Прелюдия к счастью

— Александр, вы отличный повар, и Жанетта с удовольствием поделится с вами своим рецептом, не так ли Жанетта?

— Конечно.

И женщины ушли, предоставив мужчинам право самостоятельно позаботиться о себе.

Спустя две недели после разговора Александра с Жанеттой прибыли слуги. Не откладывая дела в долий ящик, Жанетта немедленно, после разговора с деверем, написала в Марсель. Поль и Леони согласились приехать в Сант-Рафаэль на неопределенный срок.

Тесс ожидала их приезда со смешанными чувствами. Конечно, она была благодарна за помощь, так как видела, что не сможет скоро продолжать работать так же много, как сейчас. Она понимала, что Жанетта вызвала слуг, заботясь о ее благополучии. И все же Тесс терпеть не могла бездельничать, и ей не хотелось просидеть сложа руки несколько последующих недель.

Она подсчитала, что до родов остается две или три недели, и настроение ее с каждым часом менялось. Порой она была охвачена беспокойной, неутомимой энергией, а иногда чувствовала такую усталость, что не могла ничего делать, только спать. Тесс часто ощущала, как едва заметно сокращаются мышцы ее живота, но Жанетта уверила ее, что это вполне обычное явление. Жанетта также предупредила девушку, что плод опустился, и роды могут начаться в любой момент.

Тесс была рада. С каждым днем она постоянно становилась все более раздражительной, неловкой и неуклюжей. И ей страшно хотелось, чтобы все это поскорее кончилось.

Они с Жанеттой подготовили комнаты для слуг на третьем этаже замка, и когда Поль и Леони приехали с двумя детьми, все уже было готово.

Слуги стояли в холле, и Жанетта представила их, в то время как Генри устанавливал экипаж и распрягал лошадей в конюшне. Первого Жанетта представила Александра, как хозяина дома. Затем — Тесс, как экономку.

Поль был высоким, чрезвычайно худым молодым человеком с каштановыми волосами и робкими, застенчивыми манерами. Леони служила резким контрастом своему мужу, будучи маленького роста и пухленькой, с темными волосами и веселыми черными глазами. Их сын Клод и внешне, и по характеру походил на мать. Но интерес Тесс сразу же вызвала их дочь, крошечная Элиза.

— О, — прошептала девушка, подойдя ближе и с восхищением и оттенком легкой зависти уставившись на прелестную темноволосую малышку. — Какая она хорошенькая!

Леони улыбнулась.

— Merci, мадемуазель. — Но взглянув на огромный живот Тесс, Леони страшно смутилась и исправилась: — Простите, я хотела сказать — мадам.

Тесс нетерпеливо замахала рукой, пытаясь остановить поток смущенных извинений Леони.

— Пожалуйста, называйте меня просто Тесс, — с улыбкой сказала девушка и, протянув руки, попросила: — Можно мне подержать вашу дочурку?

— Конечно, — и Леони протянула ребенка Тесс.

Тесс взглянула на малышку, любуясь ее круглыми, черными, как угольки, глазками.

— Какая красивая девочка, — прошептала она нежно и почувствовала, как горло ее сжимается. Скоро, очень скоро она уже будет держать на руках и нежно баюкать своего ребенка.

Тесс внезапно потеряла интерес ко всем присутствующим в холле. Приподняв Элизу, она положила головку девочки себе на плечо и закрыла глаза. Она попыталась представить, как будет выглядеть ее ребенок. Будет ли у ее малыша такое же круглое и пухленькое личико, как у Элизы? Будет ли его кожа такая же мягкая и шелковистая?

И вдруг девушка почувствовала на себе чей-то взгляд и открыла глаза. Стоя несколько поодаль от всех присутствующих в холле, Александр внимательно смотрел на нее из затененного угла. Глаза их встретились.

Взгляд Александра был серьезным и задумчивым, и Тесс страшно хотелось узнать, о чем он думает. Девушка улыбнулась ему из-за темной головки Элизы. Но выражение лица Александра не изменилось. И лишь на мгновение Тесс показалось, что в глазах его мелькнула ответная улыбка.

Тесс отложила скребницу и ласково потрепала Флауэр.

— Вот так-то, — сказала девушка, — теперь ты выглядишь гораздо лучше.

Флауэр и в самом деле выглядела значительно лучше, с тех пор, как Тесс нашла ее в винограднике. Раны ослицы затянулись, правда, рубцы были все еще заметны. Она набрала вес и выглядела теперь практически здоровой. А, кроме того, Тесс отметила, что и взгляд больших карих глаз Флауэр стал гораздо веселее.

Девушка взглянула на открытую дверь в конце конюшни, откуда она в любой момент ожидала появления Жанетты или Леони. Обе они были столь заботливы и предусмотрительны, что это становилось уже утомительным. Тесс знала, что они не обрадуются, обнаружив, что она работает здесь, в конюшне.

Спустя неделю после приезда слуг из Марселя Леони взяла на себя все обязанности по дому, Поль же занимался огородом и животными. А Тесс все они отправляли «полежать», что означало абсолютно ничего не делать и лишь слушать каждую четверть часа бой часов. Больше девушка этого выносить не могла.

И если раньше о ней пеклась только Жанетта, то теперь к ней присоединились еще и Поль с Леони. Генри же относился к Тесс с заботливостью и предупредительностью родного брата. И лишь один человек абсолютно не обращал на нее внимания, Александр.

С тех пор как приехали Генри и Жанетта, они едва ли обменялись несколькими десятками слов. После этой сцены в спальне Анны-Марии Александр стал замкнут и молчалив. Сейчас, когда за Тесс присматривали слуги, он проводил большую часть своего времени где-то рисуя. Иногда с ним отправлялся и Генри, но чаще все же он уходил один. Казалось, что сейчас Александр переложил всю ответственность о благополучии Тесс на плечи слуг, и это глубоко обижало девушку.

Тесс вздохнула и закрыла глаза, с тоской вспоминая те дни, когда Александр заботился о ней, отчитывая ее за работу в огороде, помогал стирать, учил готовить, всюду носил ее на руках, когда она вывихнула лодыжку. Сейчас это казалось уже таким далеким, будто она выдумала все это сама.

Не выдумала ли она, что и Александр тоже любит ее? И не была ли ее любовь к нему лишь глупой, тоскливой мечтой?

И вдруг в мрачные унылые мысли Тесс ворвалось громкое гоготание Матильды, за которым тут же последовали несколько крепких французских ругательств. Тесс вышла из конюшни и направилась за угол к загону гусыни, размышляя о том, что же явилось причиной столь шумного скандала.

И вскоре она все поняла. В одном углу загона, с длинной полоской перевязочной ткани в руках, стоял Александр. Перед ним, издавая громкие, воинствующие крики, стояла Матильда. И каждый раз, когда Александр пытался было сдвинуться с места, гусыня налетала на него, щипала или била по ногам здоровым крылом.

Тесс не выдержала. При виде Александра, забитого в угол гусыней, она расхохоталась. Чтобы удержаться от безудержного смеха, девушка ухватилась за колышек забора.

— Вы находите это смешным? — грозно спросил Александр. — Тесс, если вы сейчас же не отгоните от меня эту проклятую гусыню, клянусь, я сверну ей шею и приготовлю из нее обед!

Вытерев слезы, выступившие от смеха, Тесс зашла в загон. Но когда она прошла несколько шагов, уголки ее губ вновь стали подрагивать от смеха. Девушка с трудом сдержала его. Александр явно не находил в этой ситуации ничего смешного. Тесс подошла ближе к Матильде, и она успокоилась.

— А что вы здесь делаете? — спросила Тесс Александра.

Он смерил девушку свирепым взглядом.

— Я хотел взглянуть на крыло гусыни, чтобы убедиться, что повязка достаточно туга. Но неожиданно она набросилась на меня!

Тесс вздохнула и покачала головой.

— Мне кажется, Матильда не любит вас. Не понимаю только — почему?

— Она ненавидит меня, — сказал Александр. — Я тоже не знаю — почему, да и не хочу знать. Загоните же ее назад, в сарай.

Тесс погнала гусыню к маленькому сарайчику и закрыла за ней дверь. Повернувшись к Александру, она все еще улыбалась, вспоминая картину, которую он представлял собой несколько минут назад.

Александр сердито посмотрел на девушку.

— Она ущипнула меня. — Он вытянул руку, рассматривая тоненькую струйку крови на запястье и испачканный кровью манжет белой полотняной рубашки.