Страница 7 из 19
— Сколько подарков изготовляли феи в секунду, ты не слыхал, Рэй?
Рэй у нас главный авторитет, к нему чаще всего обращаются за справками. Ведь он частенько бывал на “Паломнике”, немало слышал от Джэтты, больше, чем хотелось бы её хитрому отцу. Оказывается, у фей действительно была своего рода норма: около трех килограммов в секунду. Гости не замечали ограничений, пока требовали мелкие предметы: воду, пищу, одежду. А когда заказали дом, он появился не сразу. Стены как бы вылезали из грунта, пухли, вздувались опарой, и от них, словно ветки, вырастали лаги, половые доски, балки перекрытия, стропила, кровля. Все это продолжалось несколько минут. Временами конструкция получалась явно несообразной, должна была обвалиться, но не рушилась. Должно быть, на самом деле феи строили не из досок, а из чего-то более прочного, только по виду похожего на доски. И особенно неприятна была медлительность, когда космонавты начали восстанавливать ракету. Тут им требовались многотонные детали, а феи возились с каждой по полчаса.
— Ну конечно, фееризм, — говорю я. — Чувствительный слой определённого размера, определённой мощности. Феи сказочные выполняют все желания в мгновение ока: махнула палочкой — и готово! И отсчёт примитивный — весовой, на килограммы. Что-то механическое.
— Все равно это существа, феи, — горячится Гэтта. — У сказочных фей тоже свои ограничения. Эта выполняет три желания на выбор, но только три категорически, а другая — любое количество желаний, но не разрешает пользоваться дарами, пока не скажешь: “Довольно мне”, скромность проявишь. Феи — женщины, а у всякой женщины свои причуды.
— И ты веришь в каждое слово сказки, девочка?
— Нет, не верю, конечно. Но в какой-то мере сказки отражают действительность. Возможно, наши предки изредка встречались с феидами
Рэй вспоминает ещё одну причуду. Феи принимали заказ любого размера, но только по очереди: пока не выполнят одно, за другое не принимаются. Когда любители дикой природы заказали нетронутый лес, им пришлось сутки сидеть не евши. Феи делали трухлявые стволы, кору, источенную личинками, муравейники, тину и не слушали просьб о бифштексах.
— Конечно, живые. Не хотели отвлекаться, — восхищается Гэтта.
— А по-моему, типичный телефон-автомат. Занято, и баста. Содержание разговора автомат не разбирает. Пустая болтовня, но занято.
— Слушай, Рэй, а как же получалось изготовление леса? Ведь в дереве центнеры, тонны, кряжистый дуб должен был формироваться больше часа. Что же, ствол стоял без кроны целый час и все время истекал соком?
Оказывается, у фей это было предусмотрено. Гости пещеры заказывали не только деревья, но и животных, собаку в частности. Живое существо получалось не мгновенно, оно тоже нарастало: лапы, живот, хвост, спина, потом голова. Но пока собака росла, она была недвижна, как статуя, даже холодная на ощупь. И ещё секунды две стояла как бы ошеломлённая, а потом встряхнулась, завиляла хвостом, залаяла.
— Ну конечно, только разумные феиды могли придумать предосторожности, чтобы живое существо не погибло при формировании.
Я не сдаюсь:
— Это просто свойство жизни, Гэтта. Феерические минералы создают точную копию животного. Но точная копия живого способна жить. Как только возникает мозг, он сигнализирует сердцу, сердце качает кровь и прогревает все тело.
— Гэй, не так просто. Минералы не могут знать о мозге и сердце. Ведь заказчик воображает внешний вид собаки: мокрый нос, висячие уши, лохматый хвост. Никто не думает о её мозге и сердце. Феиды создают даже то, о чём заказчик не помышляет.
Однако Рэй вспоминает, что феям удаётся не все. Забавляясь, Тэй и его друзья пробовали творить сказочные чудища: пятиголового пса, огнедышащего дракона, сказочного тяни-толкая. Но страшный пёс, лохматый, клыкастый и красноглазый, лежал словно тряпка, парализованный. Его единственное сердце не сумело обеспечить кровью пять мозгов. Огнедышащий дракон сдох немедленно, спалив себе глотку, а тяни-толкай провёл сутки, вертясь волчком в безнадёжных попытках забодать передней головой заднюю, и погиб от заворота кишок.
Младший астроном, самый романтичный из четверых, заказал живого ангела. Как и полагается ангелу, это было бесполое миловидное существо с локонами, в длинной рубахе и со снежно-белыми крыльями. Летать ангел не сумел: крылья оказались бутафорскими. Трое суток он плакал крупными слезами, попрекал астронома, потом, к счастью, дематериализовался. Все создания фей были временными, в пещере они исчезали через три дня. Чтобы сохранить, нужно было или подновлять заказ, или вытаскивать срочно за пределы пещеры.
Выходит, что феи выполняли любые задания, но формально: выдуманные организмы оказывались нежизнеспособными.
И бездействовали невежественно задуманные конструкции. Можно было заказать киноаппарат, но без ленты он не показывал ничего, а кинофильмы феи не делали самостоятельно. По первому же слову: “Да будет свет” феи зажгли дуговые лампы под сводом, однако через несколько секунд лампы померкли и не загорелись, пока заказчики не добавили “Да будет проводка, да будет генератор тока с движком, да будет бензин в баке движка!” И в дальнейшем надо было напоминать “Да будет полон бензиновый бак!” Сами по себе, без подсказки, феи не делали ничего.
Если же заказчик не знал, как устроена машина, ему выдавалась форма и более ничего. Доктор попросил телескоп, чтобы увидеть родной дом. Феи изготовили гигантскую трубу, побольше фабричной, с окулярами, сервомоторами, пьедесталом и куполом. Но планета Йийит не была видна в окуляр, а когда доктор увеличил линзу, труба рухнула от собственной тяжести. Феи сделали то, что доктор представил себе, но представил он неработоспособный телескоп.
— Слушай, Рэй, ты не слыхал, какая была анатомия у ангела? Пусть крылья нелетающие, но должны быть всё-таки кости, мускулы и сосуды. У птицы крылья вместо рук, а тут вместо чего?
— Нет, Тэй ничего не говорил.
— Надо будет попробовать, ребята. Закажем феям ангелочка?
— Спать, спать пора, кончайте трёп, через полчаса ночь!
И мы торопимся в постель, чтобы хотя бы заснуть при нормальной тяжести, ибо в полночь автоматы включат ускорение 2 g, на каждого из нас навалится второе “я”, под его грузом будешь кряхтеть до утра, а потом с утра до вечера — под удвоенным грузом ящиков.
Баллоны, мешки, тюки, аппараты, агрегаты, бутыли… Ящики, ящики, ящики, оказавшиеся не на месте, брошенные как попало при срочной погрузке, некомплектные!
Наконец-то из всего этого хаоса стали вырисовываться самые необходимые для нас приборы. Недели три прошло, прежде чем осветился экран радиотелескопа. И тогда мы увидели самое важное для нас: радиозвезду в зените — “Паломник”. Двадцать шесть световых суток было до него. На самом-то деле мы видели не “Паломник”, а его свет, вышедший давным-давно, недели три назад. Но так или иначе, уверенно шли по следу. В космосе не спрячешься же, там нельзя завернуть за угол. Нет углов, пустота. И вообще ракета не приспособлена к зигзагам. Описывает плавные кривые, и чем выше скорость, тем меньше кривизна.
А ещё через несколько дней Рэй заметил, что сияние “Паломника” мигает, временами становится прерывистым, как будто двигатель работает с перебоями. Причём вспышки были неравномерными, длинными и короткими, словно знаки телеграфной азбуки: точки и тире Рэй записал эти точки и тире, подставил буквы, и получилась осмысленная радиограмма: “Рэй, любимый, ты ли это? Отзовись! Отзовись! Целую тысячу раз. Отвечай нашим шифром!”
Любовь или провокация? Джэтта радирует или её хитрый отец? Мы собрали совет, целый вечер спорили: стоит ли отвечать? На шифр-то мы не надеялись, шифр у Рэя с Джэттой был самый примитивный, детский, каждая буква заменялась следующей по алфавиту. Но в конце концов мы решили, что ничем не рискуем, отвечая. Все равно на “Паломнике” известно, что кто-то их преследует. Рэй преследует или другой кто, разница для них не велика. Если же Джэтта радирует по своему почину, это может быть полезным для нас, упускать такой случай не стоит.