Двойной шантаж

— А мистеру Хардингу и не надо ничего доказывать, — напомнил Гейдж. — Доказать его вину — ваша задача. И не заставляйте меня больше просить вас замолчать!

Его внимание вновь переключилось на Кэти.

— Мне не совсем ясно, миссис Армстронг, как вас завербовал виконт. Пожалуйста, расскажите, — попросил он.

— Я совсем не хотела становиться его шпионкой, сэр, — с печальным вздохом призналась Кэти. — Я всего лишь обыкновенная женщина, и все эти разговоры о тори и вигах выше моего понимания. Но виконт… — она осеклась, словно не смогла сразу подобрать нужного слова, — виконт принудил меня согласиться на его предложение. Он сказал, что видел, будто я украла у лейтенанта кошелек, и пригрозил за это арестовать, но я ничего не крала, клянусь!

— Клятвопреступница, да ты воруешь чуть ли не с пеленок! — воскликнул Лоуден и обратился к губернатору: — Если вы мне не верите, прикажите ей снять перчатку — у нее на руке клеймо воровки!

— Вот как? — неодобрительно покачал головой губернатор и снова окинул Кэти взглядом, как будто переосмысливая свое первоначальное впечатление.

Молодая женщина выпрямилась с видом оскорбленного достоинства.

— Да, господин губернатор, мне есть за что себя упрекнуть, — сказала она негромко, и в голосе ее звучали слезы. — Год назад в Лондоне я совершила кражу — взяла батон хлеба с прилавка булочника. — Она протянула к Гейджу руки, словно моля о прощении. — Но я умирала с голоду, нищая, бездомная, одинокая, мне неоткуда было ждать помощи…

— Бедный ангелочек, — хмыкнул Лоуден, — я сейчас расплачусь от умиления.

— Я, кажется, просил вас помолчать, виконт! — рявкнул на него Гейдж, покраснев от гнева. — Больше ни слова, или я прикажу вас вывести!

Кипя от злости, Лоуден повиновался, но Итан знал, что надолго его не хватит, и это было на руку им с Кэти: если виконт схлестнется с губернатором, шанс на успешный исход дела значительно возрастет.

— Когда виконт стал шантажировать меня арестом, — продолжала молодая женщина, — я поняла, что у меня нет выбора, и согласилась на его требование, хотя очень рисковала, потому что мятежники могли меня разоблачить и убить. Однако, несмотря на все усилия, я не смогла найти улик против мистера Хардинга.

— Но ведь вы его любовница, не так ли? — спросил Гейдж, пристально глядя ей в глаза. — Возможно, вы лжете, чтобы защитить Хардинга.

— Конечно, вы вправе так думать, — кивнула головой Кэти, — потому что он был ко мне безгранично добр, например, выкупил меня у прежнего хозяина и дал вольную, — разве такое забудешь? Однако я не лгу, и тот факт, что виконт не смог вам представить ничего, кроме голословных утверждении, свидетельстует в мою пользу.

— Хватит, я уже достаточно наслушался болтовни этой изменницы! — взорвался Лоуден. Он отпихнул стоявшую на дороге Кэти и встал перед губернатором. — Я представитель главного министра лорда Норта и не позволю затыкать себе рот! Вы, сэр, — он ткнул пальцем в сторону губернатора, и Итан отметил, что виконт дрожит от ярости, — и так слишком долго нянчились с мятежниками, довольно! Я требую, чтобы вы сейчас же приговорили этих двоих к смертной казни через повешение!

— Вы не имеете права ничего у меня требовать! — прогремел Гейдж и со всей силы хватил по столу кулаком. — Я — генерал армии Его Величества, я джентльмен и губернатор этой колонии, здесь только я имею право требовать!

Лоуден хотел ответить, но губернатора уже было не остановить.

— Не думайте, что я заблуждаюсь относительно цели вашего приезда, — продолжал он, гневно сверкая глазами. — Вы, бессовестный интриган, шпионите за мной и посылаете в Лондон донесения, в которых нет ни слова правды! Вы хотите занять мое место — я понял это сразу, как только увидел вашу физиономию! И еще — вы можете быть хоть дважды пэром Англии, но вы не джентльмен!

— Да как вы смеете со мной так разговаривать! — взвизгнул Лоуден.

— Смею, сэр, смею, потому что вы повели себя в этом деле просто возмутительно! Ничем не подтвержденные обвинения против подданных Британской империи, шантаж — ваши методы только утвердили меня во мнении, что вы не джентльмен, хоть и виконт. Кроме того, эти безобразные факты дают мне повод выслать вас обратно в Англию, о котором я мечтал с момента вашего приезда. Утром отплывает корабль, с ним вы и отправитесь! — Губернатор повернулся к двум солдатам, стоявшим у дверей: — Сержанты Филд и Эллисон, отвезите виконта Лоудена в порт, посадите на фрегат «Вестминстер» и проследите за тем, чтобы он был на корабле во время отплытия!

— Вы мне ответите за это, сэр! Вас будет судить военный трибунал! — вне себя от ярости вскричал Лоуден, но двое сержантов подхватили его под руки и сноровисто потащили к выходу. — Вам еще повезет, если вас не расстреляют, когда я представлю свой доклад лорду Норту! — успел он крикнуть через плечо прежде, чем за ним захлопнулась дверь.

— Делайте, что хотите, милорд! — буркнул губернатор, проводив его гневным взглядом, и повернулся к Уэс-тону, с откровенным испугом наблюдавшему эту сцену. — А что до вас, лейтенант, то вы вели себя не лучше виконта! Мои офицеры никогда не позволяют себе неподобающе обращаться с женщинами, к какому бы сословию те ни принадлежали, никогда не стреляют в беззащитных горожан, не имея неопровержимых доказательств их вины! Вы же прекрасно знаете, что я отдал приказ всему офицерскому составу не прибегать к силе для усмирения местного населения, и тем не менее посмели напасть на миссис Армстронг и выстрелить в мистера Хар-динга! Предупреждаю, вами может заняться военный трибунал!

Уэстон подавленно молчал, вероятно, понимая, что попытка оправдаться разозлит губернатора еще больше и тогда уж трибунала ему не избежать.

— Приговариваю вас к домашнему аресту на месяц с удержанием жалованья и всех положенных выплат! — добавил губернатор. — Можете идти!

Уэстон поклонился и на негнущихся ногах покинул кабинет.

— Теперь вы, мистер Хардинг, — продолжал губернатор. — Мне всегда казалось, что вы вовсе не такой простак, каким хотите выглядеть, поэтому, возможно, хотя бы частично обвинения виконта не лишены оснований.

Итан почувствовавал, что в это мгновение решается его судьба: губернатор мог в два счета отправить его в застенки замка Уильям, но Итан надеялся, что Гейдж, как истинный джентльмен и блюститель закона, пощадит Кэти.

— Однако, — добавил губернатор, — приказ, полученный из Лондона, сформулирован очень четко: мне предписано арестовать лишь тех лидеров мятежников, которые включены в прилагаемый список. Вашего имени в нем нет, как нет и сведений о том, что вы принадлежите к влиятельным вигам. Единственное, что свидетельствует против вас, — показания виконта Лоудена и лейтенанта Уэстона, которые, как мы только что убедились, имеют личные причины вас ненавидеть.

Гейдж бросил на Итана проницательный взгляд.

— Таким образом, — продолжал он с глубоким вздохом, — есть только их слово против вашего и миссис Армстронг. Обе версии диаметрально противоположны, и определить, где правда, а где ложь, нет никакой возможности. Будь я любителем пари, я бы не побоялся поставить на то, что вы с виконтом изрядно приврали, но, когда дело касается закона, домыслам не должно быть места. Факт остается фактом: неопровержимых доказательств против вас нет, поэтому я не могу вас арестовать. Вы свободны, но на случай, если вы и впрямь шпион вигов, я настоятельно прошу вас не покидать города. Впрочем, вы просто не сможете этого сделать — кругом мои посты и патрули, и без пропуска вам и шагу ступить не дадут.

— Да, сэр! — согласился Итан, потому что губернатор сказал чистую правду. — А как насчет миссис Армстронг?

Гейдж посмотрел на молодую женщину, и в его взгляде, к изумлению Итана, появилась грусть, а на губах — сочувственная улыбка.

— Миссис Армстронг, — сказал губернатор, — приношу вам искренние извинения за возмутительное поведение своих подчиненных. Должен добавить, хоть это и не мое дело: если мистер Хардинг действительно такой добрый и благородный человек, каким вы его представили, то он просто был обязан дать вам статус законной супруги! Вы, сэр, — сдвинув брови, обратился губернатор к Итану, — злоупотребили своим положением, сделав любовницей молодую особу, которую выкупили, как рабыню, и тот факт, что в дальнейшем вы дали ей вольную, не искупает вашей вины!