Страница 29 из 48
Глава 7
Так настрадал Предсказамус
Одно из приписываемых Николе Тесле замечательных качеств — дар предсказаний. В своих газетных и журнальных статьях, в многочисленных интервью и в архиве изобретателя очень много говорится о будущем, в первую очередь — о научно-техническом будущем человечества. Попутно Тесла описывает изобретения, которые непременно войдут в быт людей. И в принципе, часть этих предсказаний можно считать сбывшимися — но предсказания ли это на самом деле? И возможны ли они вообще?
Вот, например, как было задолго до Теслы. Наиболее удачливые предсказатели землетрясений или удачных военных походов становились жрецами. Сейчас они занимают должности политтехнологов. Прогресс налицо. За не оправдавшийся прогноз уже не сбрасывают со скалы, а всего лишь увольняют, причем даже с выплатой выходного пособия. Впрочем, занимаются нынешние Нострадамусы не природными, а политическими и экономическими явлениями: это престижно, ведь из сотни консультантов всегда найдется хотя бы один, правильно угадавший победителя на президентских выборах в Швамбрании и курс тугрика в Халигалии. За предсказания научно-технических достижений берутся лишь самые отчаянные футурологи — и чаще всего попадают пальцем в небо. Хотя бывают и исключения…
Научно-технические прогнозы появились еще в античности и раннем христианстве. Например, предсказывали не только второе пришествие Мессии, но и средства доставки (библейские железные птицы), и высокотемпературный пиролиз (геенну огненную). Нельзя не признать: футуристическая картина во многом оправдалась в ходе Второй мировой войны, хотя самолеты изготавливали не из железа, а из алюминия, и атомные бомбы взорвали над Хиросимой и Нагасаки, а не в аду.
В Средние века прогнозы посыпались как из рога изобилия, в данном случае — как из алхимической реторты. Предрекали открытие трансмутации (реакция свинец — золото, катализируемая философским камнем) и обретение бессмертия с помощью того же камня. Вторая идея пока не реализована, но некоторым подобием первой могут служить ядерные реакции. Великий Леонардо да Винчи уже не просто фантазировал, а чертил конкретные схемы парашюта, дельтаплана и самобеглой коляски. Причем его дельтаплан не поднялся в воздух исключительно из-за отсутствия в ту эпоху легких материалов. Это было доказано совсем недавно, когда в Италии по чертежам Леонардо собрали летающий дельтаплан из углепластика и нейлона. Не слишком хорошо, но все-таки летающий.
Ряд научно-технических прогнозов опубликовал и знаменитый Нострадамус. Однако его катрены так туманны и поддаются настолько различным интерпретациям, что обсуждать их просто не стоит. Что может, например, означать катрен VIII из центурии V:
Это про что? Про атомные бомбардировки с использованием шарообразного плутониевого заряда? Так тогда и написал бы: «критическая масса элемента номер 94 таблицы Менделеева составляет…» А про шары каждый сочинить может.
На рубеже XVIII и XIX веков появилось первое предсказание в области демографии. Священник Мальтус констатировал рост народонаселения в геометрической прогрессии, а увеличение средств существования лишь в арифметической, и предсказал неминуемый голод беднейших слоев общества, в какой-то период его теория подтверждалась, но вскоре в Европе и Америке женщины перестали рожать больше одного-двух детей, а удобрения и селекция увеличили урожайность пшеницы и картошки в десятки раз. В Азии и Африке проблема голода связана скорее с религиозными заблуждениями и сексуальной неграмотностью, чем с расчетами Мальтуса.
Дальше — больше. В XIX веке кто только не занимался научно-техническим прогнозированием. Классический пример — Жюль Берн. Хотя в действительности писатель ничего не предсказывал, а лишь в уме умножал «на десять» уже имеющиеся изобретения. Подлодка капитана Немо принципиально ничем не отличается от деревянных подводных снарядов, существовавших еще в Византии, а полет из пушки на Луну есть всего лишь интеллектуальное развитие давным-давно придуманной артиллерии. К тому же неосуществимое.
С большинством научно-технических предсказаний начала прошлого века происходило то же самое. На слегка пожелтевших дореволюционных открытках мы видим поезда метро, проносящиеся по эстакадам над Красной площадью, и странноватого вида автомобили около памятника генералу Скобелеву (где теперь сидит Юрий Долгорукий на коне без гениталий — мерине), и все это в воображаемом 1950 году. Однако в начале прошлого века метрополитен давно работал в Лондоне, и уже проводились первые автомобильные гонки. А вот будущие газовые атаки под Ипром и цианиды в Освенциме никто из тогдашних предсказателей не описал. И, увы, это общая закономерность. В конце 1930-х, перед самой Великой Отечественной войной, транспортники торжественно обещали довести КПД паровоза до фантастической величины — кажется, до 7 процентов. Самое забавное, что они сдержали свое обещание как раз к 50-м годам, когда началась электрификация железных дорог, полный отказ от паровозов и переход на электровозы и тепловозы. Другой пример — сверхпроводимость. После открытия в 1911 году Камерлинг-Оннесом явления сверхпроводимости при температуре жидкого гелия (-269 градусов по Цельсию) ученые создавали сплавы, в которых температура возникновения этого эффекта становилась все выше и выше, но к 1980-м достигли всего лишь —249 градусов. Получается, 20 градусов за 75 лет. И вдруг Беднорц и Мюллер синтезировали смешанные оксиды, в которых температура перехода в сверхпроводящее состояние оказалась выше сразу на 70 градусов! И хотя вещества с высокотемпературной сверхпроводимостью искали много лет, перебирая самые различные вещества, предсказать наличие этого свойства у оксидов никто не смог.
Напрашивается мысль: может, научно-технический прогноз невозможен в принципе? И ведь верно — если мы могли бы предсказать электровоз или смешанные оксиды, почему бы их сразу же и не сделать… Не получается ли, что верное предсказание может появиться именно в момент открытия? Но в таком случае, не является ли предсказание и собственно открытием? Даже на лингвистическом уровне — как можно было предсказать Интернет, если раньше и слова-то такого не было? Конечно, еще фантаст Ефремов давным-давно написал, что через сотню лет каждый человек сможет мгновенно связаться с любым другим человеком, находящимся в любой точке Вселенной, причем устройство для этого будет иметь размер авторучки. Но разве он придумал Интернет? Ничего подобного, он всего лишь экстраполировал развитие радио и телевидения, а электронную почту и sms не предугадал. Кстати, приборчик для связи предсказывал и Тесла.
Другими словами, правильное предсказание, которое обязательно сбудется, должно выглядеть примерно так: «через сто лет хрюмоскопы позволят гомоклонусу осуществлять брюхинг без всякого мрякинга, причем прямо из офиса». Жаль только, что разобраться в «брюхинге» удастся только после изобретения «мрякинга»…
Однако недаром в середине XX века возникло целое направление, которое требует называть себя наукой — футурологией. Предсказания футурологов охотно публикуются в печати и всегда с удовольствием читаются гражданами, что представляет собой даже интересную психологическую проблему. Зачем-то нам хочется знать, что будет через двадцать лет, хотя вовсе не известно, будем ли мы сами через эти два десятилетия (Герберт Уэллс рассказывал английским журналистам, что на знаменитое предложение Ленина приехать через десять лет он не осмелился спросить, будет ли Ленин сам через десять лет. Кстати, это было незадолго до смерти вождя).
Одним из самых любимых занятий доморощенных футурологов являются предсказания страшного будущего. Речь даже не о третьей мировой войне, вполне достаточно указать год, в котором на Земле исчезнут природные ресурсы. Прежде всего нефть. Когда автор этой книги учился в школе (60-е годы прошлого века), нефти было отпущено предсказателями на тридцать лет. Через тридцать лет, в канун нового века, предсказатели (видимо, немного поразмышляв) предрекали исчерпание черного золота еще через сорок лет. Прошло уже лет десять, а разведанные запасы нефти только увеличились. Более того, некоторые геологи засомневались в справедливости органической теории происхождения углеводородов и оценили придуманную еще Дмитрием Менделеевым неорганическую теорию. В качестве вывода из этой теории следует, в частности, что нефть образуется и в данный момент, и, следовательно, запасы ее практически вечны и неисчерпаемы.