, и с неслышными тучами держу вот тут, вот тут, ну, как это место называется? (Показывает на ладонь руки.) Санитар. Виноград.
Врач. Нет.
Санитар. Стена.
Врач. Нет. В ладони. Ну впускай же эту няньку.
Входит нянька.
Нянька. Я сумасшедшая. Я убила ребенка.
Врач. Нехорошо убивать детей. Вы здоровы.
Нянька. Я сделала это не нарочно. Я сумасшедшая. Меня могут казнить.
Врач. Вы здоровы. У вас цвет лица. Сосчитайте до трех.
Нянька. Я не умею.
Санитар. Раз. Два. Три.
Врач. Видите, а говорите, что не умеете. У вас железное здоровье.
Нянька. Я говорю с отчаяньем. Это же не я считала, а ваш санитар.
Врач. Сейчас это уже трудно установить. Вы меня слышите? Санитар. Слышу. Я нянька, я обязана все слышать.
Нянь ка. Господи, кончается моя жизнь. Скоро меня казнят.
Врач. Уведите ее и лучше приведите елку. Ей-богу, это лучше. Чуть-чуть веселее. Так надоело дежурство.
Спокойной ночи.
На лодке из зала, отталкиваясь об пол веслами, плывут больные.
С добрым утром, больные. Куда вы? Сумасшедшие. По грибы, по ягоды.
Врач. Ах, вот оно что.
400 Санитар. И я с вами купаться.
Врач. Нянька, иди казниться. Ты здорова. Ты кровь с молоком.
На часах слева от двери 6 часов утра.
Конец пятой картины Картина шестая Коридор Тут двери. Там двери. И здесь двери. Темно. Федор, лесоруб, жених няньки, убившей Соню Острову, во фраке, с конфетами в руках идет по коридору. Ни с того ни с сего у него завязаны глаза.
На часах слева от двери 5 часов утра.
Федор (входя в одну дверь). Ты спишь? Голос одной служанки. Я сплю, но ты входи.
Федор. Значит, ты в кровати. Смотри-ка, я угощение припас.
Служанка. Откуда же ты пришел? Федор. Я был в бане. Я мыл себя щетками, как коня. Мне там в шутку глаза завязали. Дай-ка я сниму фрак.
Служанка. Раздевайся. Ложись на меня.
Федор. Я лягу, лягу. Ты не торопись. Ешь угощенье.
Служанка. Я ем. А ты делай свое дело. У нас завтра елка будет.
Федор (ложится на нее). Знаю. Знаю.
Служанка. И девочка у нас убита.
Федор. Знаю. Слышал. v Служанка. Уже в гробу лежит.
Федор. Знаю. Знаю.
Служанка. Мать плакала, тоже и отец.
Федор (встает с нее). Мне скучно с тобой. Ты не моя невеста.
Служанка. Ну и что же из этого? Федор. Ты мне чужая по духу. Я скоро исчезну, словно мак.
Служанка. Куда как ты мне нужен. А впрочем, хочешь еще раз? Федор. Нет, нет, у меня страшная тоска. Я скоро исчезну, словно радость.
Служанка. О чем ты сейчас думаешь? Федор. О том, что весь мир стал для меня неинтересен после тебя. И стол потерял соль, и небо, и сте401 ны, и окно, и небо, и лес. Я скоро исчезну, словно ночь.
Служанка. Ты невежлив. За это я накажу тебя.
Взгляни на меня. Я расскажу тебе что-то неестественное.
Федор. Попробуй. Ты жаба.
Служанка. Твоя невеста убила девочку. Ты видел убитую девочку? Твоя невеста отрубила ей голову.
Федор (квакает).
Служанка (усмехаясь). Девочку Соню Острову знаешь? Ну вот ее она и убила.
Федор (мяукает).
Служанка. Что, горько тебе? Федор (поет птичьим голосом).
Служанка. Ну вот, а ты ее любил. А зачем? А для чего? Ты, наверно, и сам.
Федор. Нет, я не сам.
Служанка. Рассказывай, рассказывай, так я тебе и поверила.
Федор. Честное слово.
Служанка. Ну уходи, я хочу спать. Завтра будет елка.
Федор. Знаю. Знаю.
Служанка. Что ты опять приговариваешь? Ведь ты же теперь в стороне от меня.
Федор. Я приговариваю просто так, от большого горя. Что мне еще остается? Служанка. Горевать, горевать и горевать. И все равно тебе ничего не поможет.
Федор. И все равно мне ничто не поможет. Ты права.
Служанка. А то, может, попробуешь учиться, учиться и учиться.
Федор. Попробую. Изучу латынь. Стану учителем. Прощай.
Служанка. Прощай.
Федор исчезает Служанка спит* На часах слева от двери 6 часов утра.
Конец шестой картины ДЕЙСТВИЕ III, Картина седьмая Стол. На столе гроб. В гробу Соня Острова. В Соне Оетровой сердце.
В сердце свернувшаяся кровь В крови красные и белые шарики. Ну, конечно, и трупный яд Всем понятно, что светает. Собака Вера, поджав хвост, ходит вокруг гроба. На часах слева от двери 8 часов утра.
Собака Вера ' Я хожу вокруг гроба Я гляжу вокруг в оба Эта смерть – это проба.
Бедный молится хлебу Медный молится небу Поп отслужит тут требу.
Труп лежит коченея Зуб имел к ветчине я Умерла Дульчинея.
Всюду пятна кровавы Что за черные нравы Нянька, нет вы не правы.
Жизнь дана в украшенье Смерть дана в устрашенье Для чего ж разрушенье.
Самых важных артерий И отважных бактерий В чем твой, нянька, критерий.
Федор гладил бы круп Твой всегда по утру б А теперь ты сама станешь труп.
Входит, ковыляя, годовалый мальчик Петя Перо в.
Петя Перо в. Я самый младший – я просыпаюсь раньше всех. Как сейчас помню, два года назад я еще ничего не помнил. Я слышу, собака произносит речь в стихах. Она так тихо плачет.
Собака Вера Как холодно в зале.
Что вы, Петя, сказали? 4*3 Петя Перов (мальчик 1 года). Что я могу сказать? Я могу только что-нибудь сообщить.
Собака Вера Я вою я вою я вою я вою Желая увидеть Соню живою.
Петя Перов (мальчик 1 года). Она была непривычно неприлична. А теперь на нее страшно смотреть.