Загадки антропологии.

Согласно легендам, островом Тенерифе в далекие времена управлял манси (гуанч. mencey) — король, известный как Тинерфе Великий. Он жил, судя по всему, в области Адехе (Adeje) в юго-западной оконечности острова. После его смерти остров был разделен между его сыновьями и внуками. Как бы то ни было, но европейцы действительно нашли на Тенерифе девять независимых «княжеств» («Menceyatos»): Анага (Anaga), Тегесте (Tegueste), Такоронте (Tacoronte), Taopo (Таого), Икод (Icod), Дауте (Daute), Адехе (Adeje), Абона (Abona) и Гуимар (Guimar). Территория каждого из этих княжеств распространялась от побережья до склонов центральной цепи гор. Вершины гор, включая Тейде, являлись общей землей, используемой пастухами различных княжеств для выпаса скота в течение летних месяцев, когда растительность в прибрежных областях высыхала. Особо важное значение эта горная область имела для княжеств, расположенных на засушливом юге острова — Адехе, Абоны и Гуимара. Недостаток дождей делал ежегодный перегон скота в горы насущной необходимостью. Напротив, «богатые» северные княжества, помимо скотоводства, были способны позволить себе роскошь маленького, но процветающего сельского хозяйства. Здесь выращивались зерновые культуры — пшеница, ячмень, горох и бобы.

Свой остров гуанчи Тенерифе называли «гуаньяк» («guanac», «gwan-yac») — это можно перевести как «родина», «страна». Все княжества были независимы. Верховным правителем острова считался манси княжества Таоро, но он, кажется, играл лишь роль первого среди равных. Манси Таоро носил титул «квевехе» («quevehi»), что можно приблизительно перевести как «ваше величество» или «ваша светлость». Его резиденция находилась в долине Араутава (Arautava или Arautapola), ныне известная как Оротава. Эту местность — настоящее сердце Тенерифе — и сегодня называют земным раем.

«Короли» (на Тенерифе они именовались манси, на других островах имелись свои названия) находились на вершине гуанчского общества. Ниже по положению шли «аристократы» — ачиманси («achimencey»), как правило, имевшие родственные связи с королевской семьей. Средним классом гуанчского общества были «сичисикитос» («cichiciquitzos»), a на самом на дне находились «achicaxna» — плебс. Вся земля и скот принадлежали манси. Ежегодно он распределял их среди верхних классов общества согласно достоинствам и нуждам каждой семейной группы. Тем самым манси играл важную экономическую роль в перераспределении богатства, учитывая, что он нес затраты на проведение общественных празднеств и церемоний. Все яства для этих целей поступали из королевских запасов.

На Тенерифе не было отдельной священнической касты, поскольку эти функции на общественных церемониях осуществлялись самим манси. Однако существовала фигура «guacamece» — пророка или прорицателя, который имел большое уважение и глубокое почитался. В каждом княжестве существовал свой высший совет (Tagoror), принимавший важные для общественной жизни решения. Заседания совета проводились в специально отведенных местах, члены «Тагорора» восседали на каменных сиденьях, установленных в круг. Во многих частях острова Тенерифе советы заседали возле священных камней или деревьев. Священным у гуанчей почиталось, в частности, драконово дерево (Dracaena drago) — местный эндемик, которое живет несколько столетий и имеет похожий на кровь красный сок, обладающий лечебными свойствами. Прибытие манси на совет возвещалось звуком труб («bucios»), сделанных из больших раковин. В руке манси держал символ королевской власти — «аньепу» (апера, апуера), скипетр из резного дерева.

В то время как манси имел функции духовного и политического руководителя, военным вождем у гуанчей был «сигосе» («sigoce»). Вооружением воинов служили деревянные копья («banot») и камни, многие из которых были обработаны и имели острые грани. Гуанчи были подлинные виртуозы в метании этих «ракет». Они также были вооружены «teniques» — камнями, оплетенными кожей, которые они использовали как кистени. Это примитивное вооружение в умелых руках оказалось весьма действенным средством — гуанчи доказали это в 1494 году, разгромив и практически целиком уничтожив весь испанский экспедиционный корпус в сражении у Асентехо.

В бой гуанчи шли голыми, хотя в обычное время они носили «tamarcos» — плащи из козьей шкуры, защищавшие их от холода в горах. На некоторых островах гуанчи носили юбки, сделанные из волокон пальмы. В зависимости от сезона, рода деятельности и социального положения использовались и другие виды одежды: «xercos» (сандалии из свиной кожи), «huirmas» (куски кожи, носившиеся подобно рукавам), «guaycas» (обтягивающие кожаные ногавицы межд^лодыжкой и коленом) и «ahico» (тип кожаной рубашки).

Гуанчи верили в существование верховного бога, кого они называли Magec (Солнце); он был известен также под различными именами: Achaman («небеса»), Achuhuran Achahucanac («великий и возвышенный бог»), Achguayaxerax Achoron Achaman («держащий небо и землю»). Они также поклонялись богине-матери, близкой древней богине-матери Средиземноморья, которую гуанчи называли Achmayex Achguayaxerax Achoron Achaman («мать держащего небо и землю») или Achguayaxiraxi («сохраняющая жизнь). С приходом европейцев эта богиня-мать была отождествлена гуанчами с Девой Марией.

Гуанчи также поддерживали культ подземного бога Гу-айотой (Guayota, что означает «Зловещий человек»). Конкистадоры-христиане отождествляли его с дьяволом. По верованиям гуанчей, Гуайота жил в недрах горы Тейде (Echeyde). Островитяне его не любили, а скорее почитали и уважали. Ночью он принимал облик одинокой собаки; встреча с ним было очень опасна.

В дополнение к этим главным богам, гуанчи верили в существование множества духов природы. Они оставляли им пожертвования на камнях, в пещерах, на вершинах гор. На каждом острове были свои священные места, обычно в виде гор или больших камней, которые, как считали гуанчи, держали землю и небеса в равновесии. На острове Тенерифе главной святыней была гора Тейде. В окружающей её области, которую в настоящее время занимает национальный парк «Лас Каскадас дель Тейде», в укромных расселинах и фотах до сих пор находят принесённые в жертву гуанчами глиняные сосуды, каменные и костяные инструменты. Эти пожертвования были призваны ублаготворить духов или успокоить их гнев.

Вершина пика Тейде — священной горы гуанчей видна за десятки километров

В каждой семье имелись собственные божества домашнего очага, обычно ими служили маленькие идолы, которые должны были принести семье изобилие и здоровье людям и животным.

Погребальные ритуалы у гуанчей были довольно сложны, особенно если дело касалось вождя-манси или лиц из «благородных» семейств — ачиманси. Представления гуанчей о смерти в точности не известны. По сообщениям средневековых хронистов, канарцы считали, что существует другая жизнь после смерти и что души злых и неправедных людей попадают в недра горы Тейде — владения «Зловещего человека», дьявола; души же тех, кто жил добродетельно и праведно, попадают в долину Агере (Aguere) — райскую долину (ныне в ней расположен город Ла-Лагуна). Но эти верования, кажется, уже окрашены христианскими представлениями о загробной жизни: на протяжении более ста лет, ещё до окончательного завоевания испанцами Канар, гуанчи находились в постоянном контакте с христианскими миссионерами.

Более древние погребальные ритуалы связаны с процедурой мумификации скончавшегося манси или ачиманси. Несомненно, что гуанчи имели некоторое представление о загробной жизни, для которой они тщательно готовили тела своих умерших. Из тела удаляли все внутренние органы и складывали их в корзину. Юноша, добровольно вызвавшийся на этот шаг, взяв эту корзину, бросался с ней с вершины утеса в море. Перед совершением этого акта ритуального самоубийства родные и близкие покойного давали юноше различные поручения для мертвого: передать новости о каждом семействе, о здоровье друзей и родственников, о том, что домашний скот здоров и увеличился в числе… Таким образом, юноша становился посланцем от мира живых к миру мёртвых.